Нарисованные шрамы - Нева Олтедж

него, но делаю, как он сказал, закинув правую ногу на левую.

Он наклоняется, берёт меня за правую лодыжку, расстегивает застежку и снимает ремешок с пятки. Снимает туфлю, я смотрю на его руки, пока он вытирает вино с моей ноги белой салфеткой, которую взял со стола. Закончив, он снова надевает на ногу туфлю и закрывает застежку. Держа мою лодыжку, Роман медленно опускает ногу вниз.

Я едва замечаю людей в комнате, которые стали необычно тихими — наблюдая за нами. Я пытаюсь и безуспешно, осмыслить то, что только что произошло. Это была самая эротичная несексуальная вещь, которую я когда-либо испытывала.

— Думаю, нам пора уходить, — говорит Роман и машет рукой в сторону Максима, который прислонился к стене недалеко от нас. — Иди к своему отцу, скажи ему, что ты едешь со мной, и убедись, что несколько человек слышат, как ты это говоришь. Мы будем ждать в машине у входа.

Он берется за колесики кресла и направляется к выходу, а Максим следует по пятам за ним. Люди смотрят, как они уходят, а потом их взгляды фокусируются на мне. Я чувствую себя как на выставке, когда подхожу к отцу и целую его в щеку.

— Роман предложил мне выпить с ним наедине.

Вокруг нас раздаются шепотки. Отец улыбается, но улыбка вынужденная, поэтому похлопав его по руке, я иду к выходу. Взгляды толпы прожигают мне в спину. Они, наверное, считают меня шлюхой, но мне плевать. С высоко поднятой головой и фальшивой улыбкой на губах я выхожу из зала.

У входа, как и было обещано, стоит большая белая машина. Максим стоит у задней двери и открывает ее, когда я подхожу. Сев в нее, я не могу не задаться вопросом, какого черта я делаю.

* * *

Я знала, что Роман богат. Он должен быть таким, ведь он глава братвы, поэтому я предполагала, что он будет жить в каком-нибудь большом доме. То, на что я сейчас смотрела, не было домом. Чертова крепость, да еще и со своей небольшой армией.

Высокие бетонные стены окружают огромное поместье со всех сторон, а на вершине через каждые десять футов установлены камеры. Машина проезжает через большие автоматические ворота с будкой охраны сбоку и следует по широкой гравийной дороге к чудовищному особняку. Вокруг раскинулась идеально ухоженная лужайка, и только несколько раскидистых деревьев расположены тут и там, чтобы не загораживать обзор. Вероятно, для меры безопасности.

Двое мужчин в черном с оружием на поясе стоят вдоль фасада дома, и еще несколько патрулируют территорию. Я уверена, что есть еще несколько человек, которых не вижу.

— У вас и в доме стоят камеры? — спрашиваю я.

— Если вы хотите, чтобы люди доверяли вам и оставались верными, вы должны отвечать взаимностью, — говорит Роман, сидя рядом со мной. — Размещение камер внутри означает, что я не доверяю своим людям.

Машина останавливается перед домом, и Максим открывает для меня дверь, пока водитель идет к багажнику, чтобы достать инвалидное кресло Романа. Я выхожу из машины и оглядываю здание. Всего два этажа в высоту, простирается по меньшей мере на пятьдесят метров. Оно гигантское.

Роман катится рядом со мной.

— Тебе нравится?

— Нет.

— Почему?

— Я не любительница громоздких вещей, — бормочу я.

Три каменные ступени ведут к главной двери, и я думаю, как Роман будет подниматься по ним, но потом замечаю узкий пандус у дальней двери. Он с легкостью заезжает на него. Наблюдая за ним, я чувствую укол грусти. Наверное, такому человеку, как он, тяжело, когда его жизнь так круто переворачивается с ног на голову. Я поднимаюсь по ступенькам, чтобы встретить его у входа, и охранник, ожидавший прибытия Романа, открывает перед нами большую дубовую дверь.

Роман ведет меня через большое фойе к лифту под переходом огромной двойной лестницы. Из коридора слева входит человек в таком же черном снаряжении, как и снаружи. Увидев нас, он останавливается и кивает головой Роману.

— Пахан, — говорит он.

— Варя еще не спит?

— Нет. Думаю, она на кухне.

— Скажи ей, что я вернулся. Пусть она поручит одной из девушек приготовить быстрый ужин, а потом может идти спать, — говорит Роман и смотрит на меня. — И скажи персоналу, чтобы они не совались в восточное крыло. Я не хочу, чтобы там кто-то был, пока я не прикажу.

— Только на сегодня?

Я вижу, как на губах Романа появляется загадочная улыбка.

— Нет., Вова. Скажи им, что это до дальнейших распоряжений. Я позвоню, когда мы будем готовы к ужину.

— Понял. — Мужчина кивает и поворачивается, чтобы уйти, но не раньше, чем он с интересом бросил взгляд в мою сторону.

Судя по выражению его лица и тому, как расширились его глаза после замечания Романа, сплетни вот-вот начнутся.

Когда мы выходим из лифта, Роман ведет меня по коридору налево и через богато украшенную деревянную дверь открывает дверь в огромное помещение с гостиной в центре. Слева — библиотека, справа — огромная современная кухня со столовой. Обстановка скудная, видимо, чтобы ему было легче передвигаться. Пространство оформлено в земляных тонах, в основном коричневых и бежевых, с большим количеством натуральных материалов — в основном дерева. Современно, но не холодно. Мне это нравится.

— Нам нужно пройтись по некоторым основным вопросам, — говорит он и кивает в сторону гостиной, где длинный диван, на котором могли бы разместиться пять человек, занимает центральное место перед большим телевизором, закрепленным на стене.

— Вы будете спать вон в той комнате. — Он указывает направо. — Моя спальня на другой стороне.

Пространство настолько огромное, что мне требуется несколько секунд, чтобы найти двери, о которых он говорит. Мне не особенно важно, как выглядит комната, лишь бы в ней была мягкая кровать и дверь, закрывающаяся на ключ. У меня болят ноги, поэтому я иду к дивану, снимая по пути каблуки, и опускаюсь на мягкие подушки.

Странное ощущение — быть здесь, в его доме. Я собираюсь жить здесь следующие полгода. С ним. Почему-то до этого момента все казалось нереальным, как будто все происходило с кем-то другим. Но теперь, когда сижу на его диване, в его доме, меня наконец-то осенило. Это действительно происходит.

Я должна быть напугана до смерти. Видимо, со мной что-то не так, потому что, да, я чувствую тревогу и нервничаю, но страха нет. Я