Марко, я - твоя война! - Елена Николаева

Мечусь по комнате, как загнанная в ловушку мышь, в истерике заламываю пальцы. На плоских поверхностях, кроме ноутбука и прочей декоративной ерунды, мобильника не нахожу.

Бежать на улицу! Звать на помощь! Нужно что-то делать! Давай же!

«Лис… Ему хату потушат, а тебя в наручники и в каталажку…» — внутренний голос аппелирует к здравому смыслу. — «Никто не станет выслушивать правду. У таких как он — правда своя, и, зачастую, на их стороне»

Реву, не в силах проглотить давящий комок в горле. Замечаю на стуле пиджак и стремглав бросаюсь к нему.

— Ээй!!! — доносится очередной рёв. — Оглохла?!! Ээй!!!

— Иди в жопу, мудак… — зло рычу, обыскивая карманы его пиджака.

Если бы он меня не трогал, ничего бы не случилось! Не пришлось бы сейчас переживать весь этот ужас!

Нахожу портмоне, ключи, освежающий баллончик для полости рта, зажигалку и пачку сигарет.

Все…

Нет телефона…

Нет, мать его, телефона!!! Нет!

Имя! — подсказывает интуиция.

Зачем мне его имя?

Хотя бы узнаю как зовут и помчусь звать на помощь.

Открываю небольшую кожаную книжку и выуживаю первую попавшую пластиковую карту.

Рассматриваю права, читая имя владельца: «Marco António Eduardo dos Reis Rodrigues…»

— Не имя, а паровоз с отцепными вагонами… — раздражённо шиплю сквозь зубы.

Возвращаю всё по своим местам и только делаю шаг к двери, как в доме с грохотом вырубает электричество. Что-то тяжёлое заваливается на этаже, звякая чем-то металлическим о пол.

— Ааааа!!! Господи, что ж за день такой?!

Дым с гарью становится гуще. Заполняет пространство над потолком сизыми тучами. Треск горящего дерева додаёт ещё больше паники и ледяных мурашек по телу. И, главное, никакого крика мужчины больше не слышно.

Чееерт! Он живой?

Беру себя в руки. Нужно хоть чем-то ему помочь. А вдруг это он грохнулся без чувств, а не огромный вещевой шкаф в его спальне?

Кое-как разглядев в сумерках ступеньки, на карачках взбираюсь наверх. Халат путается под ногами, но я справляюсь с задачей.

В спальне темно. Огненные языки пламени освещают лишь небольшую её часть. Вглядываюсь в затянутое дымом пространство и замечаю лежащее тело на полу.

Сердце начинает жечь огнём от ужаса. Только бы остался живой.

Подползаю к нему, хватаю за руку и пытаюсь оттащить к двери.

Хрен там! Хоть волком вой от бессилия! Мужчина слишком тяжёлый. Не поддаётся эвакуации.

— Бегемот… — ворчу в отчаянии.

Выпучивая глаза на лоб и надрывая живот, кое-как сдвигаю с места эту «элитную недвижимость». Всего-то на сантиметра два! Боги! Да ломовая лошадь военного времени и то полегче будет.

Прислоняюсь ухом к его лицу и не могу понять, дышит или нет.

— Дыши, извращенец! Дыши! — хриплю, начиная кашлять.

Когда очередные слёзы от паники затмевают глаза, в его ладони оживает телефон. Неожиданно, как спасительный лучик света вспыхивает. Рингтон разливается по спальне, пока я разжимаю дрожащими руками его пальцы и забираю себе девайс. На экране горит надпись входящего абонента: «mãe Camilla».

Пару секунд пялюсь на имя.

Что я ей скажу? Его матери.

Принимаю вызов и едва не кричу в трубку:

— Алло! Марко без сознания. Вызовите пожарную охрану к его шале. Дом горит.

— А вы кто? — не до конца улавливая информацию, интересуется довольно-таки приятным голосом. — Как без сознания? Это шутка? Передайте трубку моему сыну!

