Образцовый самец - Дарья Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Меня вдруг сбила с ног какая-то тяжелая твердая туша – не сразу поняла, что это Гаранин. Плюхнулась спиной в ручей, холодная вода потекла за шиворот. Мужчина скатился с меня, проворно вскочил. В стороне раздался непонятный утробный, хриплый звук – и по глазам резанула яркая голубая вспышка, которая закончилась мерзким шипящим всхлипом и истошным визгом.
Последний отрезвил. Перед глазами плыли яркие «слепые» пятна, но я забарахталась, пытаясь выбраться из ручья и подняться, скользя в иле и тихо ругаясь себе под нос.
– Цела? – коротко спросил полковник, подхватил меня под мышки и поставил на твердую землю.
– Не знаю. Пока да. Теперь дело за прививкой, – пробормотала, пытаясь проморгаться и прийти в чувство. – Что это было?
– Нами хотели подзакусить, но нам повезло. Вон местное зверье, полюбуйся.
– Не могу, я его не вижу, – ответила, уцепившись за Гаранина, который меня отпустил и, кажется, собрался куда-то сбежать.
– Совсем? – напрягся мужчина.
– Нет, просто от вспышки солнечных зайчиков словила, сейчас пройдет. Надеюсь. Это был выстрел?
– Да. Сядь вот здесь, если ослепило – должно скоро пройти. Я запасусь ужином. Надеюсь, эта тварь съедобна.
– Ты не знаешь, что это за животное? – спросила я с робкой надеждой.
– Впервые вижу.
Вскоре засвеченные пятна перед глазами действительно побледнели, и я смогла «познакомиться» с местным обитателем. Крупный зверь, около метра в холке, с лохматой серо-зеленой шерстью, длинной широкой мордой и крупными зубами. Вроде и привычного вида, но – другой, как весь окружающий лес. Явно родня, но с земными не спутаешь.
Ничего удивительного в этом, однако, не было. За время пристального изучения космоса люди выяснили, что наличие жизни на планете – не такое уж уникальное явление, и наряду с весьма экзотическими существами, построенными на совсем иных принципах, во Вселенной хватает вполне понятной белковой жизни, местами даже близкородственной земным видам. В том числе – разумной жизни. С некоторыми «братьями по разуму» мы оказались даже совместимы биологически, и смешанные браки никого уже не удивляли.
Не знаю, какие там теории на эту тему сейчас популярны у биологов, никогда не интересовалась, но лично мне всегда казались дикими докосмические представления об уникальности человечества. Ну нет во Вселенной ничего уникального, если уж нашелся какой-то интересный объект – его классификация и обнаружение многочисленной родни лишь вопрос времени. Это работает в микромире, это работает в макромире, так с чего бы вдруг это не должно работать на среднем уровне человеческого восприятия?
– Как хорошо, что хищник – одиночка, – заметила я, разглядывая труп. Гаранин отхватил ему задние, более мясистые, лапы и теперь пытался скрепить их так, чтобы было удобно нести.
– Не уверен, – возразил полковник. – Ты оклемалась? Надо убираться поскорее, не родня – так охотники за падалью набегут. Можно и их пострелять, но смысла нет.
Гаранин закинул связанные звериные лапы на плечо. С них капала кровь, выглядело это первобытно и весьма зловеще, хорошо еще броня темная, на ней не так заметны брызги.
Нож, какая-то веревка… до чего же многофункциональный костюм!
И мы опять пошли, теперь – вверх по склону оврага. Это оказалось немного проще, чем вниз, но извозилась я окончательно. Халат после взрыва-то уже не был белым, купание в ручье добавило разводов, а этот подъем окончательно добил. И халат и, похоже, меня. Но жаловаться я себе запретила и продолжила упрямо плестись за полковником. Не стоит осложнять ему жизнь своим нытьем и тем более проситься на ручки, пусть лучше охраняет.
Где-то через полчаса мы отошли, по мнению начбеза, на достаточно безопасное расстояние, и начали разбивать лагерь. Точнее, это я примазываюсь, все взял на себя Гаранин. Он с сомнением посмотрел на меня, спросил, умею ли готовить на костре, и, получив честное «нет», махнул на ствол большого поваленного дерева с наказом сидеть и не отсвечивать.
Сам же сложил костер, ловко напластал мясо, нанизал его на заготовленные вместе с дровами прутики, отложил в сторону и занялся подготовкой ночлега. Укладываться спать стали у вывороченного комля все того же рухнувшего дерева, под которым образовалась укромная пещерка. Встопорщенные, с комьями земли, белые корни производили жутковатое впечатление. Казалось, что они хищно шевелятся и ждут добычи, так что я бы предпочла держаться от них подальше. Но мнение это оставила при себе. Сама терпеть не могу, когда дилетанты лезут со своими ценными советами в дело, в котором ничего не понимают, не стоит им уподобляться.
Неведомый зверь на вкус оказался препротивным. С болотистым, гнилостным душком, горьковатый, а если учесть отсутствие соли и каких-либо приправ – то и вовсе мерзость. Зато, по заверениям полковника, он был вполне съедобным и безо всяких инородных включений вроде паразитов. К счастью, мясо хотя бы получилось мягким и хорошо прожаренным, не знаю уж, как Гаранин сумел этого добиться. Наверное, опыт.
Все-таки мне очень повезло с попутчиком.
При наличии выбора такую дрянь, конечно, есть не станешь, но нам оставалось только морщиться и терпеть.
– Какая гадость, – проворчала я, с трудом проглотив очередной кусок.
– А он нам радовался, – усмехнулся в ответ полковник.
– Да я ему тоже рада, не голодать же. Но мечтать о чем-нибудь повкуснее это не мешает. Только мечтать теперь и остается…
– Не обязательно, – возразил Гаранин. – Тебя не смутило, что он напал?
– Меня не смущает даже то, что мы его сейчас едим, несмотря на сомнения в съедобности. Почему меня должны беспокоить его вкусовые пристрастия?
– Мы люди, мы жрем все, что шевелится. И у нас есть приборы, которые подтверждают пригодность этого в пищу. А у него – не было.
– Предлагаешь поделиться?
– Хищники не нападают на незнакомую добычу. Только совсем уж от безысходности. В лесу полно другой, более привычной живности, но он выбрал нас. Почему?
– Потому что мы больше? – предположила я со смешком. – Не знаю, где ты тут живность разглядел, я вообще ничего не видела… Ты к чему клонишь-то? Я в биологии не разбираюсь совсем, имей в виду.
– Ты не была отличницей в школе? – Гаранин недоверчиво вскинул брови.
– Нет. По медицине и биологии у меня натянутый трояк.
– Почему?
– Потому что я не люблю живое, – объяснила снисходительно. – Цифры и звезды гораздо интереснее. Что не так-то с этим животным?
– Оно посчитало нас за привычную добычу. – Гаранин решил не продолжать разговор о моем образовании. – Значит, тут водятся если не люди, то нечто очень похожее.
– Ах во-от ты о чем! Ну да, логично. Но получается, что люди тут недоразвитые и вообще дикари? Иначе бы звери скорее шарахались, чем нападали.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!