Голая королева. Белая гвардия-3 - Александр Бушков

— Ну и как, завербовались? — с интересом спросил Мазур.

— Взял сутки на размышление, — сказал Леон.

Мысли у нас идут параллельным курсом, подумал Мазур. И спросил:

— Коли уж вы во всем признались, не собираетесь перевербовываться, я так понимаю?

— Вы удивительно догадливы, — ухмыльнулся бельгиец.

— А почему?

— Профессиональные заморочки, — ответил Леон сразу же. — Во-первых, наша братия предпочитает не перекупаться. Дело не в моральных качествах, а в деловой репутации: наниматели не любят связываться с людьми, о которых ползают слухи, что они всегда готовы перепродаться. Во-вторых, чутье… Могут честно расплатиться, а вскоре выстрелить в спину или организовать «несчастный случай».

— Почему вы так уверены?

— Потому что им нужно одно, — сказал Леон. — Система охраны Лунного дворца и его точный план с указаниями, кому и какие покои принадлежат. Похоже, ни того, ни другого у них нет. Вы понимаете, зачем требуют именно такие сведения?

Мазур налил себе лекарства колонизаторов и сделал добрый глоток. Не просто система охраны, а еще и расположение комнат, и кому какая принадлежит… Сто против одного: речь идет уже не о покушении — о налете. Где мишенью станет в первую очередь Натали. Дворец набит охраной и солдатами, и поблизости Лавута расквартировал роту своих головорезов, но дело тут не в количестве, а в качестве. Небольшая группа крепких профессионалов, располагая планом здания и незнакомая с системой охраны, имеет огромные шансы проникнуть внутрь, оставшись незамеченными и, не вступая в бой, — и добраться до мишени. Мазур со своими ребятами смог бы — а ведь они не единственные в мире крепкие профессионалы, под другими широтами найдутся иные, которые, в общем, не уступят в выучке и хватке…

Значит, вот так. Противник заторопился. Пошел в атаку по всем направлениям: если Мазур откажется или все же продастся, но не сможет убедить Натали, те, что приходили к Леону, пошлют убийц в Лунный дворец. Поскольку возможностей устроить покушение снаружи у них практически не осталось: Натали придется появиться на публике один-единственный раз, в лицее святой Женевьевы, где покушение устроить гораздо труднее, чем в других местах. А потом до самой коронации может преспокойно отсиживаться в Лунном дворце. Ну, а потом убирать ее будет попросту бессмысленно: договор с французами она намерена подписать в первый же день царствования, и правильно: уже не будет иметь никакого значения, жива королева или мертва, лакомый кусочек придется выдирать из глотки у французов, а это нелегкое предприятие…

— Сутки… — протянул Мазур. — А потом?

— Потом я должен позвонить и сообщить о своем решении. Вот…

Мазур глянул на визитную карточку — другой номер, другое имя… Леон угрюмо добавил:

— Он предупредил, что искать и ловить его бесполезно: на всякий случай он после нашего разговора уберется из страны.

Еще один немало знающий, кому никак нельзя попадать в плен? — подумал Мазур. Похоже. Они спешат, в наступление пошли фигуры.

— Они только деньги предлагали, или использовали что-то еще?

— Если бы только деньги… — сказал Леон, сидевший с самым угрюмым видом. — Он знает обо мне далеко не все, но вполне достаточно, чтобы обнародованием кое-каких прошлых дел крайне осложнить жизнь. Настолько, что придется уносить ноги из Африки. А то и получить пулю в спину — на что он недвусмысленно намекал. То же касается и моих людей — у него и на них немало припасено. Если, как он сказал, я им этого не сообщу, они найдут способ сделать это сами. Короче говоря, после того, как я передам им нужные сведения, мне следует со своим отрядом в темпе убираться из страны, чем быстрее, тем лучше…

Точно, налет, подумал Мазур. Леон и его пятнадцать рыл — неплохой боевой кулак, превосходящий во многом здешних, пусть и неплохо вышколенных, но не имеющих практического опыта. Стоят той самой роты военной полиции…

— И как же вы намерены поступить? — спросил Мазур небрежно.

— Собрать ребят, не дожидаясь истечения суток, все им растолковать и сдергивать из страны всей компанией, — сказал Леон решительно. — Единственно возможный вариант, два других пахнут скверно: и перепродашься — могут пристукнуть или слить кое-какие материалы в прессу, и не перепродашься — то же самое… Так что лучше сматываться.

— Дезертировать? — усмехнулся Мазур.

— Ничего подобного, — серьезно сказал Леон. — Согласно договору, имею полное право…

Мазур как-то видел один такой договор, которые подписывают наниматели с ребятками вроде Леона. И в самом деле, все расписано с точностью, заставившей бы позавидовать опытного бухгалтера — выплаты родным в случае смерти… выплаты в случае тяжелого ранения, потери руки, ноги, даже пальца… Абсолютно все расписано до мелочей, предусмотрительный народ…

Леон продолжал сухим, равнодушным тоном судейского крючкотвора:

— Договор автоматически теряет силу в двух случаях: если наниматель досрочно откажется от наших услуг — с выплатой нам предусмотренной неустойки — либо умрет, неважно, от естественных причин, или погибнет. Ни словечком не упомянуто об обязанности выполнять те же функции при его преемнике… или преемнице. Собственно говоря, со смертью Папы договор автоматически расторгнут. Ну да, мы по инерции продолжали нести службу: не оставалось сомнений, что Натали подпишет новый договор, как только получит возможность это сделать в качестве официального лица. Пока что она этого сделать не в состоянии. Мы посовещались и решили продолжать, благо жалование выплачивается прежнее, но теперь все изменилось. Пора делать ноги.

— Что касается законов и договоров, то здесь есть лазейки, — сказал Мазур, не особенно и раздумывая. — Она может буквально через четверть часа подписать с вами новый договор — уже как частное лицо, пожелавшее обзавестись собственной личной охраной. Деньги те же. Я слышал, в Африке это не является чем-то из ряда вон выходящим?

— Ну да…

— Вот видите…

— Да поймите вы! — почти крикнул Леон. — Это у вас за спиной не просто государство — сверхдержава. Это вас никто и пальцем не тронет хотя бы потому, что это бессмысленно — тут же пришлют новых, всех не перестреляешь… С нами все по-другому. У нас никого и ничего нет за спиной. Нас в случае чего перещелкают, как цыплят, и останутся безнаказанными. Так что пора бежать, благо законных препятствий нет.

Мазур особенно не раздумывал.

— Зато незаконных хватает, — сказал он с нехорошей улыбочкой. — Мы в Африке, которую вы знаете гораздо лучше меня… Я не располагаю официальными полномочиями вас здесь задерживать, но не официальных — до черта. И вы это прекрасно знаете. Я сейчас же отдам команду не выпускать с территории дворца ни вас, ни кого бы то ни было из ваших людей. Полезете через стену — охрана откроет огонь. Вы знаете, кто может моментально подтвердить мой приказ. Стрелять в меня здесь и сейчас вы не посмеете — слуги в соседних комнатах, а они, вы прекрасно понимаете, не только слуги. Вас немедленно застрелят или сдадут Мтанге, что во сто раз хуже…