Девушка из другой эпохи - Фелиция Кингсли

платье, в котором ты будешь представлена ко двору.

Я чуть не давлюсь шоколадом:

– Представлена ко д-д-двору? – Этого я тоже не писала!

– Не делай вид, что забыла, Ребекка, – укоряет меня тетя. – Уже прошло достаточно времени, траур по твоим дорогим родителям закончен, от болезни ты оправилась, больше откладывать нельзя.

– Дебютантка в двадцать один год! Она точно будет самой старой. Потратим больше на белила, чем на платья, – ехидничает дядя, протягивая руку к последней роскошной меренге и забирает ее у меня практически из рук. – Это лучше съем я. Никто не захочет себе прожорливую жену.

– А прожорливый муж зато в самый раз? – сквозь зубы отвечаю я. Мне в самом деле очень хотелось попробовать это пирожное: судя по тому, как его надкусывает дядя, это настоящее ванильное облачко.

– Леди Сефтон предложила представить тебя королеве как крестная. Такую возможность нельзя упускать.

– Ко… королеве… – Я с трудом сглатываю. Вот этого я уж точно не писала! Мне нужна Гвенда, и прямо сейчас.

– Я не могу представить тебя ко двору, так как меня саму не представляли. – Тут все правильно, тетя Кальпурния по моей истории – дочь богатых торговцев без титула. Она вышла замуж за младшего брата моего отца и родила Арчи. Овдовев, пятнадцать лет назад она вышла замуж за Элджернона Бельфора. – Твой отец был маркизом Леннокса, и происхождение рода Шеридан требует, чтобы тебя представили ее величеству. Леди Сефтон великодушна и мила, она сумеет искусно провести тебя через все сложности. Кроме того, она еще и большой друг регента.

– А еще поставщица его любовниц, – посмеивается Арчи, беспечно прислонившись к стене.

– Не говори непристойностей, Арчибальд! – укоряет его мать.

– Но это же правда, – настаивает он.

– Что? – с любопытством переспрашиваю я.

– Лучше бы ты помолчал, Арчибальд! – предостерегает его тетя Кальпурния так пылко, что ее горничная вздрагивает, пытаясь завязать ленты шляпки.

Но Арчи и бровью не ведет:

– Много лет назад леди Сефтон ввела в общество Мэри Фитцхербрет, и так успешно, что принц-регент назначил ее своей официальной любовницей.

– Когда леди Джерси перестала так хорошо согревать ему постель, – оживленно добавляет дядя, который обожает сплетни. Дядя Элджернон в моей истории – третий сын разорившегося барона, который благодаря своей некогда приятной наружности сумел обручиться с богатой вдовой Кальпурнией Шеридан, обеспечив себе безбедную жизнь в высшем обществе. Хотя сейчас от его былой красоты остались лишь воспоминания.

– Я запрещаю вам подобные речи в присутствии меня и Ребекки! – взрывается тетя Кальпурния. – Мы не в игорном доме, и я прошу соблюдать приличия! Ребекка, нам пора.

– До ателье мне надо заглянуть в «Хэтчердс», – говорю я, вспомнив, что Болтон-стрит всего в нескольких минутах от Пикадилли.

– Еще книги? – спрашивает дядя с набитым ртом, и крошки летят во все стороны. – Будешь много читать, окосеешь, и никто тебя замуж не возьмет!

– У Ребекки такое приданое, что, будь у нее хоть рог во лбу, все бы сделали вид, что не замечают, – шутит Арчи нам вслед, и мы выходим.

Мне удается вырвать у тети разрешение зайти в «Хэтчердс» вместе с Люси, а она пока отправится к модистке проследить, что все подготовили для примерки.

Тетя Кальпурния считает меня дочерью, о которой всегда мечтала, поэтому ни в чем не может мне отказать.

Дойдя до магазина, на пороге я сталкиваюсь с высоким элегантным мужчиной, который приветствует меня, слегка приподняв цилиндр и как-то странно улыбнувшись. И это не любезная улыбка – так скорее приветствуют старого знакомого.

И он просто ошеломительно красив. Я никогда не встречала таких мужчин, ни в этом времени, ни в будущем.

– Добрый день, – весело здоровается он, будто вместо этого хочет сказать: «Вот так встреча».

Но мозг у меня уже отключился, я и полслова выдавить не могу.

– Я его знаю? – спрашиваю у Люси, когда мужчина отходит.

– Этого, с лицом настоящего негодяя? Искренне надеюсь, что нет, леди Ребекка.

– Но он со мной поздоровался.

– Эти дешевые франты всегда в поисках легких побед. Лучше держитесь от них подальше. И идемте быстрее, иначе мы опоздаем.

– Подожди здесь, Люси, – прошу я, прежде чем зайти в магазин. – У меня личное дело.

– Но, леди Ребекка, если ваша тетя узнает, что я оставила вас одну…

– Но тетя не узнает, – отрезаю я. – Это книжный магазин, а не курильня.

И пока она приходит в себя от моего резкого замечания, я вхожу в книжный и вижу за прилавком Гвенду, которая листает какой-то огромный том.

– Нам нужно поговорить, – выпаливаю я, повернув на двери табличку с «открыто» на «закрыто». – Сейчас же, Гвенда!

– Какие грубые манеры, – замечает она, поправляя очки на носу.

– Оставь мои манеры в покое! У меня проблема, и устроила ее мне ты, так что ты и решай, прямо сейчас. – Я подхожу к прилавку, чтобы посмотреть ей в глаза. – Где мы? Что случилось на реконструкции? Почему там, снаружи, не тот Лондон, который я знаю? Почему все постоянно говорят мне, что мы в тысяча восемьсот шестнадцатом году? – выпаливаю я вопросы один за другим.

Гвенда же смотрит на меня абсолютно безмятежно:

– Потому что мы действительно в тысяча восемьсот шестнадцатом году, Ребекка.

– Ты прекрасно знала, куда мы попадем, когда тащила меня в подсобку из того магазина, и не притворяйся дурочкой! Мне нужны ответы, и немедленно, – стукаю я кулаком по прилавку.

– Может, ты сначала успокоишься?

– Успокоиться?! Да я больше ничего не знаю! Ни где я, ни даже с кем!

– Да все ты прекрасно знаешь: и тетю Кальпурнию, и дядю Элджернона, и Арчи… – миролюбиво перечисляет она.

– Почему я, точнее, мы оказались в моей истории из дневника? И почему случается то, о чем я не писала? Вроде моего дебюта или того, что семья Эмили продала дом?

– Потому что мы не в твоей истории, Ребекка, – больше не в ней. Это Лондон тысяча восемьсот шестнадцатого года. Настоящий Лондон начала века.

Настоящий Лондон? То есть мы больше не в моей истории, а в Истории?

– То есть ты хочешь сказать, что все это взаправду?! – Ну вот, снова начинает душить паника. – Как это, черт побери, возможно?

– Ну ладно, – наконец серьезно говорит Гвенда. Поправляет на носу очки и торжественно смотрит на меня: – Я смогу объяснить, что происходит, но для этого ты должна мне поверить.

Еще чуть-чуть, и я расплачусь.

– Во что я должна поверить?

– В пространственно-временные парадоксы.

– Парадоксы? То есть путешествия во времени?! – Я судорожно ловлю ртом воздух. – Но это все выдумки!

– Какие выдумки, физика – это наука, – вскидывается