— Звоните в скорую, прошу вас. Иначе он задохнётся и умрёт. Я не знаю его адреса. Я не знаю куда вызвать «INEM»! Шале на горе!

В трубке раздаются короткие телефонные гудки. Отключаю, и снова пытаюсь оттащить его к двери. Небольшая надежда на спасение впрыскивает в кровь дозу адреналина, и я берусь за дело…

Марко.

— А-а-ачхи!

Вокруг меня расстилается тьма и въедливый запах противного кокоса. Он везде. В носу. Во рту. Даже под кожу въелся.

Чертов кокос…

— А-а-ачхи! А-а-ачхи!

Боже… как трещит и гудит голова. Я словно рассыпаюсь на атомы и плыву в невесомости. Не могу пошевелить конечностями. Горечь во рту сумасшедшая. Ужасно хочется пить…

Облизываю губы и шиплю от боли. Нижняя жжёт, словно её поимело жало гигантской пчелы. Распухла, что ли?

— А-а-ачхи! — в носу крутит так, будто я вдохнул нехилую дозу молотого чёрного перца или пригоршню насекомых. Эти твари назойливо копошатся в ноздрях, едва не пробираясь в голову.

— А-а-ачхи!

Твою ж мать..!

— Ммм… — боль сдавливает виски, грудь сжимает мощными тисками, выталкивая наружу низкий, пронзительный стон. — Где я? Ммм…

— Сынок… — шёпот матери вытаскивает из морока. — Марк… Слышишь меня..? — он доносится расплывчато, едва уловимо, но я его слышу и цепляюсь за него, как только могу, чтобы не ускользнул.

Почему-то кожа на груди жжёт. Словно её верхний слой чем-нибудь стёрли до живого мяса. Собрав всю волю в кулак, поднимаю руку и опускаю ладонью на солнечное сплетение, тут же одёргиваю, шипя. Неужели обжегся?

— Марк, сыночек… — рыдание матери окончательно приводит в сознание. С трудом разлепляю свинцовые веки и пытаюсь сконцентрироваться на лице, которое вижу.

— Мама… — губы расплываются в слабой улыбке. — Как ты здесь оказалась?

Красно-синие огни мигалок неприятно щиплют глаза, и я снова прищуриваюсь, медленно осматриваясь вокруг.

Неподалёку мечутся пожарники, обильно заливая мой дом пеной, народ, как всегда, с интересом глазеет на их работу. Как в цирке, ей-Богу.

Отвлекаюсь на сотрудника скорой помощи, который вводит в капельницу какой-то препарат. Перевожу взгляд на свои ноги, укрытые одеялом. Пальцы шевелятся, и это здорово. Мокрый халат до сих пор на мне, а я лежу на каталке, будто беспомощный инвалид.

А-р-р-р! Дерьмо… Что ж за день такой, мать его!

— Я тебе звонила, — мама продолжает вещать о событиях, сжимая мои пальцы. — Мне ответила какая-то девушка. Кричала в трубку о пожаре. Напугала меня до полусмерти. Я сразу же сбросила звонок и вызвала пожарную охрану, затем скорую и… полицию.

— Она не девушка! — вспыляюсь я, вспоминая безмозглую дуру. Виски тут же простреливает очередным приступом боли. Глухо стону и добавляю в сердцах:

— Она — исчадие ада!

— Не говори так, сынок. До приезда INEM она спасала твою жизнь, как только могла. Отец с самого утра в отъезде. Я примчалась из отеля первой, посмотреть что к чему. Дом обесточен. Вокруг темень и беспросветная завеса дыма. Нашла её по крикам. Помогла ей оттащить тебя к ступеням. Ты очнулся благодаря ей. Искусственное дыхание и массаж сердца помогли… Вот так вот… Так что она — самая настоящая фея. Правда, я её немного испугалась вначале. Ну… маска у неё на лице была. Косметическая… — мать тяжко вздыхает и крестится, словно черта увидела.