Пленённая принцесса - Софи Ларк

—Хорошо,— киваю я.

—Впрочем, кое-что меня смущает,— хмурится Йонас.

—Погоди,— отвечаю я.

Я хлопаю по плечу девушку, которая все это время сидела у меня между ног и сосала член. Ее зовут Петра. Это одна из наших барменш — одна из лучших, вообще-то. Языком она управляется не хуже, чем руками. Неплохое дополнение к утомительному процессу сведения баланса. Но обычно я не кончаю. Как бы усердно Петра ни работала, мой член жив лишь наполовину, как и все остальное во мне.

—Можешь идти,— говорю я ей.

Петра встает из-за стола, отряхивая колени своих узких черных брюк. Сверху на ней топ в виде корсета, наполовину расшнурованного, чтобы демонстрировать щедрое декольте. Помада размазана вокруг рта.

Йонас ухмыляется, понимая, что все это время мы были в комнате не одни. Он оценивающе оглядывает бюст Петры, а затем ее зад, когда девушка выходит из кабинета. Впрочем, не то чтобы он видел их в первый раз.

—Как она?— спрашивает брат.— Мне пока не выпадала честь.

—Нормально,— бросаю я.— О чем ты хотел рассказать?

Йонас снова становится серьезным, возвращаясь к делу.

—Думаю, кто-то из барменов нас обкрадывает.

—С чего ты взял?

—Я взвешивал бутылки. Не хватает тридцати восьми унций[9].

—Кто-то слишком много наливает?

—Нет. Я поставил на горлышко дозаторы.

—В таком случае, этот кто-то либо угощает друзей, либо прикарманивает нал.

—Это точно,— соглашается Йонас.

—Я понаблюдаю сегодня.

—Отлично,— говорит Йонас и снова расплывается в ухмылке, скрещивая руки на груди.

—Что?— раздраженно спрашиваю я.

—Ты собираешься убрать член в штаны?

Я смотрю вниз на свой пенис, все еще перемазанный помадой Петры. Я уже и забыл о прерванном минете. Нахмурившись, заправляю член обратно.

—Доволен?

—Вполне,— отвечает он.

Мы направляемся в зал.

Ночь только набирает обороты — гости выстроились у барной стойки, на танцполе становится тесно, все кабинки со столиками уже заняты.

Я оглядываю многолюдную суету и вижу деньги, деньги, деньги. Официантки засовывают наличные в передники, разнося посетителям напитки с четырехсотпроцентной наценкой. Бармены снова и снова проводят кредитными картами, и каждый взмах — еще одна капля в море денег «Братерства».

Стены в клубе оклеены газетной бумагой, кабинки обиты бархатом насыщенного изумрудного цвета. Тусклое, водянисто-зеленое освещение создает узорчатые тени, из-за которых кажется, что посетители идут по высокой траве.

Это самые настоящие джунгли, и я их король. Посетители, сами того не подозревая, оказывают мне почести, пока я осушаю их кошельки с каждым напитком.

Я занимаю наблюдательную позицию в углу танцпола, делая вид, что слежу за посетителями, но на самом деле не свожу глаз со своих подчиненных. В особенности с барменов.

За стойкой основного бара их четверо — Петра, Моник, Бронсон и Чез. Все они быстрые и расторопные работники, нанятые за первоклассные навыки и сексуальную внешность. Я не исключаю женщин, но подозрения падают на парней. Петра и Моник получают ошеломляющее количество чаевых ото всех одиноких бизнесменов в округе. Бронсон и Чез тоже отлично справляются, но, исходя из моего опыта, мужское корыстолюбие удовлетворяют триста долларов за ночь.

Хороший бармен — это фокусник и жонглер в одном флаконе. Он болтает с клиентом, одновременно переворачивая бокалы, перемешивая шейкеры и наливая двенадцать порций подряд. Он заставляет деньги исчезать, а алкоголь литься рекой. Он всегда выполняет десять дел одновременно.

Нужен наметанный глаз, чтобы понять, что он проворачивает на самом деле.

Через двадцать восемь минут я вычисляю вора.

Это не Бронсон с его накачанными мышцами и обаянием наглеца. Он хоть и подсовывает бесплатный напиток хихикающей блондинке, но оплачивает его из собственных чаевых.

Нет, это Чез, маленький скользкий ублюдок. Чез с его серебряными кольцами, хипстерской бородкой и пучком на голове.

У этого ублюдка огромное самомнение, если он думает, что может проворачивать две аферы за раз прямо у нас под носом. Во-первых, Чез принимает платежи сразу у трех-четырех клиентов одновременно и делает вид, что все их отмечает. Но когда его пальцы летают по экрану, я замечаю, что засчитывается лишь девять из десяти заказов в расчете на то, что объем платежей скроет его махинации.

Но есть и кое-что еще, чего Йонас не заметил: Чез тайком пронес в клуб собственную бутылку «Краун Роял». Это элитный напиток, по восемнадцать долларов за шот. Каждый раз, когда клиент его заказывает, бармен наливает ему из бутылки, которой он подменил мой виски. А затем опускает оплату прямо в свою банку для чаевых.

За то время, что я за ним наблюдаю, Чез украл уже порядка семидесяти шести долларов. По моим приблизительным подсчетам, это означает, что он присваивает более девятисот долларов за ночь.

Я делаю жест Йонасу, подзывая его к себе.

—Это Чез,— говорю я.

Брат смотрит на Чеза и на его самодовольную ухмылку, когда тот открывает четыре бутылки пива и протягивает их стайке шумных студенток. Лицо Йонаса темнеет. Он делает шаг, словно намеревается схватить Чеза за грудки и перетащить через стойку прямо здесь и сейчас.

—Рано,— говорю я, кладя руку Йонасу на грудь.— Пусть закончит смену. Сегодня нам понадобятся все работники. Схватим его на пути домой.

Йонас хмыкает и кивает. У туалетов вспыхивает драка, и он направляется туда, чтобы убедиться, что вышибалы ее разняли.

Я вновь прислоняюсь к столбу в углу танцпола, скрестив руки на груди. Удовлетворение от поимки вора уже улетучилось. Меня снова начинают снедать мысли о Гриффинах и Галло.

Ровно в этот момент в клуб входит девушка.

Каждую ночь я вижу сотни восхитительных женщин, разодетых в платья, возвышающихся на шпильках, напомаженных, с идеальными укладками и блестками на коже.

Эта девушка привлекает мое внимание своей абсолютной противоположностью им всем. Юное, свежее лицо. Такое чистое, словно сияющее. Светло-каштановые волосы, собранные в простой конский хвост. Широко распахнутые невинные глаза. И россыпь веснушек на носу, которые она даже не пыталась скрыть.

На девушке легкий свитер с запахом, а под ним бледно-розовое боди, почти того же цвета, что и ее кожа. Странный наряд для ночного клуба. Ее подруги одеты в обычные кроп-топы и мини-платья.

При взгляде на нее я ощущаю прилив адреналина. Мои мышцы напрягаются, словно сжатые пружины, зрачки расширяются. Мне даже кажется, что я слышу запах ее парфюма — легкий и сладкий, летящий над запахами сигаретного дыма, алкоголя и пота.