Истинная для оборотней - Кейт Терра

спину, Дея в порыве чувств повала тонкий замшевый ремешок. — Идём, иначе нас точно кто-нибудь увидит. А достойно объясниться я сейчас не способен.

Глава 9. Отцы и дети

Дея, собравшись с духом, кивнула стражу. Тот распахнул двустворчатые двери, пропуская госпожу  в небольшой светлый кабинет. Западное крыло замка выходило окнами на бескрайнее море, радуя невероятной красоты закатами. Здесь маркаты разместили гостей из анмарского королевства.

— Здравствуй, — спокойно поздоровался Улгар. Он сидел в глубоком кресле, повёрнутом к окну. Рядом на столике стоял бокал с вином, нарезанный тонкими ломтиками сыр и гроздь винограда, изысканно свисающая с серебряной тарелки. — Присоединишься?

— Нет, спасибо, — Деамара под пристальным взглядом отца подошла открытому окну. Полупрозрачная занавеска была отброшена в сторону, а за ней разливался бескрайний голубой простор. В понимании принцессы, именно так и выглядела свобода. — Ты хотел встречи.

— А мне казалось, это ты хотела увидеть меня, — заметил Улгар. — Ты очень сильно изменилась, Деамара. Раньше, ты напоминала свою мать, теперь же я тебя совсем не узнаю. Особенно после того, что видел вчера.

Дея обернулась, скрещивая руки на груди и глядя на короля с некоторым вызовом:

— Та Деамара, которую ты знал, умерла три года назад.

Она испытала какое-то мрачное удовлетворение, увидев отблеск вины в светло-серых усталых глазах. И это чувство тут же смешалось с толикой стыда. Деамара заметила, сколько новых морщин появилось у отца с их последней встречи. И как сильно поседели волосы на висках и в короткой русой бороде. Она всегда бессознательно побаивалась Улгара, но сейчас, сидя в кресле, он выглядел просто пожилым человеком, пресыщенным жизнью. Ничего пугающего в его облике не было.

— Ты всё ещё не простила меня? — спросил король.

Дея промолчала.

— Твоё право. Но я на твоей стороне, разве ты не видишь?

Дея демонстративно приподняла брови, выразив сомнение.

— Расскажи, зачем ты приехал. Только не говори о внуках.

— Я действительно хотел бы их увидеть, — Улгар потёр подбородок. — И ещё больше я хочу заключить официальный мир между нашими королевствами. Развить торговлю и мирные культурные отношения. Благо, теперь мы связаны кровью, не так ли?

— Я больше не имею отношения к анмарам. Мои дети — маркаты, — напомнила Дея.

— Это неправда, — возразил Улгар. — Ты всё ещё моя дочь. Ты ведь знаешь о том, что у тебя родился брат? Ему уже год.

— Поздравляю с наследником, — Дея не сумела скрыть досады в голосе. — Надеюсь, ты будешь любить его больше.

Улгал качнул головой, взял бокал с вином.

— Что ж, я это заслужил, — король смотрел, как лёгкий ветер играет с занавеской. — Я стар, Деамара. Моя жизнь близится к завершению. И я должен подумать о том, что я оставлю своему сыну. Он будет править Таалдором после меня. И в моих силах подарить ему не королевство, погрязшее в раздорах с соседями, а процветающее государство с поддержкой сильных союзников. Никогда не знаешь, когда и откуда придёт беда. Маги в последнее время ведут себя неспокойно. И это рождает поводы для опасений. Да и некоторые горожане и крестьяне высказывают недовольство.

— Ты так и не разрешил использование магии? — спросила принцесса. — А ведь твоя жена — колдунья. Неудивительно, что люди недовольны. Король, не выполняющий своих законов, не вызывает уважения.

— Я не могу отменить законы за один день, — уклончиво ответил король. — Для этого нужно время.

— Возможно, твой сын тоже владеет магией, — нахмурилась девушка.  — Что будешь делать с этим? Запретишь ему использовать силы?

— Я решу этот вопрос, когда проблема возникнет, — в голосе короля проскользнули металлические нотки.

Дея замолчала, наблюдая, как отец медленно пьёт вино.

— Как ты справляешься? — неожиданно спросил король. — В Таалдоре уже забыли о подобных браках. Теперь это кажется дикостью и варварством.

— Ещё при моём деде, такие браки были в ходу, — раздражённо напомнила Деамара. Ей не понравилось выражение «варварство» по отношению к её семье.

— Верно, но это было давно. Память людей коротка. Я должен поговорить с тобой о приличиях.

Деамара не поверила своим ушам. О каких приличиях идёт речь? И какое дело до этого королю другого государства? Как отец он тем более потерял право говорить об этом.

— Вижу, тебя это не радует,— правитель анмаров был проницателен. — Но мы всё же должны решить некоторые вопросы. Соблюсти хотя бы часть положенных традиций.

— О чём речь?

— Фрейлины.

— Что? — Дея фыркнула. — Нет, ни за что. Так ты за этим привёз сюда девиц? Чем ты им угрожал, чтобы они согласились приехать в логово врагов?

— Ты обо мне слишком плохого мнения, — прищурился король. — У принцессы должно быть семь фрейлин. Так положено.

— Оглянись, мы в Эмберге, в королевстве маркатов! О каких правилах ты говоришь? — начала злиться принцесса. — Ты думаешь, что приехал сюда, спустя три года, и можешь приказывать мне и вмешиваться в мою жизнь? Ты не имеешь права, слышишь?

— Ты всё ещё в статусе анмарской принцессы, не так ли? — уточнил Улгар и Дея сбилась.

Да, отец был прав. Её статус, несмотря на брак, не изменился. Здесь она была женой правителя, но у маркатов не было статуса королевы. А Аснар и Берий не были королями. Поэтому Деамара до сих пор носила титул принцессы.

— В чём твоя выгода от этого? — прямо спросила девушка.

— Чем больше наши государства связаны, тем лучше, — ответил король серьёзно. — А что связывает крепче, чем брак? Эти девушки найдут здесь хороших мужей. Их пример послужит образцом и доказательством нашей дружбы.

Разумеется, король недоговаривал. Замуж они выйдут за знатных маркатов, может быть, даже за кого-то из Совета. А Улгар будет получать сведения о политике и торговле, узнавать тайны и секреты маркатов из первых рук. Девушки наверняка хорошо обучены и станут прекрасными шпионками. Всё зависит от того, насколько они преданы королю. И действуют добровольно или под страхом угрозы.

— Если ты думаешь отказаться, это станет одним из условий мирного договора, — добил король.

Принцесса прикусила язык. Пойти на принцип и отказаться она не могла. Для неё этот договор был не менее важен, чем для Аснара и Улгара. Она тоже думала