Ребёнок магната. Не.Разлучные. - Вероника Лесневская

Включаю видеосвязь.

— Добрый день, Адам, — стараюсь говорить бодро. — Как здоровье?

Притаившись, как мышка, с волнением ожидаю ответа. Всматриваюсь в испещренное морщинами, усталое лицо, немного искаженное дисплеем телефона, и осознаю, насколько скучала. Так, что в груди щимит.

— Левицким назло, — смеется дед с хрипотцой. Вызывает у меня ответную улыбку. — Мика, внучка, почему ты сбежала? — обращается ко мне тепло, а я сжимаю свободную руку в кулак. Впиваюсь коготками в ладонь, чтобы отвлечься на боль и не расплакаться от эмоций. Чувствую, как Ян касается моей кисти, и тут же отдергиваю ее.

— Испугалась, что отругаю за ложь? — продолжает допытывать Адам, будто я несмышленый ребенок. — Так я сразу вас с Эдом раскусил. Ждал, когда наиграетесь в семью, детишки, и правду расскажете. Ни любви, ни брака, ни беременности ведь не было, так?

Киваю. Прячу взгляд. Остро жалею о том спектакле, что мы разыграли с доктором перед Левицкими. Ничего между нами не было.

«И не будет. Ни от кого беременности не будет», — добавляю мысленно, не вовремя вспоминая, как меня прогнал репродуктолог буквально только что.

— Но все равно я не понимаю, почему улетела так поспешно, — искренне удивляется дед. — Могла бы попрощаться. В больницу приехать, — с нотками обиды.

Смотрю на Яна, а тот головой отрицательно качает. «Он не знает», — шепчет одними губами.

Прикрываю глаза на секунду. Адам не в курсе, что наши родственники меня отравили, напичкав абортивными таблетками? Это к лучшему. Ему не стоит волноваться.

Прикрываю динамик ладонью и быстро бросаю Яну:

— А о своем отравлении? — едва слышно и коротко. Знаю, что поймет. Даже без слов поймет. Потому что читает меня, как открытую книгу.

— Он уверен, что случайно лекарство перепутали, — пожимает плечами Ян. Чувствую, что он расстроен и озадачен чем-то.

Возвращаюсь к телефону. К самому важному звонку за последние три месяца.

— Вы чего там шепчетесь? — ничего нельзя утаить от деда, поэтому стараюсь не лгать, а лишь глупо улыбаюсь. — Ты где остановилась в России? — спрашивает он.

— У сестры живу, — честно говорю. И вдруг слышу на фоне детский смех. — Даниэль? — срывающимся голосом. — А можно?.. — прошу показать мне малыша.

Изображение дергается и теряется, слышатся шорохи, а я с замиранием сердца всматриваюсь в дисплей. Едва не срываюсь в рыдания, когда вижу на экране сначала белобрысую макушку, а потом и заинтересованное личико трехлетнего племянника.

— Привет, Дан, — дрожащим тоном. — Ты как? Прости меня, маленький. Ты знаешь, за что.

Перед моим побегом я накричала на мальчика, потому что он влез в мои вещи и мог проглотить то, что ему бы навредило. Изо дня в день я ругала себя за импульсивную реакцию. Виновата ведь была я сама, а огорчила невинного ребенка.

— Я тебя очень-очень люблю, — шепчу с нежностью, приближаясь к камере.

Даниэль сводит бровки, тычет пальчиком в экран, ковыряет, будто достать меня оттуда хочет. Но по-прежнему молчит. Современные методики и лучшие психологи Яна не добились никакого результата. Мальчику нужна семья и спокойная обстановка в доме. Левицкие не могут предоставить ему ни первого, ни тем более второго.

— Деда береги, — намеренно разговариваю с Даном, как со взрослым. — И не разрешай ему есть и пить всякую гадость. Хорошо? Будешь там за главного, мой маленький мужчина.

Дан хлопает пушистыми светлыми ресницами, внимательно слушая меня, на секунду прикрывает камеру ручкой, но потом убирает ее. Посылаю мальчику воздушный поцелуй, а он вдруг дублирует мой жест. И, словно испугавшись самого себя, смущенно прячется от камеры.

— Ну все, нам обедать пора, — постановляет Адам. — В общем, берите билеты на ближайший самолет — и завтра вечером чтоб дома были оба.

— Но… — хватаю ртом воздух, не зная, как реагировать на строгий приказ.

— В крайнем случае, послезавтра, — заключат дед и тут же прерывает звонок. Чтобы я не успела поспорить.

Шумно выдыхаю, продолжая нервно сжимать телефон, будто стоит мне отпустить его, как последняя ниточка между мной и родными людьми оборвется. Родными?

Ян, проследив за мной, оставляет мне свой гаджет. И говорить что-либо не спешит. Вместо этого молча трогается и выруливает с парковки.

Не знаю, сколько времени проходит, когда я наконец понимаю, что совершенно не узнаю путь, по которому мы следуем.

— Куда ты везешь меня, Ян? — недовольно спрашиваю, положив его телефон в бардачок. Но страха нет, только возмущение. Все-таки я доверяю ему, хотя не следовало бы.

— Я же говорил, ко мне, — невозмутимо отзывается. — Я снял небольшой коттедж за городом на время, что буду в России. Рассчитывал застрять здесь надолго. С тобой… — поворачивает ко мне голову, гипнотизирует взглядом, подчиняет разум и сердце серебристой ртутью. — Знал, что будет сложно договориться.

— Так! Нет, подожди, — вскрикиваю я, опять раздражаясь. — Отвези меня домой! — фыркаю зло и руки на груди складываю.

Но Ян устремляет внимание на дорогу, обронив чуть слышно:

— Твой дом там, где я.

Выхожу из машины, как только Ян открывает центральный замок. Не жду, пока он проявит галантность и поможет мне покинуть салон. Вместо этого позорно сбегаю. От удушающей близости, от его серебристого взгляда, от своих оголенных чувств.

Ян слишком настойчивый сегодня. Совсем как в нашу первую встречу в Кракове. Вот только «защищаться» мне на этот раз от него нечем. И… не хочется, в чем заключается главная опасность.

Сделав глубокий вдох, чтобы освежить мысли и охладить эмоции, я осматриваю место, куда Ян привез меня.

Загородный дом из сруба, окруженный зеленой рощей. Никаких соседей в поле зрения. Только густые кроны деревьев, открытая резная беседка, качели и… небольшое озеро. Тянусь к нему, словно к мощнейшему магниту.

Набираю полные легкие свежего влажного воздуха, напитанного ароматами трав. На доли секунды прикрываю глаза.

— Красиво, — выдыхаю тихо, уверенная, что Ян далеко и не услышит.

— Я знал, что тебе понравится, — шелестит почти над головой, и я резко оборачиваюсь.

Задираю голову, потому что Ян намного выше меня. И мы оказываемся лицом к лицу. Так неприлично близко, что ощущаю легкое рваное дуновение на своих щеках. И на губах. Но это не ветер. Слишком горячо и сбивчиво.

— Ян, хватит, — толкаю его, но он даже с места не двигается. Поэтому отойти приходится мне. — Не слишком ли нагло ты ведешь себя? Разве не помнишь, чем это закончилось в нашу первую встречу, — дерзко вскидываю подбородок.

— Помню, — на удивление тепло улыбается, хотя должен злиться, ведь тогда я опоила его, обокрала и сбежала. Но он ласково проводит подушечками пальцев по моей щеке. Щелкает по носу.