Мой новый босс - Юля Белова

.

С самого утра в приёмной собирается много людей, стремящихся попасть к Рыкову. Я люблю работать в тишине, но сегодня даже рада, что буду не одна, когда он появится. Представить нашу встречу один на один после вчерашнего, да ещё и на том же самом месте нелегко.

Как бы я ни успокаивала себя и ни накачивала умными мыслями и рассуждениями о здравом смысле, я прихожу в жуткое волнение, когда Рыков появляется в приёмной.

Он входит уверенной походкой, на мгновенье замедляет ход, мельком оглядывая собравшихся, и идёт к своему кабинету. При его появлении я встаю из-за стола и чуть краснею, не зная, как справиться с волнением.

— Доброе утро, Роман Григорьевич.

Он молча кивает и на меня даже не смотрит. Ну конечно… Рыков скрывается за дверью, а я начинаю готовить кофе. Через минуту щёлкает селектор и раздаётся его строгий голос:

— Дарья, зайди ко мне, пожалуйста.

Не Розанова, а Дарья? Да ещё и пожалуйста? Ох, не нравится мне это… Я беру в руку чашку и захожу в кабинет. На трясущихся ногах, с молотящим сердцем и внезапной сухостью во рту.

— С начальником отдела безопасности разобралась? — спрашивает он, глядя в бумаги.

— Пригласила к одиннадцати, сказала, чтобы доклад подготовил.

— Сама разберись.

— Поняла.

Он отрывается от бумаг и смотрит на меня в упор. Спокойно, строго, с превосходством. В общем, как всегда. Ну и хорошо… Я чуть выдыхаю и немного успокаиваюсь.

— И вот этих ходоков в приёмной не собирай, перенаправляй к соответствующим руководителям.

— Там только руководители, Роман Григорьевич.

— Всё равно. Я не народный целитель, чтобы ко мне очереди выстраивались.

— Хорошо.

— Ты с Лозманом работаешь по моему заданию?

— Да, конечно. Мы уже серьёзно продвинулись, и к установленному сроку всё будет готово.

Он одобрительно кивает. Это уже выглядит странным. Никаких подначек, оскорблений и грубостей.

— Ты кофе-то поставь. Чего держишь? После планёрки соедини меня с Лыковым из администрации президента.

Я такого не знаю и немного теряюсь.

— Какого президента?

— Байдена, блядь. Ты президента нашего не знаешь? Хорош тормозить, Розанова. Найдёшь телефон администрации, там тебя переключат куда надо. Скажешь, помощница Рыкова.

Ну вот, выходим на обычную орбиту. А то даже странно было. Он встаёт из-за стола и подходит ко мне. На нём белая рубашка, облегающая тело, ворот расстёгнут и узел галстука немного ослаблен. Он высокий, сильный и от него очень приятно пахнет. Его глаза сегодня идеально синие и вместо острого льда и враждебности в них пляшут ироничные огоньки. Но это всё очень плохо для меня. Зачем он встал?

— Ну ты чего такая напряжённая, Розанова? Поставь ты свой кофе.

— Роман Григорьевич… — начинаю я, не зная как правильно выразить свою мысль.

— Ну? — чуть улыбается он, что совершенно сбивает меня с толку.

— Я хотела сказать, что вчерашний… инцидент… Это… Надеюсь, это просто нелепая случайность, которая больше не повторится. Я к подобным вещам отношусь крайне негативно… Я дорабатываю последние дни, так что мне терять нечего, имейте это в виду. Отношения между нами могут быть исключительно рабочими…

Боже! Что я несу! Какая я идиотка! Мне хочется сквозь землю провалиться.

— Да работай ты спокойно, никто тебя не уволит, — усмехается Рыков. — Даш, ну ты чего? Всё ж нормально.

Даш? Это он так сказал? Да чего же тут нормального?

Он протягивает руку, намереваясь поправить мне прядь волос, но я отступаю назад.

— Ну ладно, ты же всё понимаешь, чего ты? Давай, подойди ко мне. Тебе же понравилось вчера, я почувствовал. Иди.

Он шарит по мне взглядом и взгляд этот совсем не скромный. Он делает шаг ко мне и протягивает теперь уже обе руки. Меня охватывает ужас и гнев. Вчера это было одно, но теперь, после того, что я сказала, совсем другое! Не подходи ко мне! Не приближайся!

Но он никак не может понять, что я не шучу. Он делает ещё один шаг и просто не оставляет мне выбора. Мне ничего другого не остаётся и я делаю это. В моих руках по-прежнему находится чашка с горячим кофе. Я беру её с блюдца и выплёскиваю на своего босса.

Время вдруг замедляется и я вижу как на его белоснежной рубашке, прямо на груди расплывается большое коричневое пятно. А потом я слышу очень громкий, поразительно мощный звериный рык.

Мне вдруг делается необычайно легко и спокойно на сердце. Я вижу, как наполняются яростью глаза босса и, не дожидаясь его оценки случившегося, выбегаю в приёмную. Свежие рубашки у него есть. Они висят в шкафу в маленькой комнате отдыха, куда можно попасть только из кабинета. Там есть диван, телевизор, и небольшая туалетная комната с душем. Наверное, в мыслях Рыкова, там я и должна была бы оказывать ему служебные ласки.

Приёмная меня встречает полной тишиной. Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, глядя на изумлённых посетителей, потрясённых грозным рыком директора. Я делаю извиняющееся лицо и сокрушённо качаю головой:

— В плохом настроении. В очень плохом. Не советую заходить.

Сама удивляюсь своему легкомыслию. Приёмная мгновенно становится пустой и я спокойно занимаюсь делами. Шеф тоже больше не беспокоит. Минут через пятнадцать появляется Лозман.

— Привет, Даш. У себя?

— Да, Борис Маркович. Проходите.

Ему можно заходить без доклада, как главе команды завоевателей, приехавшей вместе с Рыковым.

— Хорошо. Мне надо перед планёркой пару проблем обсудить.

— Разумеется, Борис Маркович.

— А что так официально? У тебя всё хорошо?

— Лучше не бывает. Шеф сегодня интересовался нашей с вами работой. Надо бы нам немного поднажать, а то если завалим задание, будет нам на орехи.

— Как скажешь, давай поднажмём. Ты ж сама занята всё время.

— Я тогда скажу начальникам служб, что вы их на совещание приглашаете, хорошо?

— Лады. Давай только не сегодня. Завтра, например. Договорились? Ну, я пошёл.

Он скрывается в кабинете и буквально через минуту выскакивает весь красный и взъерошенный.

— Как ты вообще с ним работаешь! Я вот никак привыкнуть не могу, честное слово.

Я ничего не говорю и лишь грустно улыбаюсь, мол что поделать, такая уж моя планида.

Щёлкает селектор:

— Розанова, быстро ко мне.

Не могу сказать, что сердце совсем не ёкает, но какого-то экстремального мандража нет. В конце концов, что он сделает? Выгонит? Так самому же хуже будет, а я с трёхмесячной зарплатой на руках как-нибудь уж продержусь, пока найду новую работу. Да хоть бы и кассиром в супермаркете. Что плохого? Хорошая работа, ответственная, продукты всегда под рукой и всегда знаешь, во сколько дома будешь.