Испытание огнем - Джеймс Дэшнер

— Ты прав, — согласился Минхо с Ньютом. — Сколько мы просидели в спальне? Минут двадцать от силы? Никто не успеет снять так быстро столько покойников. К тому же столовка заперта изнутри.

— И от вони так легко не избавишься, — добавил Томас, и Минхо кивнул в подтверждение.

— Вы, шанки, стопудово правы, — отдуваясь, произнес Фрайпан. — Но оглянитесь: трупов нет. По-любому от них как-то да избавились.

Спорить — и просто говорить — о странном исчезновении мертвецов Томас не хотел. И не такое видали.

— Послушайте, — произнес Уинстон. — Психопаты больше не орут.

Томас отлип от стены и прислушался. Тишина.

— Я думал, мы их из комнаты Эриса не слышим, но… шизы реально заткнулись.

Глэйдеры сорвались и побежали в сторону большой спальни. Всем не терпелось выглянуть в окна. Когда к тебе ломятся вопящие сумасшедшие, не больно-то полюбуешься на внешний мир.

— Ни фига себе! — прокричал Минхо и, не говоря больше ни слова, исчез внутри спальни.

У порога глэйдеры останавливались, широко раскрыв глаза. Ждали немного и только потом заходили. Пропустив вперед всех (и Эриса), Томас сам прошел внутрь.

Потрясенный, как и остальные, он заметил один принципиальный момент: комната мало чем отличалась от той, которую парни недавно покинули, лишь окна здесь были заложены кирпичами. Свет исходил от потолочных панелей.

— Допустим, трупы они убрать успели бы, — сказал Ньют. — Зато на кирпичную кладку времени точно не хватило бы. Ни за что! Ни хрена не понимаю…

Просунув руку через решетку, Минхо дотронулся до одной из кладок.

— Прочная, — сказал он.

— Давно сложили, — заметил Томас, проверив швы. — Раствор сухой и холодный. Нас дурят, вот и все.

— Дурят? — переспросил Фрайпан. — Как?

Томас пожал плечами; оцепенение вернулось. Сейчас бы связаться с Терезой.

— Без понятия. Помните Обрыв? Мы спрыгнули в пустоту и прошли сквозь невидимое отверстие. Кто знает, на какие еще хитрости способны Создатели?

Следующие полчаса прошли как в тумане. Томас вместе с глэйдерами бродил по комнате, обследуя кирпичи, выискивая признаки иных изменений — и находя их одно чуднее другого. Постели убраны, не осталось ни предмета грязной одежды, которую глэйдеры накануне сменили на чистые пижамы. Комоды стоят чуток иначе; кое-кто взялся утверждать, будто их и не двигали вовсе, хотя в ящиках обнаружились комплекты одежды, обуви и электронные часы для всех.

Однако самую потрясающую находку совершил Минхо. На стене у спаленки висела табличка, сообщавшая, что комната принадлежит не Терезе Агнес («Группа „А“, субъект А-1. Предатель»), а Эрису Джонсу («Группа „В“, субъект В-1. Партнер»).

Глэйдеры один за другим ознакомились с новой табличкой и отошли. Томас же стоял перед ней, не в силах оторвать взгляда. Он официально получил подтверждение странной и бессмысленной рокировки: Терезу заменили Эрисом. Плюнув, Томас вернулся в спальню, лег на свою — как он думал — койку и положил под голову подушку, будто надеясь, что его теперь оставят в покое.

Что с Терезой? Что будет с глэйдерами? Где они? И чего от них ждут? Еще эти татуировки…

Повернувшись на бок (сначала головой, а потом и всем телом), Томас принял позу эмбриона. Он решил звать Терезу, пока та наконец не ответит.

«Тереза? — Пауза. — Тереза?»

Еще пауза, уже длиннее.

«Тереза! — мысленно кричал Томас, напрягаясь всем телом. — Тереза! Где ты? Прошу, отзовись! Почему не говоришь со мной? Тер…»

«Вон из моей башки!»

Слова буквально взорвались в мозгу — такие отчетливые и громкие, что позади глаз и в ушах сильно кольнуло. Томас сел, затем встал. Это она, точно она.

«Тереза? — Томас прижал к вискам по два пальца. — Тереза?»

«Ты, кланкоед! Не лезь ко мне в голову!»

Томас аж присел. Он закрыл глаза и снова попробовал сосредоточиться.

«Тереза, что с тобой? Это же я, Томас».

«Кто-о?! Заткнись!»

Это она, Тереза, только ее ментальный голос полон страха и гнева.

«Заткнись, понял! Я тебя не знаю, оставь меня!»

«Но… — совершенно растерялся Томас. — В чем дело, Тереза?»

На некоторое время она замолчала, словно собираясь с мыслями, а когда вновь заговорила, Томас поразился ледяному спокойствию в ее голосе.

«Не доставай меня. Или я найду тебя и перережу глотку. Клянусь».

Собеседница пропала. Забыв об угрозах, Томас снова и снова звал ее. Ответом ему была все та же тишина и ощущение утраты.

Упав на кровать, Томас почувствовал, как по телу разливается отвратительное жжение. Спрятав лицо в подушку, он заплакал — впервые с момента гибели Чака. В памяти против воли всплывала надпись с таблички у спаленки и ярлык «Предатель», но Томас каждый раз гнал их прочь.

Странно, никто не подошел, не спросил, в чем дело. Плач постепенно перешел в сдавленные всхлипы и неровное дыхание. Понемногу Томас затих и заснул.

Ему приснился сон.

На сей раз Томас чуть старше, лет семи-восьми. Над головой у него горит яркий и будто волшебный свет.

Время от времени к нему, загораживая огни, наклоняются люди в нелепых зеленых костюмах и странных очках. Он видит лишь глаза — рты и носы закрыты масками. Томас одновременно и этот мальчик, и сторонний наблюдатель; он чувствует страх малыша.

Люди переговариваются между собой приглушенными, невнятными голосами. Здесь и мужчины, и женщины. Кто из них кто — Томас не разбирает.

Он вообще не может понять, что происходит.

Только взгляды. Обрывки беседы. И все страшно пугает.

— Придется углубиться в его мозг и мозг девочки.

— Они выдержат?

— Вы понимаете, насколько это потрясающее открытие! Вспышка — внутри его.

— Он может умереть.

— Хуже будет, если выживет.

Наконец Томас слышит последнюю фразу, хоть что-то, от чего не бросает в дрожь:

— Или же он и другие спасут нас. Спасут всех.

Томас проснулся.

В мозг, через уши, словно забили сосульки.

Он попробовал встать, и комната завертелась перед глазами; его замутило. Затем пришли мучительные воспоминания: об угрозах Терезы и о сне. Кто были те люди в зеленом? Настоящие ли они? И правду ли говорили о его мозге?

— Рад, что ты еще спать не разучился.

Сквозь полуопущенные веки он увидел Ньюта. Друг стоял у кровати.