Красавица и чудовище - Оливия Дрейк

Белла ошеломленно посмотрела на гостью.

– Я не могу взять деньги! – воскликнула она.

– Вы должны сделать это, если хотите получить место куратора. Взамен у меня будет к вам всего одна просьба. Вы не должны упоминать при Эйлуине мое имя. Герцог – гордый, замкнутый человек, который не любит, когда им манипулируют.

Зато у Беллы в этот момент было ощущение, что манипулируют ею. Ее гордость была уязвлена тем, что она вынуждена взять деньги у этой знатной женщины. Но как иначе проникнуть в Эйлуин-Хаус?

– Как пожелаете, миледи, – сказала она.

– И еще будьте начеку, – предупредила леди Милфорд, бросая на Беллу мимолетный таинственный взгляд. – Эйлуин тяжелый человек. Иногда его даже называют зверем. Но вы не бойтесь, я научу вас, что именно вы должны ему сказать.

Майлз Грейсон, герцог Эйлуин, сидел на корточках перед огромной гранитной стелой, когда вдруг двери бального зала со стуком распахнулись. Звук шагов эхом разнесся по смахивающей на пещеру комнате.

Он со свистом сквозь стиснутые зубы произнес проклятие. Он пытался расшифровать выбитую на стеле надпись. Она была особенно хорошо видна в полуденном свете, льющемся в зал через окна. Герцогу уже почти удалось прочитать незнакомый иероглиф. Он был так близок к этому, что почти ощутил вкус победы.

И вот его сосредоточенности помешали.

Майлз оглянулся через плечо, чтобы увидеть, кто посмел проникнуть в его святилище, но огромная коллекция статуй и других артефактов загораживала ему обзор. Слуги знали: хозяина лучше не беспокоить, когда он работает. Вход в бальный зал был запрещен всем, кроме него самого.

Бросив очки в золотой оправе на стопку бумаг на полу, Эйлуин выпрямился и посмотрел поверх ряда каменных богов и богинь. Он нахмурился еще сильнее. Он мог бы и раньше догадаться, кто посмел прийти сюда – два самых глупых, самых никчемных человека во всей Англии.

Его кузен и наследник, мистер Оскар Грейсон, пробирался по лабиринту, состоящему из древних реликвий, постукивая по паркету тростью с золотым набалдашником. На нем был щегольской темно-зеленый сюртук до колена, малиновый жилет с медными пуговицами и клетчатые брюки со штрипками. Его темные курчавые волосы были подстрижены так же аккуратно, как и бакенбарды, почти соединяющиеся с усами.

На его губах появилась веселая улыбка.

– Ого, наконец-то мы нашли вас, кузен! Как всегда, прячетесь в этой куче барахла!

Позади стояла его жена Хелен. В розовом платье с узкими оборчатыми рукавами, с невероятно тонкой талией, она выглядела настоящей модницей. Но красота ее золотистых волос и сливочного цвета кожи не тронула Майлза, слишком хорошо знакомого с ее мелким тщеславием. И если у ее мужа было туповатое лицо, то у нее самой были хитрые янтарные глаза кошки.

Эти глаза оглядели свободную рубаху и черные брюки, составлявшие рабочий костюм герцога. Хелен проскользнула вперед, окутав Майлза облаком аромата духов, и чмокнула губами рядом с его щекой, изображая поцелуй.

– Дорогой Майлз, как я рада снова видеть вас, – промурлыкала Хелен. – Но мы застали вас неодетым. Надеюсь, мы вам не помешали.

– Само собой, помешали, – сказал Майлз, раздраженно стряхивая с рук пыль. – Сейчас середина рабочего дня. Я дал строгое указание оставить меня в покое.

– Надеюсь, это не относится к родственникам, – вступил в разговор Оскар. – Да вы каждую минуту проводите в этом душном мавзолее! Вам только на пользу пойдет, если вы несколько минут посвятите родственникам, заглянувшим к вам с визитом.

