Кинк - Братья Барнс

class="p">С головой, вжатой в подушку, я не могла видеть, что он делает, но почувствовала, когда он внезапно сплюнул полный рот слюны мне между ягодиц. Мгновение спустя за этим последовала зондирующая влага, когда он самым интимным образом вошел в меня своим языком. У меня вырвался вздох. Его рот оторвался.

- Нравится? Ты настоящая шлюха.

Его язык не вернулся. Но его член сделал это.

Он крепко держал меня за талию и вошел в меня, такой большой, такой твердый, наполняя изнутри. Другая рука просунулась под меня, и он ввел палец в мою все еще влажную, истекающую спермой киску. А потом он начал двигаться, вколачивая себя в меня.

Очень грубо.

Как будто ему было все равно, причинит ли он мне боль.

8. Рич

Нет ничего лучше, чем взорваться в заднице горячей, связанной тридцатилетней распутной нимфоманки, не так ли? Неа, ничто с этим не сравнится. Я мог бы привыкнуть к этому.

Ей это удалось. Мы прошли весь список ее фантазий, ни разу не использовав стоп-слово. И я чертовски хорошо выполнил свою часть работы, если можно так выразиться. Я отыграл роль крутого, грубого парня, который пользовал ее так, как ему хотелось, нравилось ей это или нет.

Теперь я был истощен. Три раза за такой короткий промежуток времени? Не многие парни способны на такое. Я обнял ее, сжимая ее груди и крепко притянул к себе, ее спина прижималась к моей груди. Я медленно обмяк внутри ее тугой, подрагивающей попки.

Я нежно поцеловал ее в шею, когда выходил, затем отодвинулся, чтобы снова полюбоваться ею.

Я стоял на коленях над бледной, обнаженной девушкой, лежащей на белых атласных простынях. Это было то, что художники называют золотым часом, и теплые лучи почти заходящего солнца, льющиеся сквозь приоткрытые жалюзи, струились по ее совершенному телу сияющими отблесками.

Она была блестящей от пота, ее кожа была испещрена царапинами и красными пятнами, которые скоро превратятся в синяки. Я никогда не делал ничего подобного раньше. Конечно, я спал с девушками.

Но не так.

Никогда.

Я медленно покачал головой.

- Это было потрясающе. Удивительно. Не могу поверить, что ты этого не сказала.

Мгновение она молчала, единственным звуком были ее неглубокие вдохи и выдохи. Бешеное дыхание, которое было раньше, теперь начало успокаиваться. Ее голос был слабым и приглушенным, когда она говорила, уткнувшись в подушку.

- Чего не сказала?

- Ты знаешь, - сказал я, слегка проведя пальцами по темно-красной отметине на ее спине, - стоп-слово.

После того, что я с ней сделал, меня удивило, что она не сказала этого. Она просила, чтобы я был погрубее, и я сделал все очень жестко, но даже после этого...

- Я не понимаю, о чем ты говоришь. - Еще один неглубокий вдох, и мое сердце упало в желудок. - Пожалуйста, не убивай меня. Пожалуйста.

Она начала всхлипывать.

О, блядь. О, блядь, блядь, блядь.

Что, черт возьми, происходит?

Что я натворил?

Сообщения, которые я получал, были от кого-то другого, выдававшего себя за нее?

"Не останавливайся, пока я не скажу стоп-слово. Стоп-слово – "Оклахома". Ты должен игнорировать любые другие мои просьбы все прекратить. Понял?

"Понял".

"Так что же ты будешь делать, если я скажу: - Хватит!!!"

"Ммм..."

"Ничего. Ты просто продолжишь. Понимаешь?"

"Я понимаю".

"А что ты будешь делать, если я скажу: - Пожалуйста! Прошу! Не делай этого! - и начну рыдать?"

"Буду трахать тебя еще сильнее?"

"Чертовски верно".

- "Оклахома"! Ты должна была сказать "Оклахома", если хотела, чтобы я остановился!

Мое сердце бешено колотилось в груди. Волны стыда вперемешку с паникой, захлестнули меня. У меня были неприятности. Я отправлюсь в тюрьму. О Боже, я знаю, что делают в тюрьме с людьми, которые... изнасиловали кого-то. С такими людьми... О Боже мой... как я...

- Ты думал, что это какая-то игра?

- Я получил все эти сообщения от тебя!

- У меня даже телефона нет, придурок! Тебе даже не пришло в голову проверить, участвую ли я, в этом, что бы это ни было, мать твою?

- Но...

- И что же теперь, кретин, ты убьешь меня, чтобы скрыть улики?

- Что?! Нет! - вскрикнул я, в панике потянувшись вперед, чтобы развязать путы, как будто, если бы я освободил ее достаточно быстро, это все исправило бы. Типа: "Извини, что я только что трахнул тебя в рот, киску и задницу после того, как вломился в твой дом, но я ведь быстро развязал тебя, так что давай считать, что ты не в обиде?"

Когда ее запястья были свободны, она поднялась с кровати и встала рядом с ней. Уперев руки в бока, она уставилась на меня сверху вниз. Я чувствовал себя маленьким, как ребенок, под ее испепеляющим взглядом, ее глаза пронзали меня, как сверкающие кинжалы.

- Ты можешь это исправить?

Я просто уставился на нее. Как можно ответить на такой вопрос, после того, что сделал я, после преступлений, которые я совершил?

- Я спросила: Ты можешь это исправить?

Она указала вниз, между своих ног.

- И это.

Она полуобернулась и провела рукой по своей идеальной попке. Кожа светилась красным, и на ней было несколько царапин, которые я даже не помнил, как нанес. Боже, она была такой тугой...

- Ну? Ты можешь это исправить?

- ...как?

Руки все еще на бедрах, глаза все еще полны яда, она посмотрела на меня сверху вниз, игнорируя мой жалкий вопрос.

- Кто это сделал? Кто подстроил, чтобы ты... сделал это со мной?

- Что? Я думал, это ты. Я думал, это ты. Я думал, это...

- Перестань повторяться, придурок. Кто-нибудь еще знал об этом?

Я покачал головой.

- Я, я... сказал своему другу Джейку сегодня, но он не знал, что я приеду сюда, чтобы встретиться с тобой, пока я ему не сказал! Он ничего не знал.

Ее глаза сузились.

- Значит, он знал, что ты придешь сюда, чтобы сделать, - она провела руками по своему обнаженному телу, испещренному красными отметинами и синяками, - вот это?

Отчаянный кивок. Как будто частичное обвинение моего друга, который не имел никакого отношения к тому, что произошло, кроме небольшого дружеского поощрения, каким-то образом помогло бы.

- Он догадался, что я собираюсь встретиться с девушкой, а потом... все это выплыло наружу.