Волшебник - Андрей Земляной

Собственно, на этом, его работа заканчивалась. Оставалось дождаться пока краска высохнет, и отнести вожатому, который уже назначит тех, кто напишет заметки, приклеит их на газету, и вывесит возле вожатской. За три недели нужно было сделать три газеты, на чём вся общественная активность Виктора заканчивалась. Ну, не считая всеобщей уборки территории перед Родительским Днём, и двух дежурств по лагерю, когда пионеры помогали на кухне, стояли на контрольно-пропускном пункте, и вообще занимались всякими доступными для них работами.

Поэтому Виктор много тренировался, в свободное время читал, и игнорировал взгляды и записки девочек. В семидесятом году, ни о каком школьном разврате речь идти не могла, и даже связь пионера с практиканткой — вожатой была бы огромным скандалом. Поэтому все лямуры, что порой случались, были исключительно на уровне вздохов, прогулок по задворкам лагеря, и сидением вечерами на лавочке. Конечно, Виктор был бы не против «открыть счёт» в этой жизни, но понимал, что ничем хорошим это не закончится. Вот станет студентом, тогда уже всё станет сильно попроще. А пока…

Троица, которая получила от Виктора вначале, действительно не приставала, но как-то попыталась навести свои порядки в отряде, была профилактически унижена, и уже действительно скрылась за горизонт.

В прошлой жизни Виктор неплохо рисовал, и даже брал уроки у художника — педагога, но скорее по необходимости. Набросать портрет разыскиваемого человека, грамотно нарисовать схему операции, и так далее. Но в этой ему неожиданно понравилось работать с карандашом, и для тренировки, он начал рисовать портреты вожатых, девчонок и мальчишек, зависавших в Ленинской комнате. И тут внезапно случился день рождения начальника лагеря. Так что вопрос с подарком даже не стоял. Виктор изобразил Николая Антоновича, сидящего за рабочим столом, с взглядом куда-то в сторону, и рукой, держащей карандаш. Рисовал цветными карандашами, так что лицо получилось словно на фотографии. Завхоз нашёл, а точнее выкинул чей-то лик из красивой рамы и туда вставили рисунок Виктора, а повара испекли торт, от которого Виктору достался большой кусок.

Игра «Зарница» рухнула на пионерлагерь Икар, внезапно. Вдруг откуда-то появились подтянутые парни в полевой форме, которые разделили пионеров и комсомольцев на отряды, раздали деревянные макеты калашей и начали тактическую подготовку, чтобы дети не выглядели совсем уж позорно. Для игрищ армия даже выделила десяток сержантов с холостыми патронами, кучу взрывпкетов и пять БТРов, чтобы уж совсем как на войнушке.

От большей части мероприятий Виктор сумел грамотно откосить, симулировав растяжение в паху, и его посадили за новенькую, только со склада радиостанцию Р-105М, наказав разобраться и держать связь с командиром, БТРом, и разведгруппой.

Радиостанция была знакома Виктору ещё по прошлой жизни, поэтому он быстро настроил её на нужную частоту, провёл сеанс связи, с экипажем которые мыли свой бронесарай на берегу, и пообщался с настоящей связисткой при штабе «Синих», который правда находился совсем рядом — в ЗИЛ 131, в трёх километрах от лагеря. Руководством игры планировалось сначала устроить прочёсывание в поисках диверсионной группы, затем марш, и штурм укреплённой позиции.

Конечно же без реальной стрельбы, и только под звуки холостых выстрелов, грохота взрывпакетов, где-то в канаве, и рёва БТРов вдалеке. Пионеры толпой набегают на холм толкаются от всей широты души, и ура, победа. Такая вот войнушка для детей. Виктор сидевший при лагерном штабе, быстро освоился среди сержантов и офицеров гвардейской Таманской дивизии, и парни, желавшие в этот жаркий летний день только пива и доступных женщин, через пару часов притащили вторую радиостанцию, которую предполагалось использовать на другом БТРе, которого не дали. Таскать тяжёлое железо, которое не оставишь где попало, солдатам надоело, и ящик сдали Виктору под охрану и оборону, сами забурившись на задний двор корпуса, где продолжили охмурять студенток пединститута.

Виктор и сам бы не прочь, пообщаться на вольные темы с девчонками — вожатыми, но… Поэтому он расчехлил вторую рацию, и стал методично обшаривать диапазон, надеясь поймать в эфире что-нибудь интересное. Например, переговоры военных пилотов, или что-нибудь в этом духе.

Но везде было пусто, за исключением морзянки на сорок мегагерц. Кто-то шил цифры сплошным потоком, причём делал это довольно профессионально. А подняв глаза Виктор понял, что не привёл антенну в рабочее состояние, и вполне естественно, что эфир был пустым. Но в систему не укладывалась морзянка, которая была слышна как из соседней комнаты.

Виктор встал из-за стола и вышел во двор, где два лейтенанта и капитан уже почти договорились о продолжении знакомства на берегу водохранилища.

— Товарищ капитан… — Негромко произнёс Виктор, и офицер, кивнув девушкам встал и подошёл ближе.

— Что-то случилось?

— Ну почти. — Виктор качнул головой в сторону Ленинской комнаты. — Я морзянку поймал. Кто-то прям шустро так стучит цифрами. Но дело в том, что антенна на эрке, совсем коротыш. Я воткнул куликовку[2], а распрямить забыл. Так она колечком и висит.

— Он где-то рядом? — Сразу схватил суть капитан.

— Да. В пределах ста — двухсот метров.

— Понял. — Он кивнул. — Телефон у директора?

— Да, но…

— Не учи учёного. — Капитан хлопнул Виктора по плечу, и пошёл на второй этаж, где находилось руководство лагеря.

Директора не было на месте, но сидевшая в приёмной бухгалтер, только кивнула капитану, поняв, что тому нужно.

— Через ноль, товарищ капитан.

— Спасибо. — Офицер на память набрал номер, и через несколько секунд абонент ответил.

— Говорите.

— Коля, привет это Сергей Воронцов.

Начальник разведки округа, генерал-майор Прохоров, тормозом не был поэтому сразу сообразил, что дело серьёзное. Племянник никогда не стал бы его беспокоить по пустякам тем боле в такой вот форме.

— А, Серёга, привет, как дела?

— Да нормально всё. Я чего звоню. Тут у нас курултай намечается. Девчонки, костерок, шашлыки… может подъедешь? Девчонки классные, а ты же у нас холостяк. Глядишь и глянется тебе кто.

— Ну, давай. Только с работы отпрошусь. Вы где?

— Это лагерь Икар, в Учинском лесопарке.

— Пусть едет до Шолохово, через Красную Горку, а там налево уходит по грунтовке, в лесопарк. И по этой дороге прямо к нам доберётся. — Подсказала бухгалтер.

Сорокатрёхлетний генерал действительно был вдовцом, два года назад похоронив жену, разбившуюся в автокатастрофе. Дочь уже завела своих детей, так что ещё не старому и весьма видному мужчине, вполне можно было поискать себе пару. Но вот как-то не складывалось.

Организовался генерал быстро. Три грузовика с солдатами комендантской роты, да пара ГАЗ-69, вполне уместно смотрелись на фоне проведения Зарницы. Конечно, заниматься такой деятельностью как поиск шпионов внутри страны было для армии не вполне законно, но не в «Зоне проведения учений и иных мероприятий ВС СССР», что прямо описывалось специальным приказом министра обороны. Поэтому генерал был в своём праве. Ну и конечно подтереть сопли КГБ, было очень приятно.