Фредди и большой шурум-бурум - Дитлоф Райхе

Надо ему дать понять, что я вполне оценил его юмор. Я улыбнулся, но не широко, как улыбаются провинциалы, а так, слегка, как благородный хомяк из хорошего дома.

— Мне кажется, он все понимает, — воскликнул мастер Джон.

Толковый мужик этот Джон!

Мастер Джон подошел поближе и наклонился.

— Эй, хомячишка! Улыбнись-ка еще разок! — шепнул он мне чуть не в самое ухо.

Фууууу! Как меня шибануло! Ой, сейчас умру!

Чтобы понять мою бурную реакцию, нужно хоть немного знать наши хомячьи повадки. Дело в том, что для нас, хомяков, обоняние столь же важная вещь, как зрение и слух. Мы очень чувствительны к запахам. Вот как бывает больно глазам от слишком яркого света, так же больно бывает носу от слишком сильного запаха. Не менее важно знать и то, что у нас, хомяков, есть множество врагов, к числу которых принадлежат в первую очередь морские свинки и кошки. Кошки, потому что они могут нас просто-напросто съесть, а морские свинки, потому что они ужасно неаккуратные да еще и жутко нахальные. У нас в зоомагазине тоже были морские свинки и кошки, но их держали от нас подальше. Мы, конечно, по запаху чуяли, что они где-то тут, рядом, но все-таки между нами было значительное расстояние, и это как-то еще можно было пережить.

Но вонь, которая шла от мастера Джона, пережить было нельзя. От него не просто пахло, нет, от него откровенно несло! И несло от него жуткой смесью кошачьего пота и свинячьей мочи!

Меня буквально с ног сбило этой волной. Но я быстро очухался и ринулся со всех лап в клетку. Там я влетел в свой домик, схватил в охапку подстилку и заткнул ею на скорую руку вход. Уф! Без сил я плюхнулся на лежанку, чтобы прийти в себя и отдышаться!

— Ого! — услышал я голос мастера Джона. — Ну и скорость у твоего Фредди! Прямо мировой рекорд поставил! — сказал он со смехом.

Ну, очень смешно! Прямо обхохочешься! Я поднялся с лежанки и проверил свою затычку. Еще раз мне такого не пережить. Это, конечно, некоторое преувеличение, и сегодня мне немножко стыдно за то, что я впал в такую панику, но, как бы то ни было, тогда я твердо знал — нам с мастером Джоном не по пути.

— Он испугался, — сказала Софи. — Вот только чего?

— Я, кажется, догадываюсь чего, — заметил мастер Джон.

Неужели в самом деле? Ну, и чего же я, по-твоему, испугался?

— Хомяки, они очень… Как это будет… обаятельные…

Очень мило, но какое это имеет отношение к делу?

— Нет, они очень обонятельные, — поправил себя мастер Джон.

Так, уже теплее…

— Они очень чувствительны к запахам! Вот, теперь правильно! — радостно сказал мастер Джон.

Мое почтение, мастер Джон! А ты, я вижу, не дурак!

— Наверное, он учуял запах сэра Уильяма.

Сэр Уильям? Ну и имечко! Интересно, это кот или морская свинка?

— Или Энрико и Карузо, это мои морские свинки, — продолжал рассуждать мастер Джон.

Ну, это уж вообще хома не горюй! Две штуки! Целых две морские свинищи! Не удивительно, что я чуть концы не отдал!

А сэр Уильям, стало быть, кот.

Вот почему мастер Джон так воняет. Еще, наверное, и живет с ними в одной квартире. И зачем себя так люди мучают? Нет, все-таки странное существо человек! Ну да хомяк с ним! Главное, что меня ничего не связывает с мастером Джоном и его бандой!

— Прости, Фредди, — снова услышал я голос мастера Джона. — Я не хотел тебя напугать.

Воспитанный дядечка, ничего не скажешь. Но все равно мое решение оставалось неизменным: пока он находится в квартире, я буду сидеть в своей законопаченной норе. От нечего делать я решил немного перекусить, а потом залег спать.

Разбудила меня Софи.

