Герцог. Путь в неизвестность - Рустам Панченко

– Начнешь учить этот закон на память, – вынес приговор отец.

Бугай лыбился внаглую.

– Но займешься этим после того как выучишь на память Уголовный кодекс. Потому что за разбой полагается восемьдесят серебряных и двадцать плетей или год каторжных работ на лесоповале, в Черном лесу.

Народ вздрогнул. С бугая можно было рисовать картину «Приплыли».

– Но слово герцога закон, а Кевин ваш будущий герцог, поэтому могу оставить в силе то, что насчитал он.

– Ваше сиятельство, – бугай упал на колени, – я согласен заплатить то, что насчитал его сиятельство. Пощадите, пожалуйста.

Он почти взвыл от ужаса. И чем им так не нравится Черный лес, если у народа такая паника?

– Ну, Кевин, решай. Как будешь поступать? Ибо ты взялся судить, тебе и заканчивать дело, – сказал герцог и подмигнул мне так, чтобы этого не видели люди.

Я сделал вид, что задумался. Даже голову почесал, чтобы почетче сформулировать.

– Отец, извини меня за то, что плохо учился. Но слово герцогов де Сента тверже стали, считаю, было бы неправильно менять приговор. Но думаю так: пусть виновный выберет, что ему больше нравится, мое решение или то, что положено по закону. Ведь наша семья известна не только справедливостью, но и милосердием.

– Я выбираю ваше решение, ваша светлость, – не дал мне договорить бугай. – Дай вам боги здоровья и долгих лет…

– Ладно, – прервал его отец. И, обращаясь к стражникам, добавил: – Вы слышали, каково решение? Одиннадцать серебряных в казну. И проследите за скоростью исполнения. Будет тянуть с выплатой – поедет в лес. Все. Расходитесь работать.

Дальше он повернулся к старику, улыбнулся и сказал:

– Ну что же вы, милостивый государь, заходите в дом, поговорим о том, как отработаете пять серебрушек, – и приглашающе открыл дверь.

Когда двери закрылись, герцог и старик повернулись друг к другу, замерли на несколько мгновений, а потом тепло обнялись. Я застыл как громом пораженный. Наверное, можно было понять и объяснить многое, но не эту ситуацию. Герцог с оборванцем стояли, обнявшись, и молчали.

– Рад приветствовать вас, Учитель, в своем доме. Мне очень приятно, что вы вспомнили обо мне и решили заглянуть в гости, – заговорил герцог.

– И я рад за тебя, герцог де Сента, – ответил гость.

– Учитель! Мы же договорились, никаких титулов, – возмутился отец на приветствие.

– Ладно, ладно, уговорил, Артуа, никаких так никаких. Смотрю, у тебя подрастает достойная смена. Орел! Ты бы видел, как он разложил на составные ситуацию на базаре. У меня вряд ли получилось бы лучше. Уже думал, что придется в целях профилактики поломать парочку рук или ног, а паренек буквально за пару минут так все обыграл… Прямо загляденье. Чувствуется голубая кровь де Сента.

– Я подозреваю, что завтрак ты сегодня пропустил, – перешел родитель к более приземленным материям, – так что прошу к столу. – Хозяин замка указал рукой в сторону столовой и по ходу распорядился, чтобы накрыли еще на одну персону.

– Артуа! – прервал его старик. – Я, конечно, голоден, но не до такой степени, чтобы садиться за стол в подобном виде. Ты не будешь возражать, если немного приведу себя в порядок?

– Извините, Учитель, – склонил голову герцог, – ваша комната там же. Одежда и все необходимое – в ней. Воду сейчас организуют.

Герцог отдал распоряжение прислуге, и та со всех ног помчалась исполнять пожелания своего хозяина.

– Через час ожидаю в столовой, Учитель.

– Давай через два, а то не успею отмокнуть, – попросил старик. – Ты посмотри на мой вид! За несколько последних недель я стал похож на лешего.

Он развернулся и пошел наверх по лестнице. Повернувшись к герцогу и стараясь придать себе вид заинтересованного подростка, спросил:

– А кто это?

– Это мой учитель, сынок, – ответил тот.

– Можно поподробнее? Учитель чего? И откуда он пришел в таком не совсем учительском виде? – выдал на-гора заинтересовавший меня вопрос.

– Пошли присядем и поговорим.

Мы подошли к дивану, который стоял в столовой, и сели на него. Сразу же забрался на диван с ногами, ну имелась у меня такая привычка. Очень мне удобно было так сидеть. Герцог тут же отправил всю прислугу заниматься более важными делами, чем подслушивание разговора отца с сыном.

Его сиятельство посмотрел на меня своим фирменным – долгим, пристальным и изучающим – взглядом. Мне стало не по себе. Почему он так смотрел на меня? Неужели что-то заподозрил? Но герцог начал говорить спокойным голосом, и я расслабился.

– Когда мне стукнуло двенадцать лет, как тебе сейчас, мой отец, твой дед, нанял для меня учителя. Этот учитель должен был научить меня защищать свою жизнь в любых ситуациях. С оружием в руках или без оного. Один на один или против толпы. Мне не единожды приходилось плакать на тренировках. Еще довелось пережить множество не самых приятных минут в жизни. Но уже не один раз именно благодаря этому умению я выкручивался из самых неприятных ситуаций и до сих пор остался живым. Есть очень много людей, желающих, чтобы трон герцога освободился. Им самим хочется занять его. Когда мне было восемнадцать, учитель сказал, что мое обучение закончено и он не прочь немножко попутешествовать и посмотреть мир. Иногда он заходил к нам в гости, правда, в более презентабельном виде, чем сегодня. Последний раз, если правильно помню, Учитель был у нас в гостях года четыре назад. Сегодня ты его спас и попросил решить, можно ли ему быть твоим наставником. И как ты думаешь, каким будет ответ?

– Да? – спросил не очень уверенно.

Что-то в тоне герцога мне не понравилось. Я нутром почувствовал какие-то неприятности, хотя и не мог объяснить этого чувства. Все мое естество кричало, что нужно отсюда бежать, и чем быстрее – тем лучше. Но как далеко в этом мире мог убежать подросток моих лет, даже не представляю. Хотя, наверное, далеко – не очень получилось бы…

– Нет! – Ответ герцога был сухим и строгим. – Я не могу позволить учить того, кого даже не знаю.

У меня непроизвольно открылся рот.

– Но, отец… – хотел возразить ему.

– Извините, но очень сомневаюсь, что я вам отец. Вам объяснить, почему напрашиваются такие выводы?

Меня начал бить озноб. Все книги о попаданцах говорили о том, что эти люди – самые лучшие специалисты по маскировке. А здесь… Меня вычислили буквально за один день. И мне даже страшно было представить, чем для меня мог закончиться этот разговор. Не знаю, как я выглядел, но, наверное, всю гамму чувств и эмоций герцог без труда смог прочитать на моем лице.

Герцог был спокоен. Очень спокоен. Наверное, таким спокойствием отличается палач возле плахи. А чего ему нервничать, не ему ведь голову рубят.