Бюро слухов - Дженни Оффилл

Через несколько дней меня осеняет, что я, возможно, гений. Иначе почему на меня не действует снотворное ни в каком количестве? Мозг продолжает работать всю ночь. Но утром дочка спрашивает, что такое облако, а я не могу ответить.

14

Муж слушает в наушниках цикл лекций под названием «Долгое сейчас». Я давно уже слышу эту фразу, но ни разу не спрашивала, что она значит. Мне кажется, это просто часто используемая, но бессмысленная фраза вроде «человеческой природы» или «жизни ума». К удивлению своему узнаю, что это название организации, стремящейся исправить несправедливость в этом мире. Изучаю их сайт; там есть лекции на темы вроде глобального потепления и пикового потребления нефти. Надо же, а мне казалось, «долгое сейчас» – это про ощущения от повседневной жизни.

Нахожу дешевое пианино и делаю сюрприз мужу. После ужина он иногда сочиняет для нас песенки. Короткие и красивые. Если играет после восьми, соседи жалуются. Потом в пианино заводятся клопы.

Арабская пословица: Одно насекомое может разрушить целую империю.

Японская пословица: Душа букашки в пять раз больше ее самой.

Дочка повадилась лазить в наши ящики и находить там всякие нужные ей вещи. Однажды нашла фигурки жениха и невесты, которые стояли на нашем свадебном торте. Жених ей оказался не нужен, но невесту она поставила на полку в своей комнате рядом с пластиковыми розовыми лошадками с длинными девчачьими гривами. Я знаю, что попасть на эту полку – высшая честь, хотя дочка никогда в этом не признается.

У давно женатых свой юмор. «Моя жена… она больше в меня не верит», – говорит мой друг, небрежно махнув рукой. Все смеются. Мы ужинаем. Его жена передает мне марокканский десерт, который он приготовил по сложнейшему рецепту. Ничего вкуснее я не пробовала.

Вы боитесь стоматологов?

Да Нет Немного

Я отвечаю «немного», но сегодня стоматолог ведет себя так, что мне хочется ответить «да». Он говорит со мной очень деликатно и ощупывает рот мягкими пальцами. Специалист по гигиене рта пытается беседовать на отвлеченные темы и спрашивает, сколько у меня детей. «Одна девочка», – отвечаю я, и она удивленно смотрит. «Но вы же планируете еще?» – спрашивает она, смывая кровь в раковину. «Нет, вряд ли», – отвечаю я. Она качает головой. «Жестоко заводить всего одного ребенка. У меня вот не было братьев и сестер; это было жестоко».

Ливанская пословица: У клопа сто детей, а ему все мало.

– Никому не рассказывайте, – предупреждает меня сосед сверху. – Иначе никто никогда не захочет прийти к вам в гости. – Он дает мне специальные герметичные пакеты. По ночам мы лежим в кровати, не можем уснуть, а я слышу, как эти пакеты шевелятся. Суть в том, что если один пакет приоткроется хоть на миллиметр, все внутри будет заражено. Перед выходом из дома нужно прокалить одежду в специальной печке. Всю остальную одежду разложить по пакетам и герметично запечатать. «Живем как космонавты», – говорит муж и пробирается к своей стороне кровати.

Путь космонавта тернист; это не триумфальное шествие к славе. Космонавт должен познать не только радость, но и горе, прежде чем его допустят в кабину космического корабля. Так сказал первый человек в космосе.

Женщина с детской площадки рассказывает о своей проблеме. Они наконец купили дом – четырехэтажный браунстоун с ухоженным садом в лучшем районе с более-менее приличными школами. Но теперь она целыми днями ходит с этажа на этаж, чтобы взять ту или иную вещь.

А я теперь по несколько часов провожу в прачечной самообслуживания. После стирки все наши свитера сели, свалялись мягкие игрушки. Однажды по ошибке кладу в барабан дочкино одеяло. Когда отдаю его ей, она плачет. «Это была моя любимая вещь, – кричит она. – Как ты могла испортить мою любимую вещь?»

15

Выжить в космосе не так-то просто. История современных войн доказывает, что люди неспособны мирно сосуществовать в течение длительного времени. Что уж говорить о тех, кто живет в изоляции и подвержен сильному стрессу. Между членами экипажа, вынужденными существовать в замкнутом пространстве, часто возникает враждебность.

Ни готовки, ни секса – чем же заняться?

Эйнштейн говорил, что Луны, возможно, и не было бы, если бы люди на нее не смотрели.

У русских есть поговорка: ни пуха ни пера. Этим традиционным напутствием космонавтов провожали в космос.

«Мне нужны интересные факты», – говорит почти-космонавт.

Владимир Комаров пилотировал «Союз-1»: корабль, с самого начала столкнувшийся со множеством технических неполадок. За несколько недель до запуска Комаров убедился, что полет ждет провал, а его самого и корабль – верная гибель, но советское руководство отмахнулось от отчетов инженеров. В назначенный день угрюмого Комарова пристегнули и запустили на орбиту. Почти сразу возникли проблемы. Не раскрылась антенна и одна из двух панелей солнечных батарей, отчего корабль перекосило и им стало трудно управлять. Предвидя неминуемую катастрофу, центр управления прекратил полет, и Комарова попытались вернуть на Землю. Однако после вхождения в атмосферу корабль завертелся; Комаров пытался вернуть управление, но безуспешно.

Во время долгого и страшного падения Комарову позвонил председатель Совета министров и сказал, что теперь тот станет героем. Потом космонавта соединили с женой; они обсудили свои дела и попрощались. Последнее, что услышали все присутствующие – яростный крик космонавта, чей корабль несся к земле. От удара капсула немедленно расплющилась, потом загорелась. Останков не нашли. Вдова Комарова получила его обугленную пяточную кость.

Космонавтов, отправляющихся в космос надолго, подстерегают другие опасности – главным образом психологические. Ученые, занимающиеся этой проблемой, пытаются найти ответы в исследованиях поведения людей, долгое время пробывших в изоляции. Хорошее представление о том, что ждет человека, надолго отправляющегося в космос, дают дневники полярников.

Находясь на борту застрявшей во льдах «Бельжики» со своим экипажем, первооткрыватель Фредерик Кук сделал запись в дневнике:

Мы устали друг от друга так же сильно, как от холодной монотонности черной ночи и нашего однообразного несъедобного рациона. Мы подавлены физически, умственно и морально, и по прошлому опыту я знаю, что это подавленное состояние будет лишь усугубляться.

– Мы уже столько пережили – переживем и это, – говорю я мужу. Тот медленно качает головой. Я лежу на диване, положив голову ему на плечо. Одежда пахнет жареным.

Мы по очереди водим дочку на прогулки. Тот, кто остается дома, опрыскивает квартиру ядом. Она думает, что это от вшей. Мы с мужем терпеть не можем тайны, но эту