У Майлза были веские причины сомневаться в их родственных чувствах. Они никогда не приезжали в Эйлуин-Хаус без какого-то плана.

– Если вы снова проигрались, я отказываюсь оплачивать ваши долги, – вымолвил он. – И я не выплачу заранее аванс на ваше ежеквартальное содержание. Ну вот, я избавил вас от необходимости подлизываться ко мне.

Улыбка Оскара скисла.

– У меня и в мыслях не было просить у вас денег, – заявил он. – Однако раз уж вы завели об этом разговор, вы вполне могли бы и увеличить мое содержание. Вы же владеете этим гигантским домом, да еще пятью весьма прибыльными загородными поместьями.

– Когда-нибудь все это станет вашим. Быть может, тогда вы порадуетесь тому, что я не позволил вам разбазарить все это на всякую ерунду.

– Ничего себе, ерунда! Да мы живем почти как нищие на те гроши, что вы нам даете!

– Вот что, дорогой, – пропела Хелен, предостерегающе касаясь руки мужа, – не позволяй втянуть себя в очередную утомительную ссору. Мы сюда не за этим приехали.

Супруги понимающе переглянулись. Майлз знал, что этому взгляду доверять нельзя.

– Так говорите, что к чему! – теряя самообладание, выкрикнул он. – Я сегодня очень занят.

Хелен одарила его обворожительной улыбкой, ее ресницы затрепетали.

– Во-первых, позвольте мне выразить наше глубочайшее разочарование тем, что вы не пришли на наш музыкальный вечер на прошлой неделе. В самом деле, Майлз, вы пропустили чудесный вечер.

– И не послушал кошачье мяуканье оперных певцов? Спаси меня бог!

– Я же говорил тебе, что он не придет, – сказал Оскар жене. – Этот парень – настоящий затворник. И ему совершенно неинтересно заводить с кем-то дружбу. – Обратив внимание на Майлза, он добавил: – А вот у нас обширный круг общения в обществе. Нас приглашают на самые лучшие вечера в Лондоне.

– И мы всегда стараемся ответить на гостеприимство, – добавила Хелен. Уголки ее рта опустились. – К несчастью, наш городской дом весьма тесен. Если бы вы хоть раз изволили нанести нам визит, ваша светлость, то поняли бы, что нам просто не хватает места, чтобы устроить большой бал.

Выведенный из равновесия этой пустой болтовней, Майлз украдкой покосился на стелу. Неизвестный символ не давал ему покоя. Где он мог раньше его видеть? Он часами изучал учебник Шампольона о системах и видах египетской письменности и словарь, который сам составлял больше десяти лет.

Внезапно от размышлений его оторвал голос Хелен:

– …устроить бал здесь, в Эйлуин-Хаусе, было бы чудесно. Только посмотрите на этот потрясающий бальный зал! Им пренебрегали слишком много лет! – Хелен развела в стороны свои изящные руки в лайковых перчатках, словно хотела охватить этот огромный зал с сотнями египетских артефактов. – Только представьте, пожалуйста, что этот зал восстановлен в своем былом великолепии: люстры сверкают сотнями свечей, стены задрапированы шелком цвета мяты, на подставках высокие вазы с розовыми розами, дамы и джентльмены, кружащиеся в танце на только что отполированном полу…

– Не-ет! – громоподобный крик Майлза эхом отразился от сводчатого потолка, расписанного изображениями херувимов и резвящихся нимф. – Ни за что!

Глаза Хелен расширились.

– Не надо кричать, Майлз. Уверяю вас, что я лично прослежу за всеми приготовлениями. Вы не ощутите никакого неудобства. А все эти… – она бросила трепетный взгляд на большую статую бога Гора с головой сокола, – все эти вещи можно унести куда-нибудь. Например, в кладовую. Команда крепких лакеев смогла бы справиться с этим делом за день.