Золушка для сицилийца - Анна Штогрина

Я нерешительно потопталась на месте. Десять пар мужских глаз разного возраста молча и хмуро разглядывали меня в упор.

Мужики, что с них взять. Думают, что женщинам не место на переговорах. Даже переводчиков предпочитают с яйцами.

Я сглотнула вязкий ком и громко произнесла, глядя на итальянца во главе

— Где можно присесть?

Брови всех мужчин, как по команде поползли вверх. А Арманд совсем сморщил небритые впалые щеки в оскале.

— Иди ко мне, — он сказал как то двусмысленно. Но я уже включила режим профессионала. И Игоря не было рядом, чтоб позорить меня.

Поэтому я гордо вскинула подбородок и подошла к свободному стулу по левую руку от Арманда.

Итальянцы начали шуршать и перешептываться.

Я же, игнорируя их презрение, раскрыла ноутбук и создала новую таблицу совещания.

Удары пальцами по клавишам происходили уже в гробовой тишине. И меня это начинало немного напрягать.

Я посмотрела на часы. Босс скинул приказ прийти пятнадцать минут назад. Прошло только семь. Значит скоро он и сам появиться. Паниковать рано. Никто меня не скушает. Бизнесмены солидные и серьезные.

Я поставила финальную точку в заголовке и подняла взгляд от монитора.

Черт, все мужчины пялились на меня, как на белого павлина с головой жирафа.

Женщин что ли никогда не видели?! Вот не поверю. Они же все горячие итальянцы. Наверняка, гуляют направо и налево.

И Брунетти этот тоже, бык осеменитель. С такими внешними данными не удивлюсь, если у него целый гарем нимфеток.

— Если вы готовы, я могу приступить. Пока не подоспел Гордей Иванович, запишу главные вопросы, — я смело нарушила тишину.

Биг босс итальнской мафии подался вперед. Совсем близко ко мне. Его глаза продолжали смеяться надо мной.

Но чувственные полные губы больше не кривились.

— Малышка, как тебя зовут? — спросил он, вгоняя в краску меня этим своим "малышка". Я сейчас деловой переводчик, нечего акцентировать внимание на моей половой принадлежности.

— Мария Евгеньевна, — произнесла я с царским пафосом. Не позволю себе на работе тушеваться!

— Мария Еуигеновиена… Просто Мария, — поковеркав мое отчество с особой изобретательностью итальянец сложил руки в замок, и его татуировки на пальцах вогнали меня в смуту.

Я не вовремя отметила, что пальцы у него темные и загорелые, как и лицо и жилистая шея. А еще они очень длинные и ухоженные, как у пианиста.

— Мария, а зачем ты сюда вошла? — прямо спросил Арманд.

Так, словно я совершила какое то преступление и идет заседание. А Брунетти главный судья.

— Я буду записывать все, что вы будете говорить. Не переживайте, можете обсуждать дела в своей привычной манере. Я быстро печатаю.

Мои слова произвели фуррор за столом. Старики недовольно цыкали. Мужчины помоложе возмущались. Я поспешила всех успокоить.

— Я профессионал своего дела. Не нужно нервничать, господа. На дворе двадцать первый век и переводчик женщина — обычное явление.

Арманд вдруг разразился чудовищным хохотом. Он, видно, держался все время моего присутствия из последних сил. Мужчины, как по команде последовали его примеру.

Мне от злости на них захотелось заговорить словами Игоря, что они цыгане — макаронники. Пещерные люди.

— Ну что ж, профессионал, записывай, — отсмеявшись, Брунетти стал серьезным. Расстегнул пиджак, показывая свою широкую накаченную грудь во всей красе. Тонкий белый шелк рубашки не мог скрыть рельефного тела. И я снова сглотнула вязкую слюну.

Я поглядела на стол. У всех только стаканы с виски и пепельницы с сигарами.

— Можно, пожалуйста, простой воды. И, господа, если есть возможность перетерпеть и не курить при мне, буду благодарна. Помещение небольшое, а вас много… — они смотрели на меня, как на сумасшедшую. Ох, работать с ними целую неделю будет сложно, — Ну или курите поочереди…просто курите когда хотите, — сдалась я, видя недоумение в их глазах — маслинах.

— Водички хочешь? Нервничаешь? — зачем то переспросил Арманд, насмехаясь надо мной.

— Не нервничаю, просто пить хочу. Я ведь с вами надолго. Чтоб потом не прерывать совещание, лучше все предусмотреть заранее.

Итальянец смерил меня странным взглядом, задержавшись на блузочке в районе груди. Вызвал очередной румянец. И чего он меня так крепит? Как крепленное вино бьет по нервам.

Брунетти лично встал, разгибаясь во весь рост. Я то думала, у итальянцев все посовременнее и есть секретари для чая — кофе и водички.

Ну да ладно. Дикая страна. Цыгане. Что с них взять.

Вообще я так не думала. Мне с детства нравилась и паста и пицца и горячие итальянские мачо на картинках в журналах. И один из них мне пошел за водичкой…

Просто я злилась из за их пренебрежения и оскорблений, которые шепотом слышались совсем рядом. А так как итальянский я шлифовала в семье моряков по обмену, несколько сезонов жила в Генуе, то я все оскорбления переводила тоже легко.

— Малышка, может чего — то покрепче? — спросил Брунетти, стоя у бара. Он обернулся ко мне, как спасатель из рекламы на зов утопающего. И мы снова зависли, глядя друг другу в глаза. Надеюсь, я не размазала помаду.

Я нервно тронула пальцем нижнюю губу и взгляд Брунетти привлек мой рот.

-Нет, просто воды. Спасибо, — мой голос прозвучал жалковато. Я поерзала на стуле, возвращая себе царскую осанку. Грудь вперед, живот в себя. Спасибо пушапу, моя скромная двоечка, выглядела на деловую тройку.

Арманд, буравя меня насквозь своими маслинами, подошел ближе. Стал так, что ширинка этого самца оказалась прямо перед моим носом. Он как издевался надо мной при всех. И стакан не поставил на стол, а держал в руках. Может он меня еще поить надумал?!

Я взяла воду и наши пальцы соприкоснулись. Меня как током прошибло. Очень хотелось одернуть руку. Но тогда б разлилась вода. Поэтому я просто подняла взгляд на мужчину, мысленно моля прекратить прилюдно меня изводить.

Брунетти очень сильно нахмурился. Ему не понравилось, что я смотрела на него снизу, от ширинки. И что то в его взгляде напомнило мне, что в таком положении удобно делать минет!

О, это не я об этом подумала! Честно. Последний раз я мужу минет делала на прошлый День Рождение. И не потому что брезговала или стеснялась. Просто он сам к сексу был обычно холоден. Если нас сильно припекало, то раз в неделю или две мы по быстрому завершали это механическое действо.

Арманд, наконец, сел на свое кресло. Я попила. Глянула на часы. Гордей Иванович уже должен был бы прийти. Но кто я такая, что б звонить и спрашивать босса о причине задержки. Может он вообще не придет. Я должна записать совещание итальянцев без него.