В бою антракта не бывает - Михаил Нестеров

– Ага. И телка с ними. Классная подруга!

– Подруга? – изумился Сергей. И еще раз повторил про себя: «Подруга. Вместе с солдатами». И его недоумение выросло в естественный вопрос: – А параша в их камере стоит?

– Не. Их по одному выводят на общий толчок.

Каменев кивнул, поглядев в угол, где стоял оцинкованный бак. Из этой камеры не убежишь, а вот из третьей, где арестованных выводят в туалет...

Пацаны неаккуратно поработали над нарами, довольно много времени ушло на то, чтобы загнуть гвозди и положить доску на место. Каменев пристально осмотрел ее – даже внимательный взгляд не обнаружит подвоха: шляпки гвоздей все так же покрыты краской. Он тронул доску рукой: непорядок, доска слегка зашаталась на загнутых гвоздях. Удивительно, как менты не обнаружили этого при обыске камеры, когда малолеток мутузили за «вскрытие». Еще полчаса ушло на то, чтобы, сгибая и разгибая гвозди, обломать их.

Работать приходилось лежа под нарами. Хабибуллин все это время стоял на стреме, загораживая «волчок». Заодно прислушивался к каждому слову за дверью.

Четверо строгачей были на полпути к свободе. Пятому – Ефимцеву – Каменев шепнул на ухо всего одну фразу:

– Идешь с нами.

Копать под стену почти не пришлось. Из своей камеры Каменев прополз под нарами второй с «малолетками на борту» и, чтобы солдаты в камере случайно не подняли шум, шепотом предупредил их:

– Эй, братва! Только тихо, не суетитесь. Сидите молча, мы все сделаем.

Он еще чуть подкопал и увидел слабый свет, падающий на его лицо через щели нар.

– Сядьте кто-нибудь вот на эту доску, – уголовник постучал ногтем по крайней. – Ага, вот так. И не вставай, пока я не скажу.

Он уперся ногой в доску и стал методично надавливать на нее. Медленно, миллиметр за миллиметром подался один край. Через пятнадцать-двадцать минут он приподнял доску и загнул гвозди. Потом то же самое проделал с другого конца.

– Вечером пообщаемся, – прошептал он и возвратился в свою камеру.

Однако через полчаса солдаты снова услышали его голос:

– У вас параша стоит?

– Нет, – прошептал один, склоняясь над нарами, – нас выводит в туалет дежурный.

Малолетки сказали правду. Сергей пока не знал точного распорядка изолятора, однако если беглых солдат и девушку выводил дежурный, то дверь в камеру строгачей должна открываться только раз в сутки – для того чтобы вынести парашу. В это время как минимум половина караула будет стоять у двери с автоматами на изготовку.

Солдаты исправно несли караульную службу. Даже во время раздачи пищи, когда открывалась только «кормушка», рядом стоял автоматчик.

И дежурному милиционеру стало легче. Теперь он выводил в туалет суточников и арестованных солдат парами, а не по одному, как делал это еще вчера.

До решающей минуты Каменев успел пообщаться со смекалистым пареньком, запретив тому шнырять под нарами.

– Ты местный?

– Ага.

– Стало быть, бежать тебе некуда. А вот мы с товарищами решили свалить. Что бы здесь ни произошло, следователю скажешь, что тебе показалось, будто солдаты и были зачинщиками побега, смекаешь? По ходу поправишься: может, и не они начали, но стреляли. Кто – не разберешь же через «волчок». Все в форме, вроде как на одно лицо. Вот так и говори. Своим пока ни слова о нашем разговоре. И я в долгу не останусь. Я не каркаю, но всякое может случиться. Угодишь в зону, скажешь, что знаешь меня, что я у тебя в долгу, понял? И я такой слушок пущу.

Радио над столом дежурного позывными радиостанции «Маяк» сообщило точное время. Скоро караульным должны принести ужин. Через пять минут Хабибуллин поднял руку: «Есть».

Каменев сам заглянул в «волчок», запоминая расположение караульных. Они незамысловато, как и во время обеда, по-походному расположились на полу, приспособив вместо столов стулья; за одним «столом» – по двое. Крайний слева солдат прислонил автомат к стене и сосредоточился на куске жареной рыбы.

Сергей подал знак: «Вперед!» Роман Юшенков аккуратно приподнял широкую доску нар, и Сергей пропал из вида. За ним последовали Хабибуллин и Девяткин. Юшенков кивнул Ефимцеву и покинул камеру последним. Не задерживаясь, они проползли под нарами второй камеры, занятой малолетками, и оказались под настилом третьей.

Общение с солдатами заняло считаные мгновения. Служивые с оторопью глядели, как из-под нар, один за другим, появились четверо уголовников и стали по обе стороны от двери. Сергей взял одного из солдат за грудки и поставил перед «волчком». Хотя до этого выбор его пал на девушку. Он узнал ее. Но удивляться времени не было.

– Ты хочешь на горшок, понял?

Солдат, не смея перечить, постучал в дверь.

– Не молчи! – прошипел Сергей, отступая и прижимаясь к стене.

– Чего там? – за дверью раздались шаги дежурного. Свет в «волчке» померк.

– В туалет, – тихо ответил парень. Он был бледен, губы подрагивали.

Дежурный заметил нездоровый вид солдата и уже вставлял ключ в замок.

– Ты только не обделайся в камере. Мне вонищи из первых двух хватает.

Дверь открылась. Сильной рукой Хабибуллин отшвырнул солдата к нарам и головой вперед устремился на сержанта. Остальные уголовники рванули к караульным, приступившим к ужину.

– Ложись!! – закричал Каменев, ударяя ногой в голову крайнего, и схватил стоящий у стены автомат. Он передергивал затвор, когда прапорщик Шайкин опомнился и потянулся к кобуре. Сергей дал длинную очередь. Последний от него караульный ткнулся головой в стул, вслед за ним упал начальник этапа.

Сергей отступил и дал еще одну очередь навскидку, отмечая, что его подельник Роман Юшенков тоже успел вооружиться «калашом».

Вадим Девяткин замешкался, но теперь его помощь была особо не нужна. Подельники расстреляли караул за считаные секунды.

Сзади раздался выстрел. Тут же прозвучал второй. Обернувшись, Сергей увидел стоящего на коленях Хабибуллина, держащего руки на животе. Голова сержанта была разбита, он едва удерживал в руке пистолет, но смотрел не на вооруженных бандитов, а в глубину третьей камеры, на окаменевших дезертиров.

Сергей одиночными выстрелами расстрелял и сержанта, и Хабибуллина.

Девяткин наконец-то опомнился. Он начал собирать автоматы. Юшенков уже открывал решетчатую дверь. Ефимцев почувствовал, как в его руку ткнулось что-то холодное. Он опустил глаза: пистолет дежурного сержанта. Отказываясь, он покачал головой. Сергей выстрелил Ефимцеву в грудь.

В здании милиции оказалось только три человека. Обнажив стволы, они убегали, отстреливаясь из пистолетов. Им вдогонку отработали три автомата. Однако двое из бандитов тоже получили ранения.

Надо бы уходить, но Каменев возился у камер, открывая двери.