Приметы любви - Эмилия Остен

Лукавая улыбка озарила смуглое лицо юной девушки.

«Да она же ровесница Патриции», — поразился Роберт только сейчас пришедшей мысли. Оставив в Лондоне маленькую хулиганистую Агату, строившую глазки сынишке булочника, он как-то упустил из виду, что по возвращении встретит тут взрослую девицу.

— А ты очень вовремя, братик, — щебетала тем временем Агата, увлекая Роберта в столовую к обеду. — Теперь мама не будет присылать грозных писем, чтобы я немедленно ехала к ним или в крайнем случае к Луизе в Грэммхерст-холл и не отвлекала Джорджа от его важных занятий… Мама считает, что девушке моего возраста оставаться на уик-энды в городе одной совершенно неприлично. Между прочим, милый братец, — резко перебила сама себя девушка, — прежде чем выходить в свет… ты же собираешься выходить в свет и сможешь сопровождать меня, верно?.. Так вот, прежде тебе не помешало бы посетить мистера Бреди — мода в столице за время твоего отсутствия весьма и весьма переменилась.

На следующий же день, решив воспользоваться советом Агаты, Роберт после ланча собрался посетить мистера Бреди, портного, обшивавшего некогда всю их компанию из бильярдного клуба.

Вуд шел по знакомым до последнего булыжника мостовой лондонским улицам, узнавая и не узнавая их. Вроде все то же самое вокруг: те же лавки, особняки и скверы, те же спешащие или неторопливо прогуливающиеся столичные жители и нерешительно оглядывающиеся по сторонам провинциалы, — и в то же время все совершенно иное, будто вернулся он вовсе не в тот город, что покинул когда-то.

«Это не Лондон изменился, — словно шепнул ему кто-то на ухо, — а ты сам».

И он внезапно понял, с чего следует начать. Надо присмотреться к деталям и людям, сравнить старые воспоминания с новыми впечатлениями.

Роберт добрался до ближайшего перекрестка и пошел в произвольном направлении.

* * *

Артур Джайлз не гонялся за великим счастьем и небывалой удачей, он всего лишь потихоньку мечтал о тишине в доме, о редких (обязательное условие) семейных ужинах с Кэролайн и тетушкой Жанет, уважительном отношении общества к их дому, отсутствии неприятных новостей и…

Артур решительно отложил «Тайме»: если в руках газета, то в ней неминуемо преподнесены новости, а они хорошими быть не могут хотя бы потому, что сообщают о некоторых переменах в окружающем мире.

В доме раздавалось только мерное тиканье каминных часов. Красота, благодать и спокойствие царили вокруг, доставляя Артуру настоящее наслаждение. Тетушка Жанет уехала обратно в поместье с той же порывистостью, с которой вчера примчалась в Лондон, чтобы немного подкормить «бедного сиротинушку».

Завтрак и ланч были поданы на белоснежном фарфоре без единого цветочка, за окном моросил занудный серый дождик, создавая столь необходимое Артуру настроение, без которого он считал свое душевное равновесие неустойчивым.

— Мне ведь больше ничего не надо, — сказал он вслух. — Я нетребователен и неприхотлив, не нуждаюсь в обществе и пустых беседах, даже пищу употребляю не ради наслаждения вкусом, а потому, что без нее никак нельзя обойтись. Почему же эти женщины постоянно суетятся и нарушают царящую вокруг гармонию? Если надо что-то сделать, вставайте и делайте. Хотите куда-то съездить — ловите кеб и отправляйтесь в путь, не стоит лентяйничать и строить бесконечные планы. Вот мне неплохо бы было заказать новый сюртук.

Артур отставил чашку, со скрипом приподнялся с кресла, разминая затекшие ноги, подошел к зеркалу и попытался втянуть брюшко.

Вредное отражение отказалось подыгрывать: пуговицы, едва удерживающие натянутый на живот жилет, готовы были вот-вот отправиться в свободное путешествие по комнате.

— Сейчас прямо вот и поеду. Не буду откладывать «на потом», что я, барышня какая, чтобы полдня собираться, потом возвращаться за забытыми мелочами, после передумать, потому что прическа неудачная, потом остановиться поболтать с соседкой… Нет, я только возьму трость и цилиндр, оставлю слуге записку и отправлюсь в путь. Хорошо, что дома никого нет, а то бы сразуоказалось, что по дороге я должен выполнить еще кучу всяких поручений. В итоге ничего бы я не успел, вернулся б уставший, голодный и без нового сюртука.

Страшно довольный собой, особенно собственной решимостью, Артур накинул плащ и вышел из дома.

— Две минуты на сборы — как же удобно быть мужчиной, — бормотал он, оглядываясь в поисках кеба. — Какие все-таки бедные создания эти женщины, как много у них сложностей в жизни.

Улица была пустынна, потому он издалека услышал цоканье и поспешил на перехват пустого, судя по скорости передвижения, кеба.

Но без конкурента не обошлось: с противоположной стороны дороги к кебу спешил молодой человек в темной одежде.

— Позвольте! — строго воскликнул Артур. — Я первым его заметил!

— А я спешу! — буркнул этот невоспитанный тип, легко оттесняя Артура в сторону.

— Но вы далее бежали в противоположном направлении! — возмутился Артур, причем гнев его был направлен не столько на неожиданный спор из-за кеба, сколько на то, что человек, выглядящий джентльменом, позволяет себе столь безобразную выходку именно сейчас, когда все так хорошо складывается.

— Вот именно — бежал! Потому как очень спешил. А вы, сэр, — молодой человек смерил Артура взглядом сверху вниз, задержавшись на круглом животе, и ехидно усмехнулся, — можете вперевалочку, не торопясь, шагать в нужном вам направлении, рано или поздно попадете куда надо.

— Какой грубиян, — грустно вздохнул Джайлз, отступая. — Вы испортили мне настроение, сэр, но я все равно пожелаю вам скорейшего выполнения всех намеченных планов.

— Премного благодарен! — отсалютовал молодой человек, вскочил в кеб, захлопнул дверцу и крикнул: — Эй, милейший, давайте-ка к… — Он призадумался на миг, с сомнением потер лоб и выглянул в окно. — А я вас нигде раньше не видел?

Артур пожал плечами:

— Среди моих знакомых мало людей, способных силой вырвать кеб у человека посреди белого дня.

— Какие вы тут все нежные, чуть что — сразу обижаться, — буркнул юноша и распахнул дверцу. — Садитесь. Прокатимся сначала по вашим делам, а потом по моим.

— Не проще ли найти другой…

— Может, и проще, но это будет уже не так весело, да садитесь же. Артур Джайлз, если я не ошибаюсь?

— Он самый, — подтвердил тот, вставая на подножку и протискиваясь в кабину. — А вы… Э-э-э?

— Не узнаете?

Артур прищурился, пытаясь рассмотреть сидящего напротив человека: смуглый парень лет двадцати пяти или чуть больше, темноволосый и темноглазый, стройный, со своеобразной выправкой, скорее всего, военный, сильный, чуть не оторвал дверцу, решительный, нагловатый.

Был среди приличных семей Лондона один наследник, подходящий под это описание.

— Роберт Вуд, — бросил Джайлз.

— Он самый, — улыбнулся молодой человек. — Неужели так изменился?