Сообщение о делах в Юкатане - Диего де Ланда

завели обычай бросать в «священный» колодец (точнее, провал) в Чичен-Ице живых людей, для того чтобы они побывали у богов и, возвратившись, возвестили предстоящие события. Однако никто из «посланцев» не возвращался. И вот один из таких обреченных (или, что менее вероятно, доброволец) незнатного происхождения по имени Хунак Кеель бросился в провал и каким-то чудом сумел из него выбраться. Он возвестил, очевидно, что боги повелевают передать власть ему, так как его провозгласили верховным правителем Майяпана. Но Хунак Кеель претендовал на гегемонию во всем Юкатане и начал военные действия против Чичен-Ицы.

По преданию ица (записанному в 1618 г. Фуэнсалидой), когда они жили в Чичен-Ице, один из их правителей похитил во время свадебного пира невесту у другого могущественного правителя, что и послужило причиной войны (Когольюдо, IX, 14). В книге Чилам-Балам из Тисимина (с. 22–23) говорится, что невеста была похищена у Улиля, правителя Ицмаля (у Ланды – Исамаль). Намек на этот эпизод (давший повод к сравнениям с Троянской войной) можно видеть в сообщении хроник майя о том, что «люди Майяпана» в «двадцатилетие» 8 Ахау (1185–1204 гг.) «пошли уничтожить владыку людей Ульмиля из-за его пира с Улилем, владыкой людей Ицмаля». При этом похитителем оказывается правитель не самой Чичен-Ицы, а Ульмиля, очевидно, подвластного Чичен-Ице. Многие комментаторы неправильно считали, что Ульмиль («место индюков») – имя правителя. Баррера Васкес отождествляет Ульмиль с развалинами Аканкех. Но хроники майя причиной войны между Майяпаном и Чичен-Ицей называют не похищение невесты, а «заговор» (у к’ебан т’ан) Хунак Кееля. В 10-й «год» (тун) «двадцатилетия» 8 Ахау (1194 г.) войска Хунак Кееля под командованием семи полководцев, носящих чисто мексиканские имена, взяли Чичен-Ицу. Разбитый и свергнутый правитель Чичен-Ицы Чак Шиб Чак увел остатки своих людей в труднодоступные леса Тан Шулук Муль (около озера Петен-Ица). Исторический текст книги Чилам-Балам из Чумайеля сообщает, что Хунак Кеель убрал межевые камни с засеянных полей, принадлежавших «людям ица» (очевидно, намек на захват земель), после чего в Чичен-Ице наступила нищета. Ушмаль, по-видимому, действовал на стороне Майяпана, так как тот же исторический текст упоминает, что какой-то Хапай Кан, по-видимому, весьма важное лицо в Чичен-Ице, «был пронзен стрелой у окровавленной стены Ушмаля». Согласно одной из хроник, Хунак Кеель взял также Ицмаль. Комментаторы склонны поэтому считать, что Ицмаль действовал вместе с Чичен-Ицей против Майяпана. Однако в другой хронике сказано, что жители Чичен-Ицы «покинули свои дома вместе с владыкой Ульмиля из-за людей Ицмаля и заговора Хунак Кееля» (Баррера Васкес неправильно перевел это место таким образом: «…покинули свои дома вместе с владыкой Ульмиля и людьми Ицмаля из-за заговора Хунак Кееля»). Вероятно, Хунак Кеель сначала в союзе с Ицмалем разгромил Ульмиль и своего главного противника – Чичен-Ицу, а затем обратился против прежнего союзника.

События конца XII в. изложены у Ланды в виде слышанного им от стариков рассказа о «трех братьях-сеньорах», правивших в Чичен-Ице (с. 114, 220). Этот рассказ невозможно было включить в тенденциозную версию Кокома, поэтому Ланда оставил его изолированным и отнес ко временам до К’ук’улькана. Но сообщение о «трех братьях-сеньорах», пришедших с запада, скорее всего можно понять как намек на тольтекское завоевание и союз трех городов, из которых преобладала Чичен-Ица. Один из этих «сеньоров» впал в грех – очевидно, намек на эпизод с похищением невесты – и удалился в сторону Бак’халаля, т. е. как раз туда, куда Чак Шиб Чак увел остатки «людей ица».

