Беспощадное возмездие - Роберт Брындза

Его регулярно обвиняли в лоббировании интересов различных компаний, которых не особо заботили нужды британского народа, и за последние тридцать лет он был замешан в трех сексуальных скандалах, широко освещаемых в таблоидах. В девяностом году в руки журналиста попали фотографии, на которых он был запечатлен во время оргии с наркотиками, а в девяносто третьем с русскими проститутками во время оргии со связыванием и поркой. Самый последний скандал разразился в девяносто девятом, когда работница секс-индустрии рассказала прессе о том, что Невилл Ломас заплатил ей за сексуальные унижения. По-видимому, ему нравилось, когда его связывали, пороли и мочились на него.

Все это время его жена Изабелла поддерживала его; пока он приносил все той же прессе извинения за свои действия, ее даже дважды сфотографировали рядом с ним на лужайке. Она была одета в костюм-двойку, а на голове у нее красовался широкий ободок для волос, губы же были плотно сжаты.

Откровенные подробности сексуальной жизни Невилла Ломаса наводили Эрику на размышления, была ли его смерть несчастным случаем или неудачной секс-игрой. Но все же фотографии с подписью «Аннабель» не давали ей покоя.

У кровати появился Игорь, одетый в униформу транспортной службы Лондона.

– Я заварил тебе чай, – сказал он, ставя чашку на прикроватный столик. Эрика села и показала ему статью. – Значит, он не был убит?

– Именно так они и пишут.

– А ты думаешь, что его убили?

Эрика сделала глоток чая, посмотрела в окно на верхушки голых деревьев в оранжевом свете уличных фонарей и пожала плечами.

– Это хорошо. Одним делом меньше. Сама же говорила, что погрязла в расследованиях убийств. Увидимся вечером. Рыба с картошкой фри?

– В понедельник?

– Да, давай оторвемся по полной.

– Хорошо, – рассмеялась Эрика.

Он поцеловал ее в щеку и ушел.

* * *

Отдел полиции на Луишем-Роу располагался в двадцати минутах езды от ее дома в Блэкхите. Когда она подъехала к участку в семь, парковка была полупуста, и толстый слой инея на асфальте искрился в свете уличных фонарей. Выйдя из машины, она была встречена пронизывающим холодом и поспешила внутрь, стараясь не поскользнуться на небольших участках наледи перед центральным входом.

В коридоре, ведущем в кабинеты, царило оживление, поскольку в это время заканчивалось дежурство ночной смены.

Возле двери на кухню для персонала Эрика встретила свою коллегу, инспектора Кейт Мосс. Когда они вошли внутрь, инспектор Питерсон и детектив Макгорри стояли вместе перед микроволновой печью и смотрели сквозь прозрачное стекло на две медленно вращающиеся миски.

– Доброе утро, босс! Доброе утро, парни! – поприветствовала Мосс. Она была невысокой, коренастой женщиной с коротко стриженными огненно-рыжими волосами, веснушчатым лицом и зелеными глазами, которые искрились добротой.

– Доброе утро, – поздоровались Питерсон и Макгорри, бросив на них сонные взгляды.

– Хорошо провели выходные? – поинтересовалась Мосс, разматывая свой длинный шарф и снимая куртку.

Эрика кивнула, а Питерсон и Макгорри пробормотали «да», не отрывая взгляда от микроволновки.

– Да кому нужен «Нетфликс», если есть такое? – хихикнула Мосс, присоединяясь к парням. – Что показывают? «Жестокое убийство овсянки»?

– Ха-ха, – повернулся к ней Питерсон и улыбнулся. – Это… а что это?

– Овсяная каша на молоке с сиропом стевии со вкусом кленового сиропа, – ответил Макгорри.

Питерсон был высоким, стройным чернокожим мужчиной ростом в шесть футов, чуть ниже Эрики, и обычно отличался прямой осанкой. Он всегда напоминал ей игрушечного солдатика. Джон Макгорри был почти такого же роста, как Эрика. Она познакомилась с ним, когда он еще был худощавым молодым человеком, но теперь, почти шесть лет спустя, заметно располнел. Микроволновка звякнула, и он открыл дверцу, доставая две миски с дымящейся серой массой.

Мосс вынула из кармана пальто бумажный пакет.

– Если хотите, у меня есть лишний круассан с шоколадом, – предложила она Эрике.

– Спасибо. Воспользуюсь твоим предложением.

Эрика весело наблюдала, как Питерсон и Макгорри ковыряются в своих тарелках и с завистью поглядывают на женщин, которые лакомились восхитительными круассанами.

– Мы на диете, разработанной этим новым приложением, – пояснил Питерсон.

Мосс наполнила чайник водой.

– Вы двое, пьете чай?

– Черный с лимоном.

– С овсяным молоком, – ответил Макгорри.

Мосс посмотрела на Эрику.

– С молоком и двумя кусочками сахара, пожалуйста.

– Я просмотрел журнал дежурств за вечер пятницы, – сообщил Питерсон. – Смерть того члена парламента, Невилла Ломаса. Ты там была.

– Была. Но потом появился один из суперинтендантов из центрального участка Вест-Энда, – ответила Эрика. – Мы знаем, что достоверная информация скрывается от прессы, хотя тот, кто ввел СМИ в курс дела, поспешил исключить версию убийства.

– Тебе это кажется подозрительным? – нахмурился Макгорри.

Эрика быстро пересказала то, что видела.

– А что думает Айзек Стронг? – спросила Мосс.

– Он решил воздержаться от комментариев, пока не проведет вскрытие.

– Стоило бы порадоваться, что нам не добавилось работы, – пожала плечами Мосс.

Эрика подумала о своей нагрузке: восемь расследований убийств, два дела об изнасиловании, включая покушение на убийство, и два обвинения в непредумышленном убийстве. Мосс была права: у нее не было ни времени, ни ресурсов, но что-то в деле Невилла Ломаса не давало ей покоя.

Когда Мосс закончила заваривать чай, Эрика отнесла чашку к себе в кабинет. Она открыла на своем компьютере базу данных единой информационной системы МВД Великобритании, чтобы посмотреть, был ли зарегистрирован факт смерти Невилла Ломаса и создано ли досье по делу. Она его нашла, но подробностей было немного. Досье создал суперинтендант Дэн Фиск, и Эрика вспомнила о мужчине, который прибыл с ним. Кто он? Фиск не представил его как офицера полиции.

Она закрыла базу данных и поискала во внутренней сети информацию о суперинтенданте Дэне Фиске. Последние несколько лет он работал в центральном участке Вест-Энда, став суперинтендантом в возрасте тридцати пяти лет. Эрика откинулась на спинку кресла. Сейчас Фиску было тридцать девять, на одиннадцать лет моложе Эрики. Он окончил Кембриджский университет и работал в финансовой сфере, пока не решил присоединиться к столичной полиции по программе быстрого обучения и продвижения высококвалифицированных специалистов. В отличие от Эрики и многих ее коллег, он даже ни разу не патрулировал улицы.

Эрике было пятьдесят. Через пять лет она могла бы досрочно выйти на пенсию, но уже чувствовала, что ее не принимают в расчет, словно она была древним динозавром. Взять хотя бы тех двух молодых полицейских, которые обращались с ней как с пережитком прошлого.

И, возможно, так оно и было. Эрика постучала ручкой по зубам и посмотрела на стопку папок на столе. Столько дел требовало ее внимания, столько бумажной писанины, что она почувствовала себя пресловутым администратором. У нее снова возникло ощущение, будто она бесцельно плывет по