Граната для ренегата - Сергей Зверев

За барной стойкой скучал Вальтер, долговязый и лопоухий сын хозяина отеля. Впрочем, последние две минуты жизнь его стала явно интереснее, и он, вскочив со своего насеста, с улыбкой ждал приближения Мэгги.

Молодая женщина, непосредственная, как все жители Нового Света, еще днем сумела с ним подружиться и потому обратилась к Вальтеру запросто, как к старому знакомому, на американский манер сильно урезая его имя.

– Хэлло, Вэл! – ослепительно улыбнулась она. – Как насчет мартини?

– Без проблем, мадам! – расплылся в подобострастной улыбке тот, рыская взглядом по ее груди и бедрам, туго – теснее некуда – обтянутым сверкающей тканью.

Дик, меж тем устроившись на стуле, покачивал ногой в лаковой туфле и лениво разглядывал гостей.

– Налей мне виски, Вэл, – бросил он через плечо, тут же забыв о бедняге.

– Хорошо, сэр, – отозвался тот.

Получив свой стакан, Дик-Монгол принялся неторопливо прихлебывать виски, изучая постояльцев.

К некоторым из них он присмотрелся еще днем, на горнолыжной трассе. И не нашел никого, кто мог бы играть роль подсадной утки, нанятой той или другой стороной. Во всяком случае, никто не бросился ему в глаза своей мускулинностью либо же тем «особым», цепким взглядом, которым обладают все спецагенты мира.

Проще говоря, опасаться, кроме кавказцев, было некого.

Того же мнения придерживалась и Кармен, со своей стороны предпринявшая некоторые попытки «прокачать» жителей отеля. Точно установив, что хозяева «Ветты» никак не могут сотрудничать с террористами, она перенесла свое внимание на постояльцев. Днем изрядно наобщавшись с большей частью гостей, она тем не менее решила поработать с ними еще и вечером. Тем более что подступиться к кавказцам не удалось – уж больно обособленно они держались. Но Кармен не теряла надежды наладить с ними контакт. Для того и был задействован этот убойный «прикид», и вслед за первой порцией мартини последовали вторая и третья.

Скоро Мэгги была пьяна и шумлива, как тинэйджер, впервые прорвавшийся в ночной клуб.

– Вэл! – кричала она, размахивая пустым бокалом, из которого на чинно сидевшего Вальтера летели брызги и оливки. – Я хочу танцевать! Сделай музыку громче!

– Мадам, я боюсь, нашим гостям будет не очень комфортно, – пробовал увещевать ее Вальтер, красный от смущения и от возбуждения (выдающиеся прелести мадам прыгали в каком-то полуметре от него).

– Кому это будет не комфортно? – удивилась Мэгги, пристально осматривая гостей, вжимавшихся под ее взглядом в спинки кресел и диванов. – Мне кажется, этим господам не мешает немного встряхнуться.

К Дику, невозмутимо попивавшему виски, подошел давешний увалень-немец, смущенно улыбнулся. Звали его Макс, и он очень осторожно катался сегодня с горы, избегая малейшего риска упасть. В горы он приехал с другом по имени Эдвард, лысым носатым дылдой, видимо, от страха переломать ноги вообще не подходившим к спуску. Макс пробовал учить его, но тот был еще более неуклюж, чем он, и осмеливался только на короткий съезд поперек горы, и то придерживаясь за своего спутника. Видимо, эти попытки так утомили его, что он не вышел из номера, предпочтя уют постели и телевизора изнурительному сидению в креслах, в компании людей, еще более скучных, чем он сам.

Попросив себе пива, Макс доверительно наклонился к Дику.

– Кажется, ваша жена немного быть пьяная? – спросил он с понимающей улыбкой.

– А, плевать! – отмахнулся Дик. – Мэгги, бывает, заносит, но она норму знает. Пусть порезвится, пока ее родня далеко. Знали бы вы ее мамашу! Та еще мегера!

Мэгги вдруг перегнулась через стойку бара, дотянулась до магнитофона (у Вальтера отнялся язык, когда он узрел ее груди у самого своего лица) и включила звук чуть ли не на всю громкость.

Степенные стены холла вздрогнули от ужаса. А Мэгги, чрезвычайно гордая своим поступком, спрыгнула на пол и начала раскачиваться в такт музыке, стаскивая при этом Дика со стула.

– Дик! – тоном избалованного ребенка кричала она. – Давай потанцуем. Ну, слезай же! Дик! Я хочу танцевать!

– Отстань, Мэгги! – отмахнулся Дик. И не подумал покидать свой пост. – Я чертовски устал. Какие еще танцы? Позволь мне спокойно выпить.

– Какой ты скучный! – надула губки Мэгги. – Ну и черт с тобой, пей свое виски. Как будто тебе дома его не хватает. А я хочу танцевать!

С этими словами она ухватилась за Макса и вытащила его на середину холла. Тот, застигнутый врасплох, даже не сопротивлялся, а только с обреченным видом таращился на Дика. И напрасно. Дик и не подумал прийти ему на помощь, целиком занятый своим стаканом и своей туфлей.

– Есть здесь хоть один джентльмен? – вопрошала Мэгги, пытаясь кружить Макса в танце. – Или все только и умеют, что наливаться спиртным и продавливать кресла?

Макс, конечно же, был джентльменом, поскольку не осмелился бросить свою даму. Он покорно топтался возле нее, стараясь поспевать в ритм мелодии, и умоляюще посматривал вокруг, надеясь, что кто-нибудь выручит его.

Понятно, дураков не нашлось. Была бы Мэгги одна, тогда, конечно, двое-трое мужчин с готовностью протянули бы ей руку. Но рядом сидел ее муж, и кому была охота корчить из себя шута горохового в угоду этой разнузданной американочке? Все только потешались, глядя на толстые ноги Макса и его красное лицо, мигающее, как светофор на перекрестке, но и не думали бросать ему спасательный круг. Сам виноват, не сиделось на месте, пусть теперь попотеет.

«Нет, ну а каков ее муженек! – негодовали тем временем дамы. – Сидит себе и в ус не дует, пока его жена ходит на голове. Пялится на свои туфли, как будто ничего для него нет важнее. Хороша парочка, индюк и гагарочка…»

– Веселее, Макс! – завопила разрумянившаяся Мэгги. – Ну, поработай бедрами! Вот так, так…

Вдруг она вскрикнула и запрыгала на одной ноге, шипя от боли. Добряк-немец отдавил ей пальцы и теперь с испуганным лицом косился то на нее, то на Дика.

– Простите, мисс… миссис, – лепетал он, путая слова. – Я не хотель вас обижать… Мне так жалеть!

В это время в холл, привлеченный шумом, вышел один из французов, – тот самый, что был свидетелем заселения американцев в отель.

Непонимающим взглядом он уставился на разряженную, пьяную Мэгги, скачущую под музыку на одной ноге, и от растерянности застыл на месте.

Этим не преминула воспользоваться Кармен. Она, как бы оступившись, упала в его объятия, и, обхватив его за шею, возбужденно затараторила:

– О, нашелся хоть один настоящий мужчина! Не зря говорят, что французы понимают толк в женщинах. Вы ведь покажете им, что значит настоящий мужчина? Вы будете со мной танцевать? Да? Будете? О, я прошу вас, синьор? Или как правильно? Месье? Ну, пожалуйста…

«Француз», ощутив в руках весьма аппетитное тело молодой красивой женщины, невольно расширил ноздри, и глаза его рефлексивно потемнели.