Гражданский спецназ - Альберт Байкалов

– Дурачок, – грустно вздохнула она, когда за разъяренным именинником захлопнулась дверь, – меня за простушку принимает… И ты долго в этом кресле не усидишь, лысая и толстая обезьяна…

Несмотря на опасения Бориса Евгеньевича, празднование дня рождения обещало выйти на славу. На этот раз он ошибся по поводу организаторских способностей своего заместителя.

Оказывается, незадолго до юбилея в ресторане была закончена серьезная реконструкция и ремонт, что коренным образом поменяло его внешний и внутренний облик.

Теперь вместо одного зала размерами с волейбольную площадку, с аляповатыми обоями на стенах, дешевой светомузыкой и обшарпанными столами было два просторных и уютных помещения, разделенных между собой стеной с абсолютной звукоизоляцией.

Банкетный зал был отделан в стиле восемнадцатого века.

Длинный стол на пятьдесят персон ломился от угощений. Свет от свечей в старинных бронзовых подсвечниках, стоявших здесь же на столе, оригинально сочетался с мягким свечением умело спрятанных в зале светильников.

Стены были украшены старинным оружием и картинами в массивных позолоченных рамах. Каково же было удивление Пешехонова, когда на одной из них он узнал виновника торжества.

– Ну, как? – сбоку появился Бобров.

Он словно дожидался где-то поблизости, когда взор генерального директора упадет на написанный маслом холст, где Александр Михайлович был изображен в полный рост в мундире как минимум генерала.

– Оригинально, – кивнул головой Борис Евгеньевич. – Если бы не лысина, то я бы подумал, что это Наполеон. Ну что, долго голодом будешь морить?

– Тебя ждали, – слащаво улыбнулся Бобров и громко троекратно хлопнул в ладоши: – Господа, прошу к столу!

Как принято, началась официальная часть церемонии, состоящая из чопорных поздравлений и тостов. Подарки вручили еще на входе, где именинник собственной персоной встречал гостей. Принимая от пришедших коробки и цветы, Александр Михайлович, рассыпаясь в любезностях, укладывал их на поднос, который держал переодетый в дворецкого мужчина с пышными усами.

Пока жена вручала своему двоюродному братцу часы «Ролекс», Бориса Евгеньевича так и подмывало проверить, настоящие они или нет.

Позади расположенных за столом стульев для гостей расположились официанты. В расшитых золотом ливреях и белоснежных перчатках девушки и парни были как на подбор стройны и красивы. Причем гостям они прислуживали тоже своеобразно. Галантные кавалеры обслуживали женщин, а девушки – мужчин.

Первым, как водится, подчиненного и родственника поздравил Борис Евгеньевич, после чего наступила очередь остальных приглашенных. К своему удивлению, среди присутствующих Пешехонов увидел и управляющих двумя коммерческими банками, Ермакова и Олейника, которые выделяли кредиты на расширение его комплекса. С Бобровым он обсуждал этапы предстоящей работы, но не говорил, какие банки будут в этом задействованы. «Значит, этот пройдоха был знаком с ними давно», – пришел к выводу Пешехонов.

Когда череда поздравлений закончилась, а усиливающийся шум за столом сигнализировал, что празднование в самом разгаре, заиграла музыка. Несколько пар, встав из-за стола, направились танцевать.

– Пойдем, потанцуем, – успевший изрядно захмелеть, Борис Евгеньевич взял за локоть Наталью.

– Извини, мне что-то нездоровится, – она освободила свою руку. – По-моему, я сейчас испорчу застолье.

– Тебе плохо?

– Я смешала шампанское с водкой, – подтвердила она его опасения. – Давай уедем?

Пешехонов опешил. В разгар мероприятия покинуть зал было нельзя. Это могли расценить как дань неуважения к имениннику и гостям. Между ним и Бобровым и так довольно холодные отношения. Не дай бог, это будет замечено приглашенными, а среди них немало людей, от которых зависел успех компании.

– Я провожу тебя до машины, – сухо ответил он и помог ей подняться из-за стола.

– Что-нибудь случилось? – забеспокоился Бобров.

– Наталье нездоровится, – виновато улыбнулся Пешехонов. – Я провожу ее и сразу вернусь.

Бобров направился вслед за ними.

На улице было уже темно и прохладно. Предвидя, что будет выпивать, Борис Евгеньевич взял с собой водителя, который должен был поджидать их в машине, но как назло того на месте не оказалось.

– Не надо было ему говорить, что до часу ночи будем здесь, – занервничал Пешехонов. – Он, видимо, решил, что раньше не понадобится, и свалил домой.

– Я сейчас. – Бобер, обведя взглядом припаркованные рядом с входом в ресторан автомобили и увидев в одном из них человека, направился в его сторону.

О чем-то с полминуты поговорив с водителем, он подозвал Пешехоновых.

– Все, вопрос решен, этот молодой человек довезет Наталью до дома, – Бобров кивнул на сидящего за рулем серебристой «Ауди» парня.

– Я боюсь, – неожиданно запротестовала Наташа. – Кто это?

– Я провожу тебя, – Борис Евгеньевич решительно открыл заднюю дверцу: – Садись. Шеф, – обратился он уже к водителю, – обратно довезешь?

– Без проблем, – ответил сидящий за рулем Скоробогатов.

Вскоре они оказались возле дома.

– Сама дойдешь или проводить? – заглянул в глаза супруги Пешехонов.

Ему, разогретому спиртным, не терпелось вернуться назад, хотя еще утром он считал, что не высидит на торжестве и часа. Но алкоголь сделал свое дело, и организм, уставший от повседневной рутинной работы, расслабившись от нескольких рюмок хорошего коньяка, требовал продолжения веселья.

– Нет, провожать меня не стоит. Возвращайся. – Стараясь не смотреть ему в глаза, она чмокнула его в лоб и, выскользнув из машины, направилась к подъезду.

Не дожидаясь команды, Скорый завел мотор и, развернувшись, поехал в обратном направлении.

– А вы тоже кого-то со дня рождения поджидаете? – поинтересовался Борис Евгеньевич. Его душа пела, и ему хотелось с кем-нибудь пообщаться.

Водитель, казалось, не расслышал его вопроса. Неожиданно свернув в темноту какого-то переулка, он затормозил возле стоявшей с выключенными фарами «Нивы».

– Ты чего? – опешил Пешехонов, но тут же осекся.

Выскочившие из внедорожника парни быстро пересели в их «Ауди». Он оказался зажатым с двух сторон какими-то качками. На переднее сиденье, рядом с водителем, плюхнулся еще один мордоворот. Взревев мотором, машина рванула с места. Борис Евгеньевич предпринял попытку вырваться, но, получив удар в висок локтем, отказался от этой мысли. Он сидел молча, пытаясь понять происходящее уже основательно помутненным умом.

Остановив машину на территории заброшенного кирпичного завода, его выволокли из салона и повалили на землю.

– Что вам от меня нужно? – возмутился он и тут же получил еще один удар, уже ногой и в грудь.