Сад земных наслаждений - Галина Миленина

«Говорят, женский алкоголизм неизлечим, – подумала она. – Так и на самом деле можно спиться. Обычно дома я делала это крайне редко. Ладно, разгребу свои конюшни и начну вести здоровый образ жизни. Буду плавать каждое утро, запишусь наконец в спортивный клуб к Софье, она там полдня проводит. Надо только сначала лечь на липосакцию, а потом поддерживать себя в нужной форме».

Убедившись, что горничная закончила уборку и покинула помещение, Оксана, предварительно закрыв дверь на замок, приготовилась к просмотру записи.

С первых же кадров зрителю было ясно, что исполнитель проекта – профессионал. Вот Оксана с мужем выходят ранним утром из своего дома. У порога стоит свежевымытый, сверкающий «Бентли». Водитель загружает в салон два огромных кожаных чемодана. Затем следует сцена прощания. Хорошо слышны напутственные слова любимой супруге: «Не обижайся, что не провожаю. Ты знаешь, мне самому надо быть через пару часов в аэропорту, да еще в офис заехать, дела закончить. Не перегревайся на солнце, дорогая. Как долетишь – позвони».

Затем дежурные объятия, поцелуй и ответная фраза супруги. Высунувшись из полуоткрытого автомобильного окна и счастливо улыбаясь в предвкушении радостной поездки, она говорит: «Веди себя в Амстердаме прилично, не ходи на улицу Красных фонарей!»

«К сожалению, в этот раз у меня будет мало времени», – отвечает серьезно муж, и водитель, улыбаясь, смотрит на Оксану. И зрителю понятно, что это шутка: супруги – среднего возраста, добропорядочные, с высокой моралью люди.

Следующее действие снято в аэропорту. Крупным планом показана информация о рейсе «Киев – Стамбул». Снова довольное и счастливое лицо Оксаны, ее рука, протягивающая паспорт на контрольно-пропускном пункте. Крупным планом ухоженные руки с пальцами, густо унизанными кольцами.

Очередные кадры переносят зрителя в Анталию. Вот Оксана заполняет карту гостя в пятизвездочном клубном отеле. Рядом с нею сидит переводчик, и сразу всем ясно, что она не владеет даже самым начальным уровнем английского языка. Переводчик терпеливо объясняет Оксане, в какую графу она должна вписать свои фамилию, адрес, место работы. Вот он произносит дежурную шутку о том, что слово «секс» в переводе с английского означает принадлежность к полу, а не то, что она подумала. Все улыбаются, звучит смех, виден дорогой интерьер холла с мирно журчащим фонтаном в центре.

А затем кадры в ресторане, где Оксана перед «шведским столом» в задумчивости разглядывает надписи на английском языке. И крупная горизонтальная морщина на ее челе красноречиво говорит зрителю о непомерно тяжелой задаче для ее мозговой деятельности. Оксана решает эту задачу своеобразно. Она принимается открывать крышки всех котелков с горячей едой – по очереди. Наконец, найдя то, что ей нужно, берет с лежащего рядом блюда большую ложку и накладывает себе куски тушеного кролика. По довольному выражению лица нашей героини видно: да, диетическое мясо – это то, что ей требуется. Она в предвкушении наслаждения блюдом. И сразу же, безо всяких предисловий, идет следующий кадр, который выглядит особенно эффектно, потому что лишен, как минимум, нескольких логических звеньев в цепи представляемых событий. Лицом к лицу – Оксана и молодой, очень красивый мужчина. Мужчина не просто молодой, он вызывающе юн и никак не подходит героине, снявшейся в главной роли столь захватывающего фильма. Вот юноша наклоняется к ней через стол. Зритель видит, как он берет со столика дорогую зажигалку, по всей вероятности, принадлежащую героине, и, высекая огонь, галантно подносит его к ее сигарете. Они смотрят друг другу в глаза, и плотоядный взгляд Оксаны говорит красноречивее любых слов.