— Фредди! — позвала она меня. — Фредди! Выходи! Мастер Джон ушел.

Я разобрал свою баррикаду и выбрался наружу.

— Прости, Фредди, что так вышло! — сказала Софи, увидев мою понурую заспанную физиономию. — В следующий раз, когда мастер Джон соберется к нам, я тебя предупрежу. Обещаю! Ну а теперь иди-ка поешь!

Нет, все-таки удивительная девочка эта Софи!

Софи сдержала свое слово. Когда в следующий раз мастер Джон заявился к нам в гости, она заранее предупредила меня. Не забывала она делать этого и потом. Теперь я всегда мог вовремя принять соответствующие меры безопасности. Много времени у меня это не занимало — тырк-пырк и готово. Но особого удовольствия это, честно признаться, не доставляло. Мне даже было немного жаль, что приходится прятаться от мастера Джона, с которым, судя по всему, вполне можно было ладить. Но такова жизнь. Кто водится с потливыми котами и писучими морскими свинками, тот оказывается лишенным радости общения с Фредди Ауратусом.

Если не считать регулярных визитов мастера Джона, которые я воспринимал как мелкую досадную неприятность, в остальном мне жилось превосходно в моем новом жилище. Своей клеткой я был вполне доволен. Разве сравнить с зоомагазином! Ту клетку я сравнил бы с однозвездочным отелем, а мою новую, пожалуй, с пятизвездочным. Или нет, я бы ему дал четыре с половиной звезды. Потому что в клетках класса люкс должны подаваться мучные червяки, а в моем меню ими и не пахло. Хомяк его знает почему. Тайна природы. Хорошо еще Грегор сказал Софи давать мне регулярно немного мясного фарша, все-таки какая-никакая белковая пища. И на том спасибо.

Зато спортивное оборудование клетки было на высоте. Я больше всего любил карусель. Она представляла собою круглую деревянную платформу, которая была немножко под углом насажена на толстый штырь. Мне нравилось запрыгнуть туда и бежать, бежать, бежать, чувствуя, как подо мною вращается с бешеной скоростью деревянный круг. Главное, что ты бежишь и перед тобою открывается пространство, не то что в колесе — вертишь его, вертишь, как последний хомяк, а толку никакого — ничего не видишь, ничего не слышишь, только мозги после этого все в кучку. Одна морока и никакого удовольствия. Я даже передвинул свою карусель в центр клетки, что стоило мне, признаться, немалых усилий, и теперь каждый вечер я взял себе за правило бегать по моему круглому треку. Джоггинг, так сказать. Очень полезно.

Конечно, бег по кругу выглядит глупо. Но по прямой мне просто негде бегать! Стол, за которым занималась Софи и по которому мне разрешено было свободно передвигаться, совершенно не подходил для этих целей. Во-первых, он был очень маленьким, а во-вторых, он был всегда завален какими-то ненужными предметами. А на пол мне было не слезть. Край стола я обнаружил уже на второй день. Когда я заглянул вниз, мне стало худо. Самому мне туда, конечно, никогда не спуститься. Прыгать — шею себе свернешь. По ножке стола тоже не сползешь, я же не божья коровка какая. Остается одно — обратиться за помощью к Софи. Ей-то ничего не стоит спустить меня на пол. Только вот как ее подвигнуть на это?

Я начал бегать по самому краешку стола, выразительно поглядывая при этом на Софи. Мне казалось, что любой в состоянии понять, для чего я разыгрываю весь этот цирк. Но Софи поняла меня по-своему. Она взяла и посадила меня обратно в клетку. Судя по всему, она решила, что я сейчас сигану вниз. Честно говоря, меня немного задело, что она такого низкого мнения о моих умственных способностях. Я же все-таки не безмозглая блоха, чтобы прыгать куда ни попадя. Какое-то время спустя я еще раз повторил свой трюк, но все закончилось тем же. Как я ни старался, результат был один. Даже Грегор — и тот не понял, чего я от них добиваюсь. Я сдался. Если бы я мог им сказать: «Послушайте, я хочу спуститься на пол!» Но в том-то и беда, что говорить я не мог.