Беги от любви - Симона Элкелес

– Есть идея, – подключается к разговору Де-рек.

– Это насчет потных яиц? – уточняет Джет, хватаясь за них, чтобы их поправить, его не волнует, что с трибуны за нами наблюдает группа девчонок.

– Нет. А может, и да, – говорит Дерек. – Я про бал выпускников. Давайте продолжим вечеринку у моей бабушки.

Джет поднимает руки:

– Да у тебя просто жесть какая бабушка! Она, наверное, самого тренера Дитера к чертям собачьим насмерть перепугает при встрече.

– Вы, ребят, забываете об одном, – говорит Трей. Он единственный, кто в эту сумасшедшую жару дышит ровно и, похоже, совсем не устал. Чудо природы, да и только.

Мы выжидающе смотрим на него, а Дитер свистком приказывает нам прекратить бег. Мой лучший друг хлопает меня по спине, защита на плечах издает глухой звук.

– Нам нужно найти пару для Вика, потому что если он не пойдет, то и я не пойду.

Я молчу. Единственную девушку, которую я хочу пригласить, я пригласить не могу. Потому что это его девушка. Хорошо, что он понятия не имеет, в кого я влюблен.

Остаток тренировки пролетает как один миг. По пути домой Трей говорит о колледжах и заявлениях. Я об этом вообще пока не думаю. Трей подъезжает к моему дому. Выйдя из машины, замечаю на газоне перед домом плакат «Фремонт. Футбол. 56. Виктор Салазар», а входная дверь расписана банальными вдохновляющими высказываниями типа: «У тебя получится!», «Мы любим Вика!» и «Лучший лайнбекер в Иллинойсе!».

У нас классные чирлидеры. В школе они украшают нам шкафчики, а дома – входные двери. И каждая пишет личное послание и прикрепляет его к двери. Я ищу глазами то, что от Моники.

Черт! Эштин права. Надо выкинуть Монику из головы. Проблема в том, что я не знаю, как это сделать.

ЧТО ХОРОШЕГО В ТОМ, что родителям нравится твой бойфренд? Они не возражают, когда он к тебе заходит. Что плохого в том, что родителям нравится твой бойфренд? Родители ведут себя так, будто он их лучший друг.

Трей заехал ко мне после тренировки, и папа уже дважды нам помешал. Сначала он зашел на кухню, где я готовила попкорн, – мы с Треем собирались посмотреть фильм. Папа спросил Трея, как идут тренировки и есть ли у Фремонта шанс выиграть чемпионат штата.

Второй раз папа появился как раз тогда, когда мы уже собирались включить фильм. Папа спросил у Трея, стоит ли покупать электрическую отвертку с регулируемым моментом вращения. Я вообще не знаю, что такое «момент вращения», поэтому, пока они разговаривали, просто сидела и играла в игру на мобильнике.

Трей берет мою руку, мы сидим на диване в обнимку.

– Я тебя люблю.

Я поднимаю глаза, смотрю на красивое точеное лицо, а потом прижимаюсь к его груди, наслаждаясь его теплом.

– Я тебя тоже.

Меня тянет сказать, что я чувствую холодок между нами. Даже сейчас, когда я в объятиях Трея, мне кажется, что между нами стена. Раньше он был безупречен. Теперь кажется, что он при каждой удобной возможности бросает меня и уходит, даже не оглянувшись. Внезапно в комнату снова заглядывает папа.

– Трей, можно тебя на пару минут? – спрашивает он. – Я пытаюсь заменить насадку на разбрызгивателе в саду, но у меня ни черта не получается.

– Конечно, доктор Фокс, – тут же соглашается Трей.

– Пап, мы как раз собирались включить фильм, – говорю я, и мой голос звучит как-то жалобно. – Давай он тебе потом поможет?

Потрепав меня по коленке, Трей вскакивает на ноги:

– Не будь такой пренебрежительной. Я скоро вернусь.

Пренебрежительной? Раньше мне казалось милым, что Трей вставляет в разговор слова, которые наша учительница во втором классе называла «заумными». Это делало Трея неповторимым и напоминало мне о том, какой он умный. Но сегодня мне это кажется просто высокомерным.

Трей с папой выходят, а я, оставшись одна, проматываю титры и останавливаюсь перед самым началом фильма. Я знаю: чтобы помочь папе, нескольких минут не хватит. Я смотрю на мобильник: время идет – пять минут, десять минут, пятнадцать минут. Жужжит мобильный Трея. Видимо, выпал из кармана, когда Трей сидел на диване. «Наверное, кто-то из наших друзей», – думаю я, но это не так.

Зара: «Привет, малыш! Эйнштейн, я тоскую! Позвони, когда будешь один. Целую, обнимаю». В конце куча сердечек.

Когда я понимаю, что происходит, у меня перехватывает дыхание. Парень мне изменяет. Шока нет, но подступает тошнота, и внутри вдруг будто становится пусто. «Не строй догадок», – говорю я себе. Я перечитываю сообщение еще раз десять, и слово «пренебрежительная» уже точно не подходит для описания моего ужасного настроения.

Не желая накручивать себя еще сильнее, я выхожу во двор, где папа с гордостью демонстрирует Трею новую газонокосилку, которую купил пару недель назад. Трей, опустившись на колени, рассматривает агрегат, а папа радостно рассказывает про функционал. Они вместе пытаются решить какую-то проблему. У них теплые отношения, они как отец и сын.

Наконец Трей замечает меня.

– Трей, тебе пришло сообщение. – Я протягиваю ему мобильник. – Ты оставил телефон на диване.

Трей убирает его в карман:

– Спасибо.

– Ты разве не прочитаешь? – спрашиваю я, наблюдая за реакцией своего парня.

– Потом, – говорит он, не глядя мне в глаза.

– Вы идите с Моникой в дом, – говорит папа Трею. – Не хочу прерывать ваше свидание.

– Ничего-ничего, доктор Фокс. Правда, Моника? – подмигнув и улыбнувшись своей фирменной улыбкой, отвечает Трей.

Помню, как он улыбнулся мне в первый раз. Это было летом, перед девятым классом, сразу после тренировки чирлидеров. Ребята из футбольной команды шли мимо нас в раздевалку. Трей и Вик шагали рядом. Увидев меня, Вик просто кивнул, а Трей улыбнулся. У него уверенная, искренняя улыбка. Мне тогда больше хотелось познакомиться с Виком, но он на меня никакого внимания не обратил, а вот Трей… На следующий день он подкараулил меня у шкафчика и пригласил на свидание, опять улыбнувшись. С тех пор мы и встречаемся.

– Трей, – говорю я. – Нам надо поговорить.

– Кажется, что-то серьезное, – заключает папа. – Хочешь совет старшего товарища? Когда женщина предлагает поговорить, готовься к худшему. – Он шутит, и веселые морщинки собираются вокруг его глаз.

Трей смеется.

– Спасибо, что предупредили, доктор Фокс, – говорит он, идя следом за мной в дом. – Что случилось, малышка?

Я нервно сглатываю слюну:

– Кто такая Зара?