Голос Вселенной 1993 № 13-14 - Юрий Дмитриевич Петухов

Но и без нее не так-то много на свете этого продукта! Поди разберись, что лучше! И к чему это он упомянул про туристов? Ведь они же никогда не сходят с трапов, натянутых прямо над трубами? Ведь они же всего на свете боятся? Как это они придут сюда? Бред! Не придет никто. У них свои дела, у нас свои. Никто не придет, кроме самих мальчуганов. А они заслуживают того, чтобы их попугать немного! Попугаем! Вот только пусть заявятся! Я думаю, они сделаются подобрее после этого. А как же!»

Начинало холодать. И чудовище ежилось под сетью. Ему было зябко и неуютно. на этих продуваемых мокрыми ветрами развалинах – ведь и оно было живым существом.

Хитрый Пак проснулся еще до рассвета. Папаши в лачуге не было, он сегодня дежурил в ночную. Это означало, что он не получил очередной порции из краника вечером и должен был бродить по своему участку всю ночь, до тех пор пока не сменят. А как сменят – сразу можно будет хлебнуть горячащего и забыться. Хуже всего было вот в такие пересменки, раз в полгода, когда приходилось выдерживать больше суток без пойла. Пак это уже понимал по состоянию своего молчаливого драчуна-родителя, хотя сам мало вникал в такие дела – ведь к кранику его не подпускали.

И потому он поднялся сразу, без мучений, был бодр и свеж. Первым делом он вылизал вчерашние миски, там оставалось немного баланды. Раздача откроется лишь днем. И потому ждать нечего. Он выскочил на улицу. Голова закружилась от тошнотворных аммиачных испарений. Снова прорвало где-то, решил он. И побежал будить Пеликана Бумбу и братьев Гурынь. Они жили ближе всех. К рассвету ватага была в сборе.

Протирали глаза, жмурились, зевали, кряхтели. Волосатый Грюня пошатывался, норовил плюхнуться прямо на землю. Его поддерживали, щипали за мясистые ляжки и прочие места. Переросток Хряпало, как и ожидали, ночью окочурился. Тело отволокли вниз, через два пролета, к отстойнику и сбросили его в люк. О Хряпале тут же забыли, были дела поважнее.

– Пошли кончать гадину! – предложил Гурыня-младший, вытягивая длинную шею и покачивая своей змеиной головкой.

– Успеется, – ответил Пак-хитрец. – Есть новость.

Все навострились. В их местечке новостей почти не бывало.

– Ночью с пересменка приходил Доходяга Трезвяк. Сами знаете этого болвана, что вкалывает за просто так, за миску баланды.

– Слыхали о придурке, – подтвердил Пеликан.

– Так он сказал, что сегодня туристы придут. Вон, Грюня слыхал, не даст соврать…

Грюня испуганно вытаращил глаз, круглый и заспанный. Промолчал, лишь кивнул.

– Да вы еще не все про туристов-то слыхали? – презрительно скривил хобот Пак. – Молокососы! Ну, чего помалкиваете?

Выяснилось, что, кроме Пеликана и Гурыни-старшего, никто толком не представлял – что это за существа такие, туристы.

– Ладно, увидите, – сказал Пак, – объяснять долго. Ходят тут по трапам, глазеют. Им у нас интересно. Трезвяк сказал, что они сегодня в нашем местечке будут отлавливать уродов всяких, тех, кто к трубам не приписан, сами знаете.

– Давно пора! – согласился Гурыня-младший. – Развелось дряни поганой!

– Ага! – встрял Коротышка Чук. – Сам видал – рычат, плюются, говорить не могут! – Он скособочился и вымолвил: – Да чего там, у меня брательник такой, из дому сбежал! Давно пора поймать гаденыша!

– Резаками их надо резать, вот что! – сказал Гурыня-младший.

Безмозглый и безъязыкий Бандыра хлопал своими жабьими веками, тряс головой и помалкивал – ему явно не нравилось то, о чем говорил умный Пак. Но и уйти из ватаги он побаивался.

– Короче, отведем туристов к чудовищу! Поглядим, как они с ним… если не околеет, конечно, за ночь! – завершил Пак.

Ватага, как и обычно, согласилась с ним. Близнецы-Сидоровы озабоченно гоготали, похлопывали руками-ластами. Гурыни приплясывали вприсядку, сплетались шеями. Пеликан Бумба щелкал клювом и корчил рожи. Волосатый Грюня мирно похрапывал в ногах у балбеса Бандыры.

Одного Пак не рассчитал. Он устроил сборище невдалеке от папашиной трубы, на пути к лачуге.

Папаша Пуго возвращался с работы. Его качало из стороны в сторону. Руками, свисавшими до земли, папаша поддерживал равновесие. Шел целенаправленно, глядя в одну точку.

– Веселый! – воскликнул Коротышка Чук.

Только тогда хитрый Пак заметил родителя и обернулся. Но было поздно. Папаша подскочил к нему и, уперевшись в землю тремя конечностями, четвертой выдал сыночку такую затрещину, что тот полетел прямиком в канаву.

– Гы-ы-ы, гы-ы! – утробно порадовался папаша Пуго и пошел своим путем.

– Принял из краника, – завистливо проговорил Бумба. Вылезший из канавы Пак врезал хорошенько ему и Коротышке Чуку. Погрозил вслед папаше клешней.

– Вот его бы первым, под отлов… – просипел тихо.

– Его нельзя, – рассудил Бумба. – Он работник.

Туристы появились лишь после того, как открылась раздача и всем выдали по миске баланды – работникам и их детям.

Грюня, будто завороженный, смотрел снизу вверх, на трапы и на тех, кто по ним шел. Он никогда в жизни не видел таких прекрасных существ. Сегодня ночью, в развалинах, он соврал чудовищу. А теперь стоял и любовался, забыв про сон.

Туристы были все совершенно одинаковые, у них не было ни хоботов, ни змеиных шей, ни даже когтистых лап. Все они были высокие, стройные, у каждого было по паре длинных ног и по паре коротковатых, на Грюнин взгляд, рук. Головы и лица же вообще были абсолютно сходны. Те, кто наблюдал такое единообразие, поражались – и каких только чудес не бывает на свете!

Правда, умный Пак пояснил:

– Не знаю – врет Доходяга Трезвяк или нет, но у каждого на роже маска напялена, какая-то дыхательная. Им наш воздух не нравится!

– Падлы! – возмутился Гурыня-младший.

Один из туристов приостановился и бросил что-то в ватагу. Пак кинулся первым, подобрал кругляк в бумажке и пихнул его за щеку. Вкус был неприятный, необычный. Но Пак жевал, потом проглотил – раз съедобное, надо есть. Ему завидовали остальные.

Туристы водили из стороны в сторону какими-то поблескивающими штуками, останавливались, приседали, кидали еще и еще кругляки и прочие вещи. Но Паку больше не досталось. Староста согнал к трапу чуть не весь поселок – толчея была невообразимая: народ любопытствовал, глазел на туристов, те глазели на согнанный народ, все время показывая то на одного, то на другого, приседали, подскакивали, раскачивались и, похоже, были очень довольны и веселы.

Как ни кричал им Пак, как ни размахивал клешнями, то бия себя в грудь, то указывая в сторону развалин, все было напрасно – туристы не спускались вниз. Они лишь кидали да кидали кругляки, да вертели своими штуковинами.

– Обдурил Трезвяк! – сделал вывод Пак-хитрец. –