Елизавета Тюдор. Дочь убийцы - Виктория Балашова

— Помолись! — услышал он в какой-то момент. — Добрались...

— Сколько прошло времени с тех пор, как мы покинули Кале? — спросил Фредерико, обессиленно опускаясь на мокрую палубу.

— Точно не скажу. Около суток.

— Обычно я добирался до Дувра часов за двенадцать, — пробормотал испанец.

— Это тебе не обычно. Едва не потонули, — спокойно ответил моряк, поворачивая штурвал, — опускай паруса. Ветер гонит нас к берегу.

У берегов Англии стоял туман, шторм утих, и они смогли довольно легко пришвартоваться. Фредерико отдал моряку деньги и, едва держась на ногах от усталости, побрёл к постоялому двору. Отдыхать было некогда. Он выбрал себе лошадь, съел кусок жёсткого, вяленого мяса, запив его кружкой пива, и поскакал дальше. Следовало поторопиться — время бежало вперёд быстрее, чем неслась самая ретивая лошадка...

* * *

В замке стояла тишина. Фредерико она совсем не понравилась. Он поднялся в спальню бывшей королевы, не встретив на своём пути ни души. Спальня оказалась пуста. Фредерико устало опустился на кровать. Не осталось ни сил, ни желания двигаться. Неожиданно послышались чьи-то шаги. В комнату медленно, с трудом переставляя ноги, вошёл старый слуга Екатерины.

— А вот и ты, мой мальчик, — прошепелявил он еле слышно, — Кейт умерла. Вчера в два часа дня. Промучилась несколько дней, и забрал её Господь к Себе. Видимо, посчитал, что хватит ей страдать.

— Я не успел, — Фредерико обхватил руками голову, — так торопился и не успел!

— Не печалься. Ты же не ел с дороги? Пойдём на кухню. Кое-что там осталось.

Фредерико поплёлся за стариком. Он вспоминал свои встречи с Екатериной, переезды из страны в страну в попытках ей помочь. Он думал о том, как всё-таки надо было организовать путешествие, чтобы успеть её спасти. Непроизвольно слёзы вдруг покатились по его щекам.

— Ведь не Господь решил её забрать к Себе, — пробормотал он, — её отравили. По указанию этой ведьмы, самозванной королевы Анны!

— Всё равно решения принимаются на небесах, — молвил старик, услышав произнесённые Фредерико слова. — Анна по-прежнему не может родить королю сына. И она будет расплачиваться за свои грехи, поверь мне. Не плачь. Бывает в жизни горе посильнее. Не трать слёзы на то, что было предрешено свыше. Таков был её путь на земле, таков был её путь на небо. Ты прибыл вовремя. Раньше тебя Господь здесь и не ждал...

* * *

Екатерину Арагонскую похоронили в аббатстве Питербороу. Ни Генрих, ни тем более Анна не присутствовали на похоронах. Холодный январский ветер заставлял присутствовавших кутаться в тёплые плащи и накидки. Верная жена короля Генриха Восьмого, ни на секунду не предавшая своих клятв у алтаря, была похоронена как вдова принца Уэльского, своего первого мужа.

После похорон Фредерико медленно побрёл прочь. У него больше не было дел в Англии. Оставалось одно: ехать во Францию, чтобы жениться на Матильде.

— Куда держишь путь, мой друг? — раздался голос возле его уха. Граф де Вилар пристально посмотрел на Фредерико. — Мне кажется, ты ещё можешь немного задержаться в Англии.

— Мне здесь некому больше служить, — не удивившись появлению графа, ответил испанец, — я еду к возлюбленной в Париж.

— Ты ошибаешься. Ты снова можешь послужить мне. Я еду в Лондон. Ко двору Генриха. Ты едешь со мной?

— Не знаю, — честно ответил Фредерико, — но если вы действительно нуждаетесь в моих услугах, мы можем по крайней мере вместе доехать до Лондона. А там видно будет.

— Ну что ж, вперёд! Я остановился неподалёку. Предлагаю составить мне компанию. Ночлег и сытный ужин я тебе обещаю. Кстати, говорят, королева Англии снова беременна. Первый раз она родила девочку, второй раз — мёртвого ребёнка. Кто будет третьим? Не понаблюдать ли нам за беременностью королевы? — Де Вилар вскочил на коня и махнул своим подданным рукой.

Фредерико подошёл к лошади, потрепал её по гриве и решительно направил вслед за графом...

После очередных неудачных родов Анна лежала на постели вконец обессиленная. Что было самым неприятным — мёртвым на сей раз родился мальчик, которого так ждал Генрих. Анне хотелось плакать, но показывать свою слабость перед окружившими кровать подданными она позволить себе не могла.

— У вас снова ничего не получилось? — Люди расступились, пропуская к королеве мужа. Генрих навис над кроватью, приблизив лицо к подушке: — Я бы на вашем месте старался получше, — сказал он громким шёпотом Анне, — у вас в покоях вечно толкутся ваши фавориты. Не они ли мешают вам родить здорового ребёнка? Я планировал рыцарский турнир. И этот раз я не стал его проводить заранее — ведь мы уже когда-то поверили в то, что вы родите мне наследника, и начали праздновать его появление на свет, пока он находился в утробе матери. Тогда мы получили пренеприятный сюрприз. Мне подарили дочь. Сейчас ещё хуже: родился мальчик, но он мёртв! Не оттого ли, что вы изменяете своему супругу? А? — Генрих чуть качнулся вперёд. После недавнего падения с лошади у него участились головокружения, и Анне показалось, он вот-вот рухнет на неё всем телом.

— Что вы такое говорите? — промолвила она через силу, вжимаясь в подушку. — Я никогда вам не изменяла.

— Прекрасно! — король выпрямился. — Турнир не отменяется. Будьте добры присутствовать. Через две недели, первого мая. Думаю, вы будете уже достаточно здоровы. — Он резко повернулся к Анне спиной и почти выбежал из комнаты.

«Где уж тут изменять мужу, когда ты постоянно ходишь беременная? — подумала Анна со вздохом. Беременность и роды казались ей теперь ещё большим наказанием, чем раньше. — Надо бы всё-таки поговорить с Генрихом. В последнее время он только и делает, что обвиняет меня в изменах».

— Помогите мне одеться, — произнесла она вслух, собираясь с силами, чтобы встать.

— Вам не следует сейчас вставать, ваше величество, — встрял врач, — вы слишком слабы.

— Принесите мои платья! Мне самой решать, насколько я слаба или сильна. И у меня всегда найдутся силы, чтобы увидеться с мужем.

Врач почтительно поклонился и не стал спорить. Ему хорошо был известен характер королевы: уж если она что-то вбила себе в голову, то сделает непременно.

* * *

Анна старалась идти, выпрямив спину и никому не показывая, какой болью ей отдаётся каждый сделанный шаг. Те, кто попадался ей навстречу в коридорах Гринвичского дворца, вежливо кланялись. Но королева во всех взглядах читала скрытую угрозу, враждебность и ненависть. «Неужели Генрих что-то задумал?» — мыслишка не покидала голову, устраиваясь в ней поудобнее, скручиваясь клубком, мешая думать и планировать свои действия.

Возле комнаты Генриха Анна остановилась перевести дух. Она прислонилась к стене, чувствуя, как подгибаются колени и как громко стучащее сердце норовит выскочить из груди. Анна толкнула тяжёлую дверь. Король сидел в своём любимом кресле, а на коленях у него красовалась одна из фрейлин Анны. У королевы потемнело в глазах — она даже не помнила имени этой маленькой некрасивой мерзавки, посмевшей заигрывать с королём.