В этом месте Оксана поняла, что нуждается еще в одной порции неразбавленного виски. Она нажала на паузу и прошла к мини-бару. Налив в стакан спиртное, залпом выпила, достала с полки нераспечатанный блок сигарет, предназначенный для гостей, ибо в их доме нет курящих. Распечатала одну пачку и в растерянности поискала зажигалку. Ее «Зипа» осталась в потайном кармане чемодана. Не найдя зажигалки, прошла в соседнюю комнату с камином. Там должны быть спички. Она не ошиблась: длинная коробка с толстыми огромными спичками, способными зажечь даже мокрые после ливня дрова в лесу, лежала на мраморной ступеньке возле изящного небольшого камина. Подкурив сигарету, Оксана жадно затянулась несколько раз и, почувствовав, как легкая волна опьянения наконец затуманила ее воспаленные мозги, решила вернуться к своей добровольной пытке. Можно было, конечно, и не смотреть всю эту бодягу: кому, как не ей, знать во всех мельчайших подробностях, что там было дальше. Но она уже начала и не могла остановиться. Просмотр фильма вызывал весьма сильные и противоречивые чувства, некоторые из которых она испытывала, пожалуй, впервые. Чувство стыда, безусловно, доминировало над остальными. И еще была страшная злость: ее выставляли полной идиоткой. Но, как ни странно, ей хотелось смотреть этот фильм дальше. Она как будто снова переживала и все приятные эмоции, связанные с этим событием в ее жизни. Вот они с Тамиром танцуют, тесно прижавшись, друг к другу, щека к щеке, и ее рука лежит на его затылке. Она нежно гладит его жесткие, густые волосы. Оксана даже вспомнила в этот момент, как пахла его юная свежевыбритая кожа. А какие приятные ассоциации вызвало его удивительное имя, когда она услышала его впервые! И воспоминания, были такими яркими, свежими, словно это было вчера, а не год назад. Ей захотелось снова туда, к нему, в эту знойную августовскую ночь, под звездопад анталийского неба, к его горячим молодым рукам, к его нежным, страстным губам.

А вот они вышли из дискотеки и направились к берегу моря. В конце пляжа они останавливаются, долго и страстно целуются, прильнув друг к другу. Хорошо слышны слова, которые она произносит внезапно севшим от желания голосом: «Помоги мне расстегнуть молнию». И его смуглая рука на ее белом сарафане медленно опускается по спине всё ниже и ниже. Затем он освобождает ее полные плечи от бретелек, и сарафан с легким шорохом падает к их ногам. Изумленный юноша со смехом произносит фразу: «Вау! Какой сюрприз», когда обнаруживает, что под сарафаном ничего нет. Оксана «забыла» надеть белье.

Она переступает через белое пятно из пенных кружев и, взяв его за руку, ведет к воде. Подойдя к кромке воды, они снова целуются, и юноша ловкими движениями стаскивает свою футболку и джинсы.

Первая эротическая сцена выглядела пошло: в глаза бросались белые, ярко контрастирующие с загаром интимные части ее тела, делавшие отнюдь не безупречную фигуру еще уродливее.

«Вот дура! – в сердцах подумала Оксана. – Надо было сходить перед поездкой в солярий!»

А камера, как будто издевалась над ней. Крупным планом снятые, сверкающие в ночи, белые, целлюлитные ягодицы Оксаны были отвратительно вульгарны рядом с атлетически сложенной, шоколадной, юной фигурой Тамира.

Несмотря на большое количество выпитого алкоголя, мозг Оксаны оставался трезвым, и сейчас, глядя на эти кадры со стороны, она с удивлением отметила, что инициатором всех действий была именно она, Оксана, а не Тамир. Вспоминая в течение всего года события прошлого лета, ей так не казалось.

«Ну что же, одна эта сцена уже потянет на полтинник зелени, – подумала Оксана. – Надо платить». И прокрутив в быстром режиме весь диск, убедилась, что платить есть за что. Интимные кадры были один отвратительней другого. Когда она смотрела художественные фильмы с эротическими сценами, всё выглядело иначе. Здесь же всё было пошло, мерзко. Ей стало совершенно очевидно, что это вульгарный мезальянс. Рядом с красивым, великолепно сложенным юношей Оксана выглядела на экране слишком старой и слишком толстой, грубой самкой в своем животном инстинкте. Они настолько не подходили друг другу, что здесь не могло быть и речи не только о каких-либо чувствах, но даже просто о симпатии с его стороны. Деньги – вот что являлось реальным стимулом для Тамира. И сейчас Оксана это поняла. Она внезапно протрезвела: «Вот сволочь! Это он! Права была Софья, он замешан в этом дерьме».