Леди в тигровой шкуре - Марина Серова

– Антон рассказал мне, что примерно через месяц после моего исчезновения в канализационном люке нашли труп женщины. У нее было обезображено лицо, потому что удар при падении пришелся именно на него, документов при ней не обнаружили, а какая-то одежда была похожа на мою. Уж не знаю, кому первому в голову пришло, что это я, но по городу пошли такие слухи. В общем, здесь все считали меня не только погибшей, но и самоубийцей.

– Странный способ для суицида. Я еще не слышала, чтобы кто-то от полной безнадеги нырял в канализацию.

– Я тоже не слышала, и мне такое в голову бы точно не пришло. Я хотела напиться таблеток, но не решилась на это. Впрочем, эти сплетни не самое страшное… Тамара Филипповна рассказала мне, кто виновен в смерти моей малышки. Яночку, по существу… ее убили…

– Кто?

– А вы как думаете?

– Лиза, у меня, конечно, есть кое-какое предположение, но я не думаю, что это удачный момент для того, чтобы испытывать свои дедуктивные способности.

– Да, вы правы, – согласилась клиентка. – Я сама вам сейчас все расскажу. Нет, у меня язык не поворачивается… Как можно было, как? Ведь Яночка была совсем крошечной, совершенно беззащитной… Кровиночка моя.

Я выслушала волнительный рассказ, но не знала, как на него реагировать. История была, конечно, из ряда вон выходящая, она меня просто ошарашила, но потом вдруг накатили сомнения. Неужели такое может быть на самом деле? Вдруг Лизавета все придумала, дабы усилить во мне ненависть к отдельно взятой персоне? Да и вообще, все ли правда в ее словах? Уж слишком много несчастий свалилось на нее в Горовске, а вот в Верещагинске, напротив, повезло. Пожилой врач сначала приютил ее, потом женился и в самом скором времени оставил ей наследство. Очень прагматичное чудо.

– Полина, – сказала Лиза после некоторой паузы, – до того как я об этом узнала, у меня и в мыслях не было мстить. А после того как поговорила с Тамарой Филипповной, то поняла, зачем вернулась в Горовск – чтобы узнать правду и… наказать извергов. То, что я считала роковым стечением обстоятельств, оказалось делом рукотворным, заранее обдуманным и безжалостным. Это – преступление, и оно осталось без наказания. Так не должно быть.

– Совершенно согласна с вами. Но для того, чтобы приступить к делу, я должна задать вам еще несколько вопросов.

– Неужели я что-то упустила? Вроде бы рассказала обо всем подробно.

– Мне нужно уточнить кое-какие детали – фамилии, адреса…

Щетинина ответила на все мои вопросы, после чего сказала:

– Я понимаю, что вы будете решать мой вопрос на возмездной основе. Назовите любую сумму, и я приму ее без всякого торга. Для меня важен конечный результат.

Вопрос о вознаграждении был непростым. Когда я мстила своим личным врагам, это не имело материального выражения. Я просто получала моральное удовлетворение, что подлецы наказаны, справедливость восстановлена. Работать по заказу – совсем другое дело. Может, отказаться от денег? Мы с дедом с голоду не умрем. Однако на тропе Робин Гуда мне наверняка предстоят накладные расходы. А если я откажусь от денег, Лиза будет чувствовать себя обязанной мне. Это внесет в наши отношения совершенно ненужный напряг. Я назвала какую-то символическую сумму, Щетинина покачала головой и положила на стол сумму, вдвое превышающую ту, что я озвучила. Я сочла дальнейший торг неразумным.

– Полина, я думаю, что вы очень быстро убедитесь в том, что я в своем рассказе ни на йоту не отклонилась от истины.

– Я на это надеюсь.

– Скажите, а затем, по ходу дела, вы будете держать меня в курсе или я узнаю только о конечном результате?

– Да, я постараюсь держать вас в курсе, – сказала я, понимая, что возможны импровизации. – Но если вы желаете, то можете не только со стороны наблюдать за результатами, но и участвовать в процессе.

– Участвовать? Хотелось бы, но я не уверена, что у меня что-то получится, – сказала Лизавета и посмотрела в окно. На улице по-прежнему лил дождь. – Скажите, Полина, отсюда ходит в город какой-нибудь общественный транспорт?

– Да, но очень редко. Я могу вызвать вам такси. Хотя я, пожалуй, сама подвезу вас. Мне как раз надо в центр.

Лиза согласно кивнула.

Я высадила свою клиентку около гостиницы «Юбилейная», а сама все же решила навестить больную подругу. Как полагается в таких случаях, накупила целую авоську сочных фруктов. Но каково же было мое удивление, когда на звонок в дверь она не откликнулась! «Может, спит?» – подумала я и снова нажала на кнопку.

– Девушка, напрасно вы трезвоните, – сказала соседка Нечаевой, приоткрыв дверь своей квартиры на ширину цепочки и выпуская на площадку трехцветную кошечку. – Алина ушла часа два назад, вся такая расфуфыренная, надушенная, как обычно.

– Как ушла? – удивилась я. – Куда? Зачем?

– Мне она об этом не доложила. Но, наверное, на свиданку отправилась.

– Но она ведь больна, – сказала я и посмотрела на свой пакет с фруктами.

– Больна? Я бы так не сказала, – фыркнула старушенция и захлопнула дверь.

Спустившись вниз, я села в свой «Мини-Купер» и призадумалась. Куда ушла Нечаева? Если в поликлинику или аптеку, то должна была бы уже вернуться. Я достала мобильник и позвонила подруге. Сначала домой, а потом на сотовый.

– Алло, – все тем же простуженным голосом сказала Алинка.

– Слушай, дорогая, я тут подумала, что ты одна, а тебе даже стакан воды подать некому…

– Поля, не беспокойся, у меня и аппетита-то нет, – пропела подруга, – лежу в постели, просматриваю журнальчики…

– В чьей постели, интересно? – осведомилась я с интонацией законченной моралистки.

– В своей, конечно, лежу и читаю.

– Ты читаешь? – переспросила я и с недоверием посмотрела на ее окна. Света ни в одном из них не было. А в такую-то ненастную погоду уже стоило бы его включить! – Алина, если ты дома, то почему не ответила на звонки?

– А я домашний телефон отключила. Знаешь, мне врач сказал, что надо соблюдать постельный режим и ограничить контакты. Вот я и ограничиваю. Еще он прописал мне кучу разных лекарств…

Алинка врала, старательно, но совершенно бездарно. Баронессы Мюнхгаузен из нее сегодня не получилось. Фальшь так и сочилась в каждом ее слове. Едва я собиралась ее разоблачить, она наигранно расчихалась и отключилась. Вот и верь после этого в старую и нержавеющую дружбу! У Нечаевой появилась тайна, в которую она категорически не хотела меня посвящать, а потому безотчетно врала. А что будет потом? Неужели она и на предательство пойдет? Вот Лиза целиком и полностью доверяла Диане. Фирму свою на нее оставила, наделила неограниченными полномочиями… Но оказалось, что служба и дружба – вещи абсолютно несовместимые.

Но у нас-то с Алиной нет таких точек соприкосновения. Она вообще никогда и нигде не работала. Говорила, что ищет работу по специальности. Но молчала о том, что специальности не имела, так как бросила институт за год до окончания. Впрочем, Нечаева, надо отдать ей должное, одно время была членом общественной организации «Нет наркотикам!». А я сейчас вольная птица.