После взятия Чичен-Ицы в 1194 г. часть ица, оставшихся в Северном Юкатане, продолжала борьбу с Майяпаном. Хроники сообщают, что в «двадцатилетии» 4 Ахау (1224–1244 гг.) «люди ица» вместе с «владыкой людей Ульмиля» взяли Майяпан и изгнали из него «чужеземцев с гор» (т. е., очевидно, мексиканцев-чичимеков, на которых опирался Хунак Кеель). Примерно в то же время (если принять хронологические расчеты Баррера Васкеса) военачальники ица К’ак’-у-пакат и Тек-Уилу разгромили Чак’анпутун. В «Сообщениях из Юкатана» (CDU, XI, 77, 224) говорится, что К’ак’-у-пакат (букв. «Огненный Лик») взял и разрушил также Ицмаль и Мотуль, занятые, очевидно, ставленниками Майяпана.

Следующий период связан с возвышением Майяпана. Одна из хроник сообщает, что в «двадцатилетии» 13 Ахау (1263–1283 гг.) часть «людей ица» обосновалась в Майяпане, видимо, смешавшись со своими недавними противниками, и «с тех пор их называют людьми майя». Рассказ Ланды о приходе к власти в Майяпане рода Кокомов (с. 117) относится именно к этому времени. Тенденциозная версия Гаспара Антонио Чи, согласно которой в Майяпане правили «сеньоры» Шиу, опровергается другими источниками (например, Понсе). Кокомы, опираясь на мексиканцев из Табаско и Шикаланго, добились гегемонии в Юкатане и удерживали ее до середины XV в. Правление Кокомов, которые, по словам Ланды, грабили и обращали в рабство «простой народ» с помощью мексиканских наемников, вызвало возмущение населения. Этим воспользовались правители городов, стремившиеся к независимости от Майяпана и сами претендовавшие на гегемонию. В 1441 г. началось восстание, во главе которого стоял влиятельный правитель Ушмаля Ах Шупан Тутуль Шиу. Майяпан был разрушен и, как говорит хроника майя, «находящиеся внутри стен были изгнаны теми, кто был вне стен».

После разрушения Майяпана наступил период раздробленности, о котором Ланда рассказывает в главах IX–X. Рассказ Ланды совпадает с известиями других источников и нуждается только в незначительных дополнениях.

Чичен-Ица после разгрома 1194 г. уже не играла сколько-нибудь значительной роли. Только святилища древней покинутой столицы сохранили за ней значение религиозного центра.

«Люди ица», изгнанные Хунак Кеелем, удалились в непроходимые леса около озера Петен-Ица. Здесь они основали город Тах-Ица (Тайясаль), который благодаря своей недоступности был завоеван испанцами только в 1697 г.

В Майяпане часть населения оставалась и после разрушения 1441 г., а окончательно он опустел только после эпидемии 1485 г. (по Ланде – 1480 г.), когда, по словам хроник, «грифы [птицы, питающиеся мертвечиной] вошли в дома Крепости [Майяпана]».

Тутуль шиу покинули свою древнюю столицу Ушмаль и переселились в новый город – Мани, где и застали их испанцы. Некоторые исследователи считают, что Ушмаль был покинут задолго до разрушения Майяпана.

В последний раз стела в честь окончания «двадцатилетия» была воздвигнута в 1559 г. В это «двадцатилетие», говорит хроника, индейцы «перестали называться людьми майя, имя им всем – христиане, подданные святого Петра в Риме и его величества короля».

Хронология хроник майя никак не может считаться надежной. Авторы хроник старались подогнать исторические события под определенные «роковые» даты. В одной из хроник (которая, по определению Баррера Васкеса, была написана в 1286 г.) «роковым» считается «двадцатилетие» 8 Ахау, а так как «двадцатилетие» с тем же названием повторяется каждые 256 лет, то самые крупные события в этой хронике отделены друг от друга ровно 256 годами (приход в Бакхалаль, уход из Чичен-Ицы, уход из Чак’анпутуна, изгнание из Чичен-Ицы). Такая «символика чисел» чрезвычайно понравилась некоторым американским ученым, а наиболее крупный авторитет в области майя, Морли, построил на ней свою периодизацию истории Юкатана. Нелепость такой периодизации слишком очевидна. По справедливому замечанию Тоззера (1941, 21), гораздо вероятнее предположить, что исторические события