Голос Вселенной 1991 № 8-9 - Юрий Дмитриевич Петухов

было писать на глиняных табличках… но они были повсюду, они вставали из могил, шли в селения и города, несли ужас и смерть. Чем большим влиянием обладал покойник при жизни, тем больший ннфернопотенциал он обретал после смерти в результате контакта с Тем Светом. Огромные пирамиды фараонов, запутанные ходы, лабиринты делались не только в качестве защиты от грабителей, нет! Завалы, ямы, усеянные остриями ножей и секир, падающие гигантские плиты, отравленные колючки, стрелы и коловороты, хитроумные механизмы внезапного уничтожения – все это в первую очередь предназначалось для того, кто мог восстать из саркофага и двинуться к оставшимся в живых.

Восставшие из мертвых поселяне, ремесленники могли убить, обескровить человека, род, семью… Восставший фараон-вампир нес гибель всей стране. Наделенный чудовищными способностями и исполинским запасом инферноэнергии, он мог полностью вывести из строя весь аппарат управления государством и тем самым сделать страну, народ легкой добычей для внешних и внутренних врагов. Этого боялись пуще всего на свете. Этого опасались и сами фараоны при жизни – они знали, что их ждет, какова их участь. Движущей силой в Древнем Египте был страх – жуткий, непрекращающийся Страх перед мертвецами-вампирами. Египтяне знали действие серебряных пуль (серебряные наконечники стрел), кольев, вонзаемых в грудь нечистым покойникам, и пр. средств обезвреживания упырей. Но то, что годилось для Европы, имеющей слабые связи с инферноизмерением, не подходило для узловой точки, для их родины. И потому смолами пропитывался каждый миллиметр кожи, тканей умершего, тело высушивалось до предела, связывалось гибкими прочнейшими ремнями-лентами, замуровывалось на больших глубинах, заваливалось валунами… И все равно. Каждая ночь была страшным испытанием для живых. Стоны, предсмертные вопли, хруст разгрызаемых костей и бульканье высасываемой крови царили в ночи. Сосед боялся помочь соседу, родич отказывался от родича, смерть правила ночным миром долины Нила.

Древние египтяне достаточно часто в качестве защитной меры (интуитивно) использовали изображение креста. Иногда это помогало. Чаще не помогало, по той причине, что кресты не были кодированы соответствующим образом и создавали чрезвычайно слабые заэкранированные зоны – до подлинного понимания функции креста были еще столетия, Свет Христианства еще не проник на Землю, система защиты от инферносуществ, еще не была дарована Свыше. И все же древние защищались от вампиров как умели, как могли. Волхвы-чернокнижники, несмотря на все запреты, донесли до нас ряд страшных случаев из повседневного бытия египтян. Так, влиятельный вельможа, приближенный фараона, старший писец Нуб-Ит был при жизни вполне добропорядочным человеком, добрым семьянином, не имел взысканий по службе… Две трети скопленных им сокровищ ушло на построение подземной каменной гробницы и обработку его мумии – домочадцы выполнили все его завещанные требования досконально, они были абсолютно уверены, что покойник не причинит им вреда, что его участь спокойно лежать в своей усыпальнице и ждать справедливого суда грозного Осириса, владыки загробного мира. Но на семнадцатую ночь после захоронения в доме покойного неожиданно погасли ночные огни (древние египтяне всю ночь держали зажженные светильники-лампадки, страх перед упырями парализовывал их волю, заставлял бояться темноты). Прислуга не решилась войти в темные ночные покои семьи Нуб-Ита. Всю ночь до ушей обезумевших от страха служанок доносились шаркающие звуки, чавканье, стоны… а на утро всех шестерых находившихся в доме женщин-рабынь казнил младший брат писца, вернувшийся из загородной увеселительной поездки. Увиденное им лишило его рассудка: на ступеньках к домашнему алтарю Гора лежали четырнадцать обескровленных изуродованных тел с беспорядочными рваными ранами, перегрызенными шеями, прокушенными хребтами, содранной частями кожей. Уцелевший член семьи был полностью разорен – для мумификации погибших требовалось столько средств, что надо было влезать в кабалу к ростовщикам-иудеям. Самоубийство в Древнем Египте было недопустимо (самоубийца в узловой точке – стопроцентный вампир, тела таковых сжигали в бронзовых сосудах, пепел развеивали в нубийских пустынях). Выручил Фараон, выделил нужные для похорон средства, младшего брата писца взял под личную опеку. На двадцать первую ночь младший брат в сопровождении отряда воинов, выделенных фараоном, засел в опустевшем доме в засаду. Проснулся на утро он в полнейшем одиночестве. Воинов, как ни искали, так и не нашли. Еще через день по специальному распоряжению фараона усыпальница Нуб-Ита была вскрыта в присутствии тридцати свидетелей. Оплавленный по краям саркофаг писца был перевернут, ритуальные сосуды разбиты, разбросаны. Самого Нуб-Ита нашли в глухом высохшем колодце, который вел из усыпальницы на общее кладбище. Нуб-Ит сидел, прижав колени к подбородку и тихо трясся. Когда два воина осторожно подошли к нему поближе, он издал стон-выдох, наполняя помещение смрадом, и замер. Он был мертв. Ни единого следа мумификации на его теле не было. Нижнюю губу прорывали два больших изогнутых клыка. На месте носа зиял черный, заполненный копошащимися червями провал. Труп упыря залили смолой, подожгли… Три Дня над местностью тянулся черный дымовой шлейф. На четвертый, утром нашли мертвым в собственном доме начальника личной стражи фараона. Охранявшие его воины – до двадцати пяти человек – были свалены в дворовый колодец. Тела их были изуродованы до неузнаваемости. На коже начальника стражи было всего два пятнышка-прокола – на горле, у сонной артерии. Жрец Осириса предал Нуб-Ита вечному проклятию. Фараон изгнал из страны младшего брата упыря, казнил его жен, упоминания об Нуб-Ите были сбиты со всех глиняных табличек. Имя его запретили произносить вслух. Еще долгое время гибли люди. Но очевидцы того времени были скупы на подробности.

Иное дело – греки. Многие из греческих авторов живописуют события «старины глубокой» в деталях. В 76-м году до Рождества Христова в одном из заброшенных храмов Аполлона Мусагета, что был расположен на маленьком островке в Эгейском море (о. Милон), вдруг объявился дух самого божества, долго не подававшего о себе вестей. Жители города и посада, а также все местные поселяне собрались воскресным утром, как и было объявлено жрецом храма, для того, чтобы выслушать волю божества. Жрец был на грани безумия и не мог связать двух слов. Белый словно мел он стоял, держась за стену, а к тому моменту, когда все собрались, он упал замертво и уже больше не вставал. Но никто не обратил внимания на смерть старика, потому что из-под сводов храма раздался глухой голос, возвестивший о том, что божество крайне недовольно жителями острова и намерено погрузить сам остров в морские пучины в ближайшую ночь. Реакция была очень бурной – поселяне, привыкшие к мирному тихому течению времени и событий, впали в шоковое состояние, пали на колени, принялись молить о пощаде. Тогда глухой голос возвестил о том, что только кровь сможет смыть проклятье и спасти островитян: каждую