Рыцарь на золотом коне - Диана Уинн Джонс

– Том, разве ты не слышал, что я тебя искала? – сказала Лаурель.

Прежде чем мистер Линн замотал головой – Полли с интересом отметила, что он собирается соврать, – взгляд Лаурели метнулся сначала к картинам, а потом к Полли. Взглянув Лаурели в глаза, Полли вскочила на ноги. Глаза были такие же светлые, как и волосы, но там, в светлоте, зияли черные дыры – Полли словно бы заглянула в туннель. И чувства в этих глазах было не больше, чем в туннеле, какое бы медово-приторное лицо ни строила Лаурель.

– Том, когда будешь выбирать картины, – сказала Лаурель, глядя на Полли, – не забудь: тебе можно брать только те, что там. – Она указала на правую стену, блеснув перстнями. – Картины у другой стены очень ценные, они должны остаться в семье.

После чего она повернулась и вышла на лестницу, причем умудрилась утянуть туда и мистера Линна. Дверь за собой они прикрыли, но не до конца. Полли стояла у окна и слышала обрывки того, что они говорили друг другу за дверью. Сначала до нее донесся легкий, медовый голос Лаурели:

– …Все спрашивают, Том, кто эта девочка.

На что мистер Линн промямлил:

– …Присматривал… нельзя же оставить одну…

Полли было ясно, что Лаурель недовольна; похоже, она обрадовалась, когда мистер Линн добавил:

– …Скоро уйдем. Мне надо успеть на поезд. Одно было понятно: мистер Линн очень следил за тем, чтобы не проболтаться Лаурели, кто такая Полли и как она сюда попала.

Полли прислонилась лбом к окну, глядя на стоящие на площадке машины, и думала, что теперь делать. Она была напугана. Она-то решила, раз мистер Линн сам пригласил ее вернуться в дом, значит это можно. А теперь поняла: нет, нельзя. Мистеру Линну пришлось недоговаривать и изворачиваться, чтобы прикрыть свою затею. Лаурель была очень страшная. Полли слышала, как они с мистером Линном ссорятся на лестничной площадке за дверью, – голос Лаурели позвякивал гневно и холодно, словно лед в оранжаде.

– Том, ты такой и есть, а думать можешь все, что хочешь!

И чуть-чуть погодя:

– Потому что я тебе сказала, вот почему!

А потом:

– Я всегда знала, что ты идиот, но это тебя не оправдывает!

Слушая все это, Полли начала не только бояться, но еще и злиться. Лаурель была настоящая шантажистка, несмотря на медовый голос. Полли направилась к картинам на другой стороне комнаты – тем, которые было позволено взять мистеру Линну. Да, Полли правильно догадалась: они не шли ни в какое сравнение с картинами у левой стены. Почти все были ужасные. Поскольку на площадке за дверью по-прежнему ссорились, Полли тихонько вернулась к картинам, которые прислонила к стене под окном. И ходила на цыпочках туда-сюда, подсовывая все хорошие, интересные картины, которые ей нравились, в пачки у правой стены, а несколько не самых ужасных переставила к стене под окном, будто их уже выбрали. Потом, чтобы все выглядело как раньше, Полли взяла ужасные картины, стоявшие у правой стены, и подсунула их в пачки у левой. В результате все окончательно перепуталось. Когда мистер Линн вернулся в комнату, хитроумная Полли уже стояла на коленях у правой стены и, желая отвлечься от невеселых дум о своем преступлении, изучала картину под названием «Бдение», где был изображен молодой рыцарь, погруженный в молитву у алтаря.

– Как вы считаете, он тоже начинающий супергерой? – спросила Полли у мистера Линна.

– Ой, нет. Поставь обратно, – ответил мистер Линн. – Тебе не кажется, что она слащавая?

– Немного есть, – бодро согласилась Полли и, не спеша пристраивая «Бдение» на место, из-за завесы волос наблюдала, как мистер Линн выбирает картины.

Вот так «Болиголов в огне» и оказался у Полли. Просмотрев перемешанные стопки, мистер Линн выбрал те же самые картины, которые до этого выбрала Полли. Он восклицал: «Ага, и эта здесь, а я и не знал!» или: «Надо же, а эту я помню!» Особенно он обрадовался причудливой картине со скрипками. Добравшись до картины с пожаром в сумерках, он улыбнулся и заметил:

– Эта фотография не идет у меня из головы. Когда я здесь жил, она висела у меня над кроватью. Мне всегда нравилось, как очертания болиголова повторяют контуры того куста в живой изгороди. Держи, – сказал он и сунул картину в руки Полли. – Возьми ее себе.

Полли оторопела. У нее еще никогда не было своей картины. И получить выгоду от своего преступления она не рассчитывала.

– Вы хотите сказать – насовсем?! – ахнула она.

– Конечно насовсем, – сказал мистер Линн. – Боюсь, она не очень ценная, зато будет нравиться тебе все больше и больше, вот увидишь. Возьми ее вместо медали за спасение жизни.

Полли попыталась поблагодарить его как положено, но он оборвал ее:

– Нет, не надо, лучше пойдем. Думаю, твоя бабушка уже волнуется.

Мистеру Линну пришлось самому нести картину Полли вместе со своими пятью. Иначе она на ходу била Полли по ногам и стекло могло треснуть. Все остальные гости уже сели за стол. Торопливо шагая через пустой зал рядом с мистером Линном, Полли слышала звон ножей и вилок. Вот и хорошо. Она понимала: если Лаурель встретит их на обратном пути, то сразу увидит, что мистер Линн взял не те картины.

Полли думала о Лаурели и потом, пока бежала рядом с мистером Линном по открытой всем ветрам дороге, и от этого почему-то сказала:

– Когда я устроюсь в лавку вам помогать, то переоденусь мальчиком. А вы притворитесь, будто ничего не знаете.

– Как пожелаешь, – кивнул мистер Линн. – Если для этого не придется остричь твои прекрасные волосы.

Прекрасные волосы развевались вокруг лица Полли и лезли в глаза и в рот.

– Ничего себе прекрасные! – сердито ответила она. – Я их ненавижу. Они меня бесят, и я мечтаю подстричься!

– Извини, – сказал мистер Линн. – Само собой. Это же твои волосы.

– Да ну! – вспылила Полли на пустом месте. – Вечно вы соглашаетесь! Вот вас и шантажируют все, кому не лень!

Они уже дошли до бабушкиной калитки.

– Отдайте картину, – надменно велела Полли. Мистер Линн не ответил, однако, отдавая ей картину, тоже выглядел довольно-таки надменно. Молчание было полно воя ветра и шелеста листьев и получилось очень недружелюбное. А вот бабушка, очевидно, поджидала Полли. Когда Полли пристроила картину под мышку и сумела отодвинуть засов калитки, парадная дверь распахнулась. Первой выбежала Трюфля. Она почему-то выгнула спину, задрала хвост и умчалась с глаз долой. Второй на крыльцо выплыла бабушка – вылитая маленькая герцогиня.

– Прошу в дом, – процедила бабушка. – Меня интересует, где она пропадала.

Полли с мистером Линном перестали мерить друг друга надменными взглядами и обменялись виноватыми. Они робко вошли следом за бабушкой в дом и потом в кухню. Там над полупустой тарелкой сидела Нина с набитым ртом и глядела на них круглыми глазами. Потом ей удалось запихнуть всю еду за одну щеку, и она проговорила: