Нимфы - Сари Лухтанен

Диди обвела взглядом помещение со старыми толстыми балками и кирпичными стенами, которое, по всей видимости, было чердаком. С улицы доносилось воркование голубей. Диди, усевшись, обнаружила, что на ней – чужая одежда: светлое немного старомодное платье. От мысли, что кто-то незнакомый переодевал ее, побежали мурашки, и она натянула одеяло на голые плечи. Заметив на руке красный след от укола, вспомнила, как опустел шприц и вместе с тем улетучилось ее желание бороться.

– Э-эй! – крикнула Диди, осматриваясь.

Через окно в потолке, заколоченное досками, виднелась убывающая луна. По углам комнаты стояла старая мебель, запыленные картонные коробки и вещи, которые, казалось, бросили здесь сто лет тому назад. С улицы доносились звуки города, возгласы, шум машин и трамваев. «По крайней мере, я не в лесу», – сообразила Диди.

Она увидела дверь и встала с кровати. Через секунду уже дергала дверную ручку, но напрасно. Диди толкнула дверь плечом – бесполезно. «Надо было в спортзал ходить», – посмеялась бы Лаура.

Вдруг Диди охватила паника. Дверь на замке, ее заперли в незнакомом месте, в чужой одежде. Йоханнес умер, и потом все эти странные люди… В голове Диди возникли две женщины, которые ворвались к ним и заставили повиноваться ее сильную маму, словно маленького ребенка. Что еще они могли сделать девушке? Что они уже сделали? Диди изо всех сил толкнула дверь.

– Откройте! Отоприте дверь! – кричала она. – Вашу мать!

Она стала пинать доски и стены, но тщетно. Диди боролась не со стенами, а против всего происходящего. В памяти всплыли Йоханнес и мама. Печаль и боль горьким комом встали в горле. Она стучала ногами и дергала дверь что есть мочи, однако напрасно. В конце концов Диди повалилась на пол, и рыжие волосы беспорядочно разметались. Она плакала и не могла остановиться. В какой-то момент слезы кончились, у нее разболелась голова, словно она переела мороженого. Мороженое… Диди почувствовала острый голод. Она заметила в углу кучу, накрытую одеялом. Девушка подползла к ней и стянула одеяло. Под ним оказались большие канистры с водой, груда банок с оливками, ананасами и консервированная утка. Рядом заботливо была приготовлена открывалка и вилка. И листок бумаги. Диди схватила его дрожащими руками.

– Не беспокойся, – прочитала Диди вслух и истерически хохотнула. – Действительно, чего тут беспокоиться.

Девушка начала размышлять, как можно выбраться, применив открывалку и вилку. Но решила для начала попить и поесть. Взяв одну канистру, она жадно припала к ней губами, так что вода лилась на грудь. Открыв банки с уткой и ананасами, принялась ковырять еду вилкой. «На фиг», – промелькнуло в ее голове, и, отбросив вилку, она стала есть руками.

Вскоре Диди потеряла чувство времени. Она замечала через щели в досках, как день сменялся ночью, но уже не могла понять, сколько суток провела на чердаке. Диди тщательно изучила место заключения, нашла, к счастью, унитаз, пересмотрела все старые вещи, пытаясь обнаружить какую-нибудь лазейку, пила и ела. О том, что времени прошло немало, говорили только пустые консервные банки и заканчивавшаяся вода. А что потом?

Единственной нужной находкой была железная труба длиной около метра. Диди схватила ее и принялась стучать по вентиляционному трубопроводу. Кто-то же должен был услышать.

– Есть здесь кто живой? – кричала она во все горло. – Меня держат взаперти! Выпустите меня!

Пробушевав несколько минут, Диди впала в отчаяние. Железная труба с глухим стуком грохнулась на пол. Девушка, усевшись на кровать, принялась вылавливать оливки из банки. Потом допила последние капли воды. «Конец», – подумала она, запустила канистрой в стену и легла на кровать. Диди чувствовала себя усталой. Какое-то время она следила за пчелой, сидевшей на краю банки из-под ананасов. Ее тихое жужжание усыпило Диди…

Она находилась в своей комнате. Было темно, но Диди различала выбранные мамой обои, которые назывались «Ночь жаворонков». Обои очень нравились ей в детстве, однако позже стали ненавистными. Она была не одна. Йоханнес обнимал ее. Он был теплым, влажным от пота и так смотрел ей в глаза, как будто получил свой самый большой подарок в жизни. Диди знала, как найти правильное положение и как нужно двигаться, медленно и с наслаждением. Дыхание Йоханнеса стало более прерывистым, и Диди чувствовала, что приближается к концу своего первого путешествия. Скрытая энергия передавалась от парня к девушке, и, ощущая свечение своей кожи, Диди готова была предаться высшему наслаждению. Именно в этот момент голова Йоханнеса медленно и тяжело опустилась ей на грудь. Ей самой хотелось продолжить, и она поцеловала друга, но он лишь улыбался с открытыми глазами. Взгляд его застыл. Диди заметила знакомые синяки, однако не на собственной коже, а у Йоханнеса…

Диди вздрогнула, легкую дрему сняло как рукой. Сумерки сгущались. Вдруг девушка услышала голоса у двери. В замкé со скрежетом поворачивался ключ. Диди вскочила, схватила трубу и моментально оказалась у двери. Она решила сделать сюрприз для гостей. В темноте девушка различила две человеческие фигуры. Луч фонарика блуждал по чердаку. Как только свет выхватил из темноты фигуру Диди, она бросилась вперед, изо всех сил ударив трубой по тому, кто вошел. У человека подкосились ноги, и Диди толкнула его, так что он, держась за бок, повалился на кучу старых картонных коробок. Фонарик покатился по полу и на мгновение осветил вошедших – ими оказались те самые женщины, которые приходили к ним домой. Этого было достаточно. Диди бросилась бежать.

– Диди, стой! – кричала ей вслед Надя, но ничто не могло удержать девушку.

Надя склонилась к Кати, медленно поднимающейся с пола. Та стояла на коленях и, держась за живот, глубоко дышала.

– Жди здесь. Я побегу, – услышала Диди голос Кати. Темноволосая женщина как будто радовалась, что придется догонять беглянку, и это испугало девушку.

Перепрыгивая через две ступеньки, Диди услышала, что Кати бросилась в погоню. Девушка летела и про себя молилась о том, чтобы успеть выскочить на улицу до того, как Кати настигнет ее. Вряд ли она схватит ее на виду у людей. Дыхание Диди уже стало тяжелым, но Кати, похоже, даже не напрягалась. Девушка добежала до двери внизу, открыла замок и оказалась во дворе старого каменного дома.

Быстро оглядевшись, Диди выбежала через калитку на узкую улочку. Можно было спастись. Сзади послышались шаги, и девушка оглянулась, хотя заметила, что булыжники на мостовой были неровными. Ее поразила самоуверенная улыбка Кати, и тут же девушка пошатнулась. Подвернув ногу, Диди закричала от дикой боли и прислонилась к стене. В тот же миг Кати склонилась над ней.

– Не бойся, – сказала Кати и посмотрела в оба конца улицы, убеждаясь, что их никто не видит. – Тебе не нужно убегать. Все хорошо.

Диди подтянула к себе колени, интуитивно защищаясь, и обхватила лодыжку. Девушка смотрела на Кати большими глазами. Сама она была мокрая от пота и еле дышала, а Кати будто и не бегала.

Женщина выхватила кинжал, и Диди в ужасе отодвинулась. Ни один мускул не дрогнул на лице Кати, когда она, сделав надрез по краю своей рубашки, оторвала полоску ткани. Уверенным движением обмотала лодыжку Диди.