Гражданская война в Испании 1936-1939 - Бивор Энтони

Несмотря на то что мадридским политикам большую часть времени удавалось поддерживать статус-кво, в июле 1921 года разразился гораздо более глубокий кризис, вызванный позорным поражением испанской армии в Марокко. 20 июля 1921 года дивизия под командованием генерала Сильвестре попала в Анвале в засаду, устроенную предводителем местных племен Абд аль-Кримом. Говорили, что король Альфонсо, считая делом чести отметить праздник покровителя испанской армии святого Иакова громкой победой, оказал давление на военного министра, а тот – на генерала Сильвестре.

Операция в Анвале стала классическим примером военной некомпетентности: 10 тысяч солдат сложили головы, 4 тысячи попали в плен, Сильвестре покончил с собой. Через неделю были утрачены новые важные позиции, погибло еще 7 тысяч человек, противник взял в плен и заковал в кандалы всех офицеров. Возмущение по всей Испании было так велико, что правительству пришлось создать комиссию по расследованию: в ее выводах обвинение было брошено и самому королю. Но незадолго до его обнародования, 13 сентября, новый генерал-губернатор Каталонии Мигель Примо де Ривера выступил с «пронунсиаменто», где назначал себя диктатором (хотя номинально главой государства оставался Альфонсо). Другие военачальники оказали ему осторожную поддержку, чтобы не допустить публичного осуждения армии и короля.

Генерал Примо де Ривера незамедлительно объявил во всей стране военное положение, чтобы ликвидировать в зародыше любые выступления и протесты. При этом он не был типичным диктатором межвоенного периода, являя собой скорее андалусскую версию сурового воинственного сквайра эпохи английского Регентства. В бытность молодым офицером он возненавидел армейскую коррупцию вроде торговли солдатским провиантом и обмундированием. Однако ему было присуще фатальное заблуждение любого кадрового военного: дела непременно наладятся, стоит всем объединиться в одну партию по примеру самой армии. В итоге Примо де Ривера создал собственную организацию, Патриотический союз, который, правда, не получил массовой поддержки. Генерал отличался авторитарным подходом к правосудию, сочетая попытки изображать царя Соломона со склонностью к казарменным шуткам. Однако стоит отдать ему должное: при его диктатуре полиция сравнительно редко прибегала к жестоким мерам.

Первоначально власть Примо получила одобрение промышленников и либерального среднего класса, уставших от хаоса и кровопролития последних лет. Они надеялись, что диктатор (пусть и аристократ по происхождению) сумеет провести реформы в деревне, немыслимые для помещичьих правительств. Но Примо, патриархально сочувствовавший крестьянам, понимал, что любая попытка приступить к решению аграрной проблемы потребует мер, слишком радикальных для него самого и уж совсем невозможных для его покровителей.

Тем не менее он попытался положить конец острому трудовому конфликту в Каталонии, попытавшись заручиться поддержкой рабочих организаций и поставить под контроль заводчиков. Очевидным выбором стали для него социалисты-центристы: он пригласил в правительство, на должность государственного советника, секретаря ВСТ Франсиско Ларго Кабальеро и поручил ему создание арбитражных комиссий в промышленности. Другой крупный лидер социалистов Индалесио Прието был категорически против сотрудничества с администрацией Примо. Анархисты, чьи организации и пресса оказались под запретом, обвинили Ларго Кабальеро в бесстыдном оппортунизме.

Промышленники Каталонии, сначала приветствовавшие приход Примо к власти, выступили против его контроля над диалогом с профсоюзными вожаками. Примо, бывший яростным противником регионального национализма, повел наступление на каталанский язык и культуру. Как все люди патриархальных взглядов, он не сомневался в собственных благих намерениях, он любил широкие жесты, не отличаясь богатством реальных дел, и был слишком непредсказуем. Крупнейшим его успехом (скорее удачей, чем правильным политическим ходом) было прекращение войны в Марокко. В апреле 1925 года предводитель рифских племен Абд аль-Крим, переоценив свои силы, напал на французскую зону, что привело к немедленному заключению военного союза между Францией и Испанией. 8 сентября французские и испанские войска высадились в заливе Альхусемас и окружили войско Абд аль-Крима. Восстание в Марокко было окончательно подавлено.

В декабре Примо сформировал военно-гражданскую директорию. Однако его планам модернизации Испании недоставало профессионализма, да и фортуна явно к ним не благоволила. В основном идеи генерала свелись к сверхамбициозным и плохо продуманным инженерным прожектам вроде плотин, гидроэлектростанций и автодорог, строительство которых вылилось в огромные и бессмысленные расходы[30]. Дефицит бюджета с 1925 по 1929 год удвоился, молодой министр финансов Хосе Кальво Сотело усугубил положение, привязав песету к золотому стандарту. Спекулянты валютой сколотили огромные состояния за государственный счет, попытки поднять курс песеты провалились. Усилилось бегство капитала, и к моменту провозглашения в 1931 году Второй республики песета потеряла почти половину своей стоимости.

При правлении Примо страной овладело раздражение, близкое к клаустрофобии. Банкиры и промышленники возмущались его вмешательством в недоступные ему материи, средний класс – попытками напрямую руководить университетами. Происхождение и профессия сделали свое дело: благие намерения патриарха превратили его в угрозу для той самой монархии, которую стремился спасти, Альфонсо XIII стал опасаться за свой трон.

За пять лет в леволиберальных кругах и среди интеллигенции выросла политическая оппозиция диктатуре. Наибольшую известность приобрел Республиканский альянс во главе с Мануэлем Асаньей[31], Алехандро Леррусом, Марселино Доминго и другими – его целью было покончить не только с диктатурой, но и с монархией. Среди социалистов утвердилось нежелание сотрудничать с Примо, и к 1929 году даже Ларго Кабальеро поневоле признал, что его согласие работать на режим было ошибкой. Когда в 1930 году социалисты выступили против монархии и диктатуры, членство в ВСТ стало быстро расти: от 211 тысяч членов в 1923 году до 277 тысяч в 1930 году; за два следующих года оно достигло почти полумиллиона.

Как непреклонный отец, столкнувшийся с неповиновением, Примо все жестче проводил свою линию: обиженный непослушанием и растерянный, он призвал на помощь армию. Не получив в итоге ожидаемой поддержки, 28 января 1930 года он подал королю прошение об отставке и был выслан из страны, а через несколько недель скончался в Париже.