Кровь, слава и любовь - Жюльетта Бенцони

Это было летом 1338 года, на большом ристалище у стен Ренна.

Тифен Рагенель, дочь мессира Рагенеля, виконта де ла Бельер, была не такой девочкой, как другие. Все ее ровесницы думали только о своих куклах и нарядах. А Тифен неизменно отдавала предпочтение учебе. Где бы она ни находилась: в большом доме своих родителей на улице Святого Креста в Динане или в родовом замке Бельер-ан-Плёдьен на полпути из Динана в Сен-Серван, – она проводила долгие часы, изучая пергаменты и толстые манускрипты, принадлежавшие капеллану ее отца. Она разбирала ученые тексты с такой невероятной легкостью и накапливала в своей маленькой головке такое количество самых разнообразных сведений, извлекая их из любого источника, что это начинало всерьез беспокоить ее мать.

– Зачем такой малышке столько знать? – недоумевала она. – Разве не достаточно для барышни умения вышивать, ткать ковры, прясть и управлять домом?

Но мессир Рагенель относился к этому более снисходительно. Надо признаться, ему льстило, что у него такая незаурядная дочка. Он с улыбкой заступался за девочку, которую к тому же горячо поддерживал капеллан – старый священник, весьма искушенный в астрологии.

Он стремился передать своей юной ученице все, что знал сам о хороводе небесных светил и о жизни вселенной. Вскоре Тифен уже перегнала своего учителя, потому что к ее реальным познаниям добавился какой-то странный дар ясновидения.

Ласками и лестью девочка добивалась от отца разрешения на покупку дорогих книг, где были собраны всевозможные сведения из мира наук того времени. Она изучала медицину, ботанику, естествознание и даже немного – алхимию. К двадцати годам та, кого называли «прекраснейшей девушкой Динана», стала и самой образованной. Она умела читать будущее по звездам, составлять гороскопы, лечить больных и раненых… Иногда людям казалось, что ее действия граничат с колдовством. Но Тифен была скромна, целомудренна и очень набожна, к тому же необыкновенно хороша собой. Она совершенно бескорыстно делала добро, и слава богу, никому и в голову не приходило донести на нее. В те времена одно только подозрение в колдовстве неминуемо должно было привести несчастного прямо на костер. Местные жители горячо любили Тифен и нашли для девушки самое подходящее имя. Они прозвали ее «Тифена-Фея». И в этих бретонских краях, где бытовали легенды о Чародее Мерлине, фее Вивиане, где эльфы, карлики и прочие злые и добрые духи, порожденные туманами соседнего Броселиандского леса, постоянно вмешивались в людские дела, подобное прозвище казалось почти совсем обычным.

К знатной, богатой, красивой, образованной девушке из могущественной семьи сватались многие. Но она даже не желала выслушать их.

– Я не собираюсь выходить замуж, – говорила она опечаленным родственникам. – Мне нравится наш дом, и я не хочу его покидать.

На самом деле на свете был единственный человек, который мог бы достучаться до неприступного сердца Тифен. Но именно он не добивался ее руки. Вот уже много лет он, вместе с верными товарищами, скрывался в лесу, то выигрывая сражения, то проигрывая их. Его отряд, находя себе пристанище в пещерах, снова и снова брал приступом замки. Этого непритязательного дворянина с трудом можно было отличить от крестьян, составлявших большую часть его отряда, целью которого было изгнание англичан, потому что тогда для Бретани, как, впрочем, и для всей Франции, настали черные дни.

В 1341 году скончался старый герцог Иоанн. Он умер, не оставив после себя детей, и сразу же после этого разразилась война, которую История позже окрестит Войной за Наследство. Она велась между племянницей старого герцога Жанной де Пентьевр, женой Шарля де Блуа, и самым младшим из ее братьев, Жаном де Монфором, который, стремясь осуществить свои притязания, призвал на помощь англичан. Большая часть населения страны была на стороне герцогини Жанны и доброго герцога Шарля, такого мягкого и такого набожного. Семья Дюгекленов, разумеется, стояла во главе сторонников герцога. Их ленное владение в Мотт-Бруне располагалось достаточно близко от Динана, куда окончательно переселились Рагенели, но Бертрана никогда не видели в городе. Тифен часто вздыхала, вспоминая коренастую, грубоватую фигуру юноши. Каким вдохновенным огнем борьбы горели его глаза. Странно, но в то же время они казались такими же простодушными, как у маленького ребенка.

Но однажды у Тифен появилась надежда вновь увидеть того, кого она никак не могла забыть. На Страстной неделе 1354 года, в Великий четверг, она была приглашена на пиршество в замок Монмуран. Там ожидали Бертрана Дюгеклена. Увы!.. Он так и не появился… Он не любил свет и справедливо опасался ловушек. Его вполне могли заманить в западню англичане.

Тифен вернулась в Динан разочарованная. Неужели она так никогда и не встретит его снова?

Бедствия Франции затянулись на годы и годы. При Пуатье король Иоанн Добрый вместе с двумя тысячами верных ему рыцарей был взят в плен, а оставшиеся – цвет французского рыцарства – потерпели сокрушительное поражение и были наголову разбиты. Последствия оказались ужасны. Англичане под командованием второго сына Эдуарда III, герцога Джона Ланкастера, стали действовать еще более сурово. 3 октября 1356 года началась осада Ренна и Динана. Тогда Бертран Дюгеклен вышел наконец из своего леса, оставив войну за герцогство ради войны за государство.

Когда Тифен узнала об этом, сердце ее отчаянно забилось. Ей только что исполнилось двадцать четыре года. Рыцарь, конечно, давно забыл маленькую сероглазую девочку, которую и видел-то мельком много лет назад. Зато она знала о нем абсолютно все, потому что часто спрашивала звезды о судьбе своего героя. Она знала, что его ждет долгая, очень долгая дорога и что он поднимется очень высоко. И еще она знала, что ему тридцать семь лет и что он никогда не был женат.

Запершись в своей высокой комнате под островерхой крышей родительского дома и склонившись над пергаментом, Тифен покрывала его причудливыми изображениями и непонятными знаками. Она погрузилась в свою таинственную работу и старательно, высунув кончик языка, орудовала длинным гусиным пером, не обращая ни малейшего внимания на будничную жизнь, которая текла за стенами ее убежища. На ней было платье из плотного красного шелка, опушенное беличьим мехом, густые блестящие черные волосы, тщательно заплетенные в косы, украшала маленькая яркая шапочка.

Комната была завалена толстыми книгами, длинными подзорными трубами, какими-то предметами неизвестного назначения, повсюду стояли реторты и склянки самой фантастической формы. Но бледное февральское солнце, просачиваясь сквозь разноцветные стекла небольшого витражного оконца, играло на странных вещицах, забавно расцвечивая этот совсем неподходящий для молодой девушки кабинет.

Тифен была настолько поглощена работой, что даже не заметила, как открылась дверь и в комнату кто-то вошел, не услышала легких шагов по каменным плитам пола. Но когда вошедшая – совсем юная девушка – на цыпочках подбежала к ней и закрыла ей ладонями глаза, прорицательница вздрогнула.

– Как ты напугала меня, Жаннетта!

Юное существо расхохоталось. Девушке было всего пятнадцать лет, и она была самой любимой кузиной Тифен.