Postscript - Сесилия Ахерн

В общем, я беру старое и делаю его новым, и наградой мне вера в то, что моя работа полна смысла. И сегодня прекрасный день, чтобы погрузиться в разбор имущества, которое становится просто набором бездушных предметов, оказавшись в мешке. Беру в кладовке коробку с книгами, несу ее в магазин, ставлю там на пол. Усаживаюсь рядом, вытираю обложки, расправляю загнутые страницы, перелистываю – нет ли закладок. Иногда встречаются старые фотографии, но чаще всего закладок нет, так что каждая находка – приключение. Я ухожу в работу с головой, как вдруг звякает дверной колокольчик.

Киара в другом углу магазина борется с обезрученным и обезглавленным манекеном, пытаясь напялить на него платье в горошек.

– Добрый день! – радостно приветствует она вошедшего.

Она ладит с покупателями лучше меня. Если есть выбор, то я отвечаю за вещи, а она – за людей. Они с Мэтью решили открыть магазин, пять лет назад купив этот дом на Сен-Джордж-авеню в дублинском районе Драмкондра. С фасада уже была витрина от пола до потолка, оставшаяся от бывшей кондитерской. На втором этаже квартира, сестра с мужем там живут. В секонд-хенд на тихой улочке покупатели не идут потоком, но некоторые специально едут к нам. А еще клиентурой снабжает нас местный университет: студентов приманивает дешевизна, не говоря уж о винтажном шике. Киара – наша душа. Она устраивает по вечерам всяческие мероприятия, посещает ярмарки, пишет в журналы, а иногда даже обсуждает моду и показывает новинки магазина в утреннем телеэфире. Мозг у нас – Мэтью. Он отвечает за счета, сайт и техническую поддержку подкастов. Ну а я, должно быть, – внутренние органы.

– Добрый день, – отвечает сестре женский голос.

Я не вижу, кто это, сидя на полу за вешалками с одеждой. Я знаю свое место – пусть сейчас выступает Киара.

– Я вас узнала, – говорит сестра. – Вы говорили речь на похоронах Энджелы.

– А вы тоже там были?

– Да, конечно, вместе с сестрой. Энджела фантастически поддерживала наш магазин. Нам очень не хватает и ее самой, и ее мощной энергии.

Тут я настораживаюсь.

– Значит, ваша сестра была на прощании?

– Да. Холли, она… она сейчас занята. – Киара, включив голову, решает, что я не стану разговаривать с этой женщиной. Я и ни с кем из домашних не стала обсуждать то, что случилось на похоронах две недели назад.

Я выполнила обещание. Я вернулась в магазин, к своей жизни, я изо всех сил стараюсь не думать про похороны, но, конечно же, последнее у меня не выходит. Не вспоминать об этом выше моих сил. Энджелу явно вдохновил мой опыт, так что она, подражая Джерри, в свои последние дни подготовила для своей семьи то же самое. Это я понимаю. Чего я не понимаю, так это ее визитки. Зачем ей понадобился этот клуб «P. S. Я люблю тебя»? Все это время мне и хочется, и не хочется об этом узнать, и вот она я, сижу на полу, чтобы меня не видели, и в то же время жадно прислушиваюсь.

– А Холли… – начинает женщина, но вопрос повисает в воздухе. – Я не представилась. Меня зовут Джой. Энджела очень любила ваш магазин. Вы знали, что она выросла в этом доме?

– Нет! Она никогда об этом не говорила. Неужели? Просто не верится…

– Представьте себе, да. И это похоже на нее, не рассказать вам. Мы с ней дружили еще в школе. А я жила неподалеку, за углом… Мы совсем недавно познакомились с ней заново – жизнь свела. Но ей было приятно видеть свои вещи в доме, где прошло ее детство… Хотя тогда таких прекрасных вещей у нас, конечно, не было… У меня так и до сих пор нет.

– Надо же, просто не верится, – твердит Киара. Чувствуя, что дама вряд ли что-то купит, сестра проявляет свое обычное гостеприимство – вообще-то замечательное, но на этот раз решительно неуместное. – Не хотите ли чаю? Кофе?

– О, чай – было бы чудесно… с капелькой молока, если можно.

Киара удаляется в задние комнаты, а я слышу, как Джой ходит по магазину. Молюсь, чтобы она меня не обнаружила, но не тут-то было. Шаги приближаются. Смолкают. Я поднимаю голову.

– Вероятно, вы Холли, – говорит дама. Она опирается на трость.

– Здравствуйте, – отвечаю я так, словно и не подслушала их с Киарой беседу.

– Меня зовут Джой. Я подруга Энджелы Кэрберри.

– Соболезную вам.

– Благодарю вас. Это случилось так быстро. Не знаю, успела ли она переговорить с вами.

Будь я вежливой, поднялась бы на ноги, чтобы этой женщине с тростью не пришлось наклоняться. Но у меня нет сил быть любезной.

– О чем?

– О ее клубе. – И она вынимает из кармана визитку. Такую же, какую Гэбриел достал из конверта.

– Я получила от нее эту визитку, но представления не имею, о чем это.

– Она собрала… вернее, мы вместе с ней собрали группу людей, и все они – ваши горячие поклонники.

– Поклонники?!

– Мы слушали ваш подкаст и очень тронуты вашим рассказом.

– Благодарю вас.

– Не могли бы вы с нами встретиться? Понимаете, мне хочется продолжить доброе дело, начатое Энджелой… – Ее глаза наполняются слезами. – О, прошу прощения…

Появляется Киара с чаем.

– Джой, что такое? – вскидывается она, видя, что женщина плачет, а я застыла на полу с книгой в руке. Киара смотрит на меня со смятением и ужасом. На сестру с ледяным сердцем.

– Все в порядке. Правда, не беспокойтесь. Простите меня за несдержанность. Сейчас… я только переведу дух…

– Нет-нет, не уходите… Вот, пойдемте, я вас усажу. – Киара ведет Джой к креслу рядом с примерочной, так что я по-прежнему их вижу. – Присядьте и отдохните. Вот чай. Я принесу вам платок.

– Вы очень добры, – тихо благодарит Джой.

Я остаюсь на полу. Жду, когда Киара уйдет, и только потом спрашиваю:

– Что это за клуб?

– Разве Энджела вам не объяснила?

– Нет. Она оставила мне визитку, но больше мы не виделись.

– Жаль. Тогда позвольте, я объясню. Энджела вся светилась после того, как услышала вас. Она явилась ко мне с этой идеей, а уж если Энджеле Кэрберри что-то приходило в голову, она непременно добивалась своего. Такая уж она была – упорная, и не всегда по делу. Привыкла получать то, чего хотела.

Я вспоминаю, как Энджела стиснула мне руку, как ее ногти впились мне в ладонь. С настойчивостью, которую я трактовала неверно.

– Мы с Энджелой вместе учились в школе, но потом потеряли друг друга из виду, так бывает. А несколько месяцев назад мы встретились и, думаю, из-за того, что обе больны, сблизились больше, чем когда-либо раньше. Она услышала вашу историю, позвонила мне и все пересказала. И я воодушевилась не меньше. Я рассказала об этом людям, которым, на мой взгляд, это могло быть полезно.

Джой переводит дыхание, а вот я забыла и дышать. Грудь заломило, тело не слушается.