Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4 - Иван Сирфидов

даже объятья с самой чудесной феей на свете. Не горюй, Лала, ничего не поделаешь.

– А у самого-то голос огорчённый, – улыбнулась Лала. – Ох и глупенький ты, Рун. Зачем мне горевать? И у тебя к тому нету причин. Ты хоть понимаешь, что со мной произошло за последние… полтора месяца, любовь моя?

– А что?

– Ну как что? – подивилась она. – На озере, свидание. И в лесу вот три денька ещё. И когда шли, много было, и ночечки все.

– Ты про объятья? И что? Тебе хватило, хочешь сказать? Вот уж сомневаюсь, – усмехнулся он.

– Какой недогадливый. Ты понимаешь, насколько я теперь могучая, Рун? Я очень многое могу. Если бы кое-кто не запрещал мне колдовать под страхом… сам знаешь чего, я бы… Ах, не повезло мне с женихом, такой принципиальненький попался. Я теперь наверное смогла бы какое-то больше чудо сотворить. А ты и не увидишь, вот. Из-за себя самого. Из-за своего упрямства. Но обниматься для меня необходимость. Крайняя, Рун, как тебе известно. Поэтому чего мне огорчаться. Во мне, заинька мой, сейчас столько магии. Всё равно что-то наколдую, чтоб мы могли и дальше обниматься. И в ночечки, и днём среди людей. Лишь бы ты не застеснялся слишком, об остальном не переживай.

– Ты довольно много колдовала, – напомнил Рун. – Я тебе разрешал магию тратить на красивое в течение всего свидания. И в эти дни объятий. А ещё для русалок колдовала, еду порой пыталась, и другое по мелочам. И платья задперёд меняла. Ты много тратила, по-моему. Хочешь сказать, всё равно много осталось?

– Когда кое-кто так любит меня обнимать? – лукаво посмотрела на него Лала. – Я тратила гораздо меньше, чем получала, уж поверь мне. Как до смерти меня не заобнимал, не понятно.

– Так это я любитель обниматься, оказывается?

– А кто же ещё? Я, Рун, тебе очень благодарна. Ты бы знал, как, – растроганным голоском проговорила вдруг она. – Я ведь тебе рассказывала про плоды безвременной магии нашего мира, позволяющие восстановить магию до наивысшего уровня, какой у неё когда-либо был? И что от сильной магии в фее её способность усваивать и накапливать магию развивается. Я теперь буду настоящей феей, когда вернусь. Самой настоящей, не то что раньше. Как я переживала, как грустила в детстве, что волшебства во мне почти нисколько. И вот… я посильнее многих стала. У нас в стране. Не всех, но многих. Сильней моих сестриц, к примеру. Вот они порадуются за меня. Это всё благодаря тебе, мой хороший.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулся Рун.

– Ты, Рун, правда, всегда-всегда рад меня обнять. Это удивительно. Это очень приятно, – совсем растрогалась Лала.

– Что тут удивительного? Ты в зеркало смотрелась? – поиронизировал он.

– Бывало иногда, – разулыбалась она.

– Но вообще, да, это тяжёлая работа, заряжать тебя колдовскими чарами. Так что не забудь вознаградить меня как-нибудь. Понежнее.

– Я не забуду, заинька.

– Лала, а как твоя магия может нам помочь обниматься? – полюбопытствовал Рун. – Я как-то не очень представляю. Это же не вещь наколдовать. Это отношение людей вокруг. Если только… наколдовать нам свадьбу. Всё же обвенчаться понарошку, чтобы все считали нас женатыми. Какие ещё варианты?

– Нет, котик, быть женой понарошку я не хочу. Это… неправильно и неромантично, совсем. Прости.

– А что тогда?

– Не знаю, что-нибудь. Например, может обращусь человеческой девушкой на время. Я, возможно, это смогу. Тогда наверняка никто не станет излишне обращать на нас внимания. Всем будет всё равно.

– В человека хочешь превратиться? Лала, тебе не понравится результат, – заявил Рун тоном, исполненным предупреждения о плохом.

– Почему же это?

– Причин-то масса. Давай с самых простых начнём. Тебе придётся в платье длинном ходить, как у всех здесь. Ножки скрывать.

– Ну и ладно.

– За дворянку ты себя выдать не сможешь. Наверное. Нужно же фамилию, а чьей ты назовёшься? Ну, может тут и выгорело бы. Но дворянка не станет обниматься с крестьянином ни за какие коврижки. Значит только в простолюдинку, то есть платье придётся некрасивое носить. Не из шелков, из грубой ткани.

– Я тебе наряд дворянина наколдую, – предложила Лала.

– Хочешь, чтобы я выдавал себя за аристократа?

Она кивнула:

– Тебе идут роскошные одежды.

– Любимая, меня повесят, если узнают, кто я на самом деле, – поведал он с сожалением. – Или запрут в темницу до скончания моего века. В лучшем случае.

– За такую малость аж казнят?! – недоверчиво и испуганно уставилась на него Лала. – У вас так всё жестоко?

– Это совсем не мелочь, – не согласился Рун. – Ежели меня станут принимать за дворянина, значит, благородные господа со мной начнут здороваться, считая, что я один из них. Почтение выказывать. Когда узнают правду обо мне, это для них будет такое оскорбление, такой ущерб для чести… Честь главное для них. Они в дуэлях друг дружку убивают за неё. И что они сделают с крестьянином, чувствуя себя униженными выставленными на посмешище, вот догадайся.

– Чтож, буду в грубом платье. Всё равно. Не жалко за объятия с тобой. И ночечки.

– Допустим, так. Но тебе нужно будет превращаться и лицом во что-то менее красивое. Оставлять его тем, какое есть сейчас, бессмысленно. Иначе все мужские взгляды будут прикованы только к тебе, не важно, с крыльями ты или без, в шелках или в тряпье невзрачном.

– Я столь хорошенькая? – лукаво проронила Лала, сияя довольными глазками.

– А то ты прям не знаешь, – усмехнулся Рун.

– Ну, обращу и личико в другое, – рассмеялась она. – Возможно, я это смогу. Чуть приуменьшу красоты. Стану просто крестьяночкой симпатичной.

– Но тогда я буду видеть тебя иной, чужой девушкой. Проснётся магия ли? – выразил озабоченность Рун.

– Проснётся, львёнок, тут не сомневайся, – весело уверила его Лала. – Чтоб я, да не сумела пробудить её в тебе. Когда такое было?

– Ну, может быть, – задумчиво молвил он. – Тогда идем дальше. Крестьянкой симпатичной, говоришь? Что если стражник, иль солдат какой, иль пьяный дворянин тебя… уж извини, зажмёт или… по попе шлёпнет?

Лала аж остановилась, покраснев до кончиков волос.

– У вас так может быть?!!

– С простолюдинкой? Да.

– И ты не вступишься?

Она посмотрела на него с печальным укором.

– Вступлюсь, – ответил Рун без тени колебаний. – Но я же не могу вступиться заранее, пока никто не шлёпнул. Не кидаться же на всех, кто рядом окажется. Тебе будет легче, что я поколочу кого-то, когда тебя уже шлёпнули?

– Нет, – произнесла Лала растерянно.

– Я так и предположил, – кивнул он. – А могут поколотить и меня. Я же не воин, я не умею толком драться. А если это дворянин, могут и убить. Иль засадить