Наша песня - Дэни Аткинс

– Зачем, мамочка? Ты заболела? – тут же взволнованно спросил он.

«Вот видишь, Господи, видишь, как все получается. Верни все назад. Немедленно верни, пока еще не слишком поздно. Пусть это будет страшной ошибкой. Пусть это будет какой-то другой Джо Тэйлор, который решил совершить глупость и пройтись по замерзшему озеру. Другой, не наш», – молила я.

– Нет, Джейки, это не я заболела. Это папа. С ним… с ним произошла беда, и его увезли в больницу, чтобы ему помочь, и ему скоро будет лучше.

– А что за беда?

– Он… Он упал на лед. – Ну, это не совсем вранье, хотя, конечно, и не вся правда. Джейку не надо пока что знать все в деталях. Пока не надо.

– Но с ним все в порядке?

«Он какое-то время не дышал», – вспомнились мне слова полицейского.

– Я абсолютно уверена, что он очень скоро поправится, – заявила я, и ложь обожгла мне горло, язык и губы, когда эти слова слетели с них. – Но мне надо туда поехать, чтобы повидаться с ним… а детей в больницу не пускают. В ту палату, где он будет лежать, – добавила я еще одну выдумку. – Пока что с тобой посидит Элис, а когда я буду уверена в том, что с папой все в порядке, я сразу вернусь домой и все тебе про него расскажу.

Я услышала какой-то шум и подняла голову. В дверях стояла моя соседка Элис Мэтерс. На ней были плюшевые розовые тапочки и старомодный фартук, который она надевала всякий раз, когда занималась приготовлением пищи. Она изо всех сил пыталась не расплакаться, и пока у нее это неплохо получалось.

– Привет, Джейк. Ты не против, если я пройду и присяду рядом с тобой? – спросила она, приближаясь к нам. Ко мне она даже не обратилась, да в этом сейчас и не было никакой необходимости. Она просто взяла в руки мою ладонь и крепко сжала ее, произнеся при этом одними губыми единственное слово: «Поезжай».

На глаза мне навернулись слезы, и пару секунд мы вот так стояли рядом, беспомощно глядя друг на друга.

– Я не знаю, сколько там пробуду, – извиняющимся тоном произнесла я.

Элис только отмахнулась.

– Сколько потребуется, столько и пробудешь, – резко заявила она, после чего перевела взгляд на светящийся экран телевизора. – А мы с Джейком сейчас посмотрим, что на этот раз задумал этот озорник. Ну, а потом я приготовлю что-нибудь поесть.

– Барт. Его зовут Барт, – со смехом поправил ее Джейк.

Я улыбнулась, и улыбка у меня вышла какая-то жалкая. Элис отлично ладила с моим сыном. У нее было уже трое внуков, причем младший примерно такого же возраста, как наш Джейк, поэтому она всегда знала, как себя вести с ним, что говорить и что делать.

– Хорошо, Джейк, я поехала, – сказала я, прижав мальчика к себе и целуя его в щеку. Он вывернулся из моих объятий и резко прыгнул на диванные подушки, словно на батут. Джо всегда ругал его за это.

«Он не дышал», – снова пронеслось у меня в мозгу.

– Пока, мам. Пусть папа поскорее выздоравливает.

Я энергично кивнула ему в ответ.

– Позвони из больницы, – шепнула Элис и тоже быстро обняла меня. Она как будто знала, что мои расшатанные нервы не выдержали бы долгого и эмоционального прощания. – Джо сильный и в отличной форме, он выдержит, – хриплым голосом добавила она.

Я сразу же прикусила нижнюю губу, да с такой силой, что, сглотнув, почувствовала солоноватый металлический привкус крови.

Полицейские ждали меня в коридоре.

– Вы готовы?

– Да. Только можно будет побыстрее?

Но не успела я дойти до двери, как услышала крик сына:

– Подожди, мам, подожди!

Он молнией рванулся наверх, промчался по коридору, при этом потолок первого этажа завибрировал от топота его маленьких ножек. Через несколько секунд он так же стремительно спустился вниз и чуть не врезался в меня. Я обхватила его, а он сунул мне своего любимого, видавшего виды плюшевого льва с обтрепанными от времени ушами. С этой игрушкой он не расставался и до сих пор спал. Когда к нему приходили приятели или мы устраивали вечеринку с ночевкой, мы всегда прятали игрушку. И непременно брали с собой во все поездки. Именно этого льва он обнимал по ночам и клал на него свой маленький подбородок.

– Отвези Симбу папе. Он мне всегда помогает выздороветь, когда я болею. Симба и папе поможет, это точно. Я знаю.

Я осторожно взяла небольшую потертую игрушку и не выпускала ее из рук, пока шла к двери, садилась в машину и даже когда мы понеслись вперед, в больницу, а за окошком замелькали, быстро проносясь мимо одна за другой, городские улицы.

Шарлотта

Я вскочила на ноги.

– Мне надо идти. – Я почти добралась до двери и только тогда сообразила, что не взяла свою сумочку и, мало того, понятия не имела, где находится больница и как до нее добраться.

К счастью, на помощь мне пришел весь коллектив салона красоты, а одна девушка даже выбежала на улицу и под лениво падающим снегом помогла поймать такси. Маникюрша, которая только что занималась моими ногтями, сбегала к вешалке, сняла мое пальто и помогла мне надеть его.

Как в тумане я машинально достала из сумочки три банкноты по двадцать фунтов и сунула ей в руку.

– Не знаю, хватит ли этого за все, – сказала я при этом.

– Об этом не беспокойтесь, мы все исправим в следующий раз, – убедительно произнесла она, провожая меня до двери. – И вообще, постарайтесь не волноваться. Я уверена, что с вашим супругом все будет в порядке. Моему отцу в прошлом году после сердечного приступа делали шунтирование, и сейчас он отлично себя чувствует.

Я понимала, что она пыталась успокоить меня и немного приободрить, но, когда подбегала к ожидающему меня черному такси, осознала, что ее слова, пожалуй, лишь еще больше обеспокоили меня, а не принесли облегчение. Ее отцу, возможно, было уже под шестьдесят или того больше, а Дэвиду только исполнился тридцать один год. К тому же он занимался собой, правильно питался, два-три раза в неделю обязательно ходил в спортивный зал. Проблемы с сердцем не должны были беспокоить его как минимум еще несколько десятилетий.

По пути в больницу все дороги были забиты транспортом, и меня это страшно злило. Почти пять минут мы стояли в пробке бампер к бамперу с соседними автомобилями. Если бы я хоть приблизительно представляла себе, где находится больница, я бы, наверное, выскочила из машины и на всей скорости рванулась вперед по заснеженным улицам, только чтобы увидеть его. Но вместо этого я подалась вперед и просто постучала по стеклянной перегородке.

– Послушайте, мне действительно надо попасть в больницу как можно быстрее. Может быть, туда есть какой-то другой путь?

– А вы там, случайно, не рожать собрались, а? – сострил таксист и расплылся в довольной ухмылке.

Он и предположить не мог, что это опрометчивое и грубоватое замечание станет переломным для моего напряженного состояния. Однако очень скоро он это понял. Лицо мое исказила мученическая гримаса, и слезы, которые до сих пор мне как-то удавалось сдерживать, ручьем хлынули по щекам. Его юмор оказался таким же черным, как цвет его машины.