Суета сует - Наталия Рощина

Годы учебы пролетели невероятно быстро. Миле нравилось учиться, она едва успевала замечать, как заканчивается один семестр и начинается другой. Она слыла на курсе отшельницей и зазнайкой, не замечающей никого и ничего вокруг. Для нее была важна успешная учеба, красный диплом, который должен был стать ее первой визитной карточкой. Уже получив диплом, в отличие от многих своих сокурсников, она была уверена, что не зря провела время на студенческой скамье. Зная, что целеустремленности и трудолюбия ей не занимать, Мила верила, что у нее все получится.

Замужество не изменило ее честолюбивых планов, не отбило у нее желания работать. Однако, по печальному опыту знакомых, Мила понимала, что ребенок отодвигает ее планы, просто тащит назад на неопределенный срок. Этого нельзя было допустить. Если все время идти навстречу своей мечте, то ей нечего будет делать, как только сбыться! Останавливаться нельзя. Потому Мила и занималась поиском работы. Опасаясь, что на это уйдет слишком много времени, она неожиданно быстро нашла ее. Это было сказочным везеньем! Удача протянула ей руку помощи, и Мила ликовала. Пройдя собеседование, конкурс, она получила место журналиста в хорошо раскрученном журнале. Ей доверили светскую хронику — что могло быть лучше! Мила не верила в то, что все это происходит с ней и не пришлось прикладывать практически никаких усилий! Теперь предстояло убедить близких в том, что она должна работать. Ей нужно их формальное разрешение. Оно развязало бы ей руки, освободило от забот о маленьком сыне. Неужели не ясно, что карьера для нее жизненно важна?!

Максим не высказал особой радости по поводу ее стремления вырваться из дома и окунуться в работу с головой, но и противиться ее наполеоновским планам не стал. Он видел, как горят ее глаза, с каким жаром она рассказывает о том, как тепло ее приняли в коллективе, как легко далось ей собеседование.

— Дай мне попробовать, — умоляюще складывала руки Мила. Она делала это не потому, что всегда прислушивалась к мнению мужа. Она просто хотела соблюсти нормы приличия. Что бы Максим ни сказал, Мила поступила бы по-своему. Няньки, родители, Кирилл в яслях — способов для достижения желаемого было много.

— Почему ты все делала тайком?

— Извини, я не была уверена, что ты правильно поймешь меня, — слукавила Мила.

— Кажется, я всегда старался делать это.

— Я ведь предупреждала, что из меня не получится хорошей хозяйки.

— Но теперь ты стала матерью, — Максим пристально смотрел Миле в глаза.

— Я и об этом предупреждала, — лицо Милы напряглось. — Кирилл мой сын и я ни на минуту не забываю об этом, но я не могу быть просто матерью…

— Тебе нужно, чтобы я сказал «дерзай»?

— Очень нужно, Макс!

— Хорошо, поступай, как знаешь. Если для тебя это так важно… — Смыслов прятал за мягкой улыбкой разочарование, но противоречить Миле не стал. — Дерзай, а мы будем тобой гордиться.

Она повисла на его шее, целовала, приговаривая, что им не придется долго ждать, что очень скоро он действительно будет гордиться своей женой, а Кирюшка — своей мамой. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы все узнали о том, какая она талантливая, способная, выносливая, целеустремленная. Она постарается! И с этого момента все усилия Милы были направлены на то, чтобы ее заметили, оценили. Мила старалась показать себя с самой лучшей стороны. Ради этого она допоздна засиживалась в своей маленькой, довольно тесной комнате, внося коррективы в репортаж для нового номера. В ее информации все должно быть на высшем уровне! Работая, Мила забывала обо всем и о том, что сынишка ждет от нее хотя бы звонка, чтобы услышать от мамы «спокойной ночи». Не придавая значения подобным сентиментальным мелочам, она не переживала о том, что происходит дома в ее отсутствие. Ее не волновало, с кем маленький Кирилл, накормлен ли он, потому что знала: на Максима можно положиться. Он — ее надежный тыл. Смыслов разберется с любыми проблемами, сумеет сделать все гораздо лучше нее. Он поймет и не упрекнет ее за усердие. А она уверена в правильности своего выбора. Очень скоро она получит повышение, все идет к этому. Она нашла свой путь и не свернет с него. Ведь Мила никогда не скрывала, что не сможет быть просто женой и матерью. Ей жизненно необходимо быть Кем-то, добиться успеха, быть замеченной. Разве можно реализовать себя, стоя у плиты, проводя время за шитьем или вязанием?

— Не переживай ни о чем, — как всегда спокойно, с улыбкой сказал Смыслов. Прошло около года, как он стал видеть Милу дома рано утром, спешащую в редакцию, и уже поздно вечером мечтающую о нескольких часах сна. — Все будет в порядке. Мы с родителями распределили обязанности. Мы справимся. Занимайся тем, чем считаешь нужным. Не отвлекайся.

— Ты снова говоришь мне «дерзай»?

— Точно, говорю. Я все понимаю и помогу тебе, чем смогу.

Он ведь сам предложил это, сам. Может быть, он надеялся, что она откажется, возмутится, что не позволит мужчине выполнять женскую работу? Может быть, ее родители ждали, что она не станет настолько обременять их заботами о внуке, вспомнив, что природа создала ее для материнства, забот о семье? Плохо же они ее знали. Мила с удовольствием возложила все заботы о доме и ребенке на плечи Максима. Подробности ее не интересовали. Милу не останавливало то, что Кириллу едва исполнилось два года. Его нужно было устраивать в детский сад, потому что постоянные больничные, справки по уходу за ребенком, которые давала Смыслову участковый педиатр, явно не приводили в восторг его начальство, а бабушка с дедушкой тоже не могли оставить работу.

— Он такой маленький, — причитала мама Милы. Елена Антоновна знала, что дочь не изменит своего решения. — Редакция и типография заменили тебе семью. Ты забыла о муже, совсем не занимаешься сыном! У него есть мать или нет?

— У нет есть все, что нужно для жизни.

— Ты пожалеешь о своем выборе, но будет уже поздно.

— О чем ты, мамочка? — Мила изо всех сил старалась быть вежливой.

— Ты готова отдать его на пятидневку, только бы Кирилл не мешал твоей работе!

— Ничего, быстрее всему научится, — Мила была непреклонной.

— Слава богу, что у него такой прекрасный отец, — качая головой, заключила Елена Антоновна.

— Да, ты права. Считаю прения законченными и, отбросив ненужные подробности, Мила с радостью окунулась в водоворот работы. Только она и придавала смысл ее существованию. Почему она должна была доказывать это самым близким людям? Мила не желала тратить драгоценное время на пустые разговоры. Они ничего не могли изменить в ее выборе, абсолютно ничего!

Шли годы. Место журналиста в отделе светской хроники было давно позади. Следующей ступенью стала должность редактора отдела, а потом — главного редактора журнала. Восемь лет отделяло Милу от того дня, когда она несмело вошла в здание редакции. Но Смыслова никогда не останавливалась на достигнутом. Это был не ее стиль. Потому, когда появилась возможность дальнейшего продвижения, она смело шагнула навстречу новой работе, новому коллективу, легко оставив в прошлом свое детище — давно изменившийся, еще более выросший в рейтинговых опросах журнал. Ей было чуть за тридцать, и ее жизненная программа, направленная на успех, славу, благополучие, начинала набирать колоссальные обороты. И, как это часто бывает, в планы Милы вмешался Его Величество Случай.