Ты. Моя. Жена - Анна Дримс

Рукой подзываю к себе Костю, который все это время наблюдал за нами сидя за барной стойкой.

— Что касается документов. — продолжаю, когда Костя уже стоял рядом. — Все её документы должны быть переданы моему помощнику. На время брака они будут находится у меня. — немного заторможено кивает. — Оставьте ему свои реквизиты. Сегодня после получения и проверки документов, вам на счёт упадет тридцать процентов от всей суммы. — его настроение сразу же меняется, начинает довольно скалится. — В день свадьбы, как только она станет моей женой, на ваш счёт, упадут оставшиеся семьдесят процентов. Константин об этом позаботится. — указываю на помощника. — Мне пора. — поднимаюсь. — Все дальнейшие вопросы касающиеся свадьбы решаются через него. Он в курсе всех нюансов. Все расходы, естественно, я беру на себя.

— Хорошо. — удовлетворённо соглашается.

Выхожу из ресторана в паршивом настроении. Всё происходящее кажется какой-то ересью. Дожил… покупаю себе жену и плевать что фиктивную, а ту от которой повело с одного взгляда, даже найти не могу.

Хана моим конкурентам. Глотки всем перегрызу, а контракт будет моим! После всех то подвигов и такого бредового решения. Так, срочно нужно на работу. Отвлечься от всего происходящего дерьма в моей жизни.

Ася

— Ася, деточка, просыпайся. — вырывает меня из сна, ласковый голос няни. — Отец хочет тебя видеть. Я пыталась оттянуть вашу встречу, но он подождал только до вечера. — виновато объясняется.

Не смотря на то, что я отлёживаюсь уже почти сутки, силы ко мне возвращаться не торопятся. Но боль понемногу стихает. Лицо потихоньку приходит в норму. А вот резкие движения вызывают сильную боль, иногда даже до слёз. Самые болезненные ощущения возникают в области рёбер и спины. Глубокий вдох сделать не могу, начинается кашель, уже не такой сильный как раньше, но… боюсь следы побоев полностью уйдут не раньше, чем через месяц, если не дольше… Странно… но я постепенно привыкаю к боли… словно она становится частью меня.

Отец нередко зверствует, но так чтобы я практически не могла встать… это единичные случаи.

С помощью Лидии Степановны поднимаюсь с кровати. Облокачиваюсь на туалетный столик.

— Что ты делаешь? — спрашивает, когда я сажусь на стул.

— Привожу лицо в порядок. — отвечаю слегка осипшим голосом. — Водолазка и домашние штаны почти всё скрывают. А вот лицо…

— Боишься, что он разозлится?

Киваю, беря тональную основу.

Он всегда злится, когда видит следы своего эмоционального срыва. Но боюсь моё тело не выдержит больше, поэтому рисковать я не намеренна.

Няня терпеливо ждёт, пока я привожу себя в порядок. Когда я заканчиваю и поднимаюсь со стула, она подбегает ко мне и берет под руку, начиная заботливо причитать:

— Куда сама собралась? Нет, ну надо, итак с трудом ходишь… Думаешь я тебя саму отпущу к нему? В таком-то состоянии.

Я смотрю на неё с благодарностью, улыбаясь отвечаю:

— Я поняла, идём.

Она подводит меня к кабинету отца, стучит. После его ответа заходит, держа меня под руку. Помогает сесть на кресло, и сама усаживается в соседнее.

— Ты можешь выйти. — вздрагиваю, слыша грозное обращение к няне.

— Ещё чего. — хмыкает, отмахиваясь рукой. — Чтобы ты её убил? — сверлит его укоризненным взглядом.

Отец молчит, но я по глазам вижу, как сильно он злится. Но проглатывает то что сказала женщина. Он садится за стол, оценивающе оглядывает меня.

— Я смотрю, вид у тебя уже почти нормальный. Через четыре дня у тебя свадьба.

— Но ты говорил через год. — растерянно выдыхаю, услышав эту новость.

— Это другая.

— Ты с ума сошёл? Она еле двигается. — грозно выдаёт няня. И как она его не боится?

— Эта фиктивная свадьба, она всего на полгода. — терпеливо поясняет, но мне от этого не легче. Я просто в шоке. — А через год у неё будет с Тимуром, настоящая. — он поворачивается ко мне, не обращая внимания на ворчание женщины. — Ты должна изобразить счастливую невесту. Эти полгода жить ты будешь с фиктивным мужем. Для всех брак будет считаться настоящим. Выберешь платья из каталога. Завтра будет примерка.

— Это из-за денег. — возмущается няня. — Очень хорошо заплатил?

— Он заплатил столько, — с гордостью заявляет отец. — Что на эти полгода она поступает в полное его распоряжение. — придвигается ближе, переводя на меня серьёзный взгляд. — Запомни, ты должна остаться невинной. Это фиктивный брак. — с нажимом в голосе выделяет последние слова. — А вот следующий уже будет настоящим.

— Как его зовут? — спрашиваю, чувствуя, как начинает щипать глаза от безысходности.

— Михаил Кайсаров. — отец всматривается в моё лицо, отчего по спине пробегает неприятный холодок. — Ты всё поняла?

— Да… — немного заторможено киваю.

Осознание того, что нужно просто смирится и принять, начинает душить меня изнутри. Но в таком состоянии я вряд ли смогу что-то предпринять. Единственное на что я сейчас надеюсь, что он не окажется садистом или маньяком, а остальное, я надеюсь, как-нибудь переживу.

Четыре дня пронеслись с молниеносной скоростью. За окном мелькают прохожие, светит солнышко и мне бы радоваться… Но не могу.

В машине тепло, хотя сейчас и так лето. Мне кажется, что внутри меня что-то умирает…

От мысли, что я еду на собственную свадьбу, не испытываю никакого предвкушения, радости, счастья от данного события. Ни-че-го. Пусто. Дома, собирая чемодан с вещами, зачем-то положила в него пиджак незнакомца. Будто он сможет мне чем-то помочь. Это конечно полный бред. Но когда я накидываю его на плечи, ощущая его запах, меня словно окутывает безопасностью и спокойствием. Даже ненадолго забываю о боли, вспоминая тепло того вечера.

Приехав к месту назначения, меня ведут в комнату, сообщая что именно здесь я могу подготовится к церемонии. Ходить мне пока сложновато, но главное не делать резких движений. За эти пару дней я немного привыкла к болевым ощущениям. Это помогает сдерживать себя.

Со мной начинают работать сразу несколько человек. Один занимается прической, другой — макияжем.

Все выходят, кроме няни. Синяки и ссадины, которые не может скрыть платье, стараюсь замаскировать. Она помогает мне переодеться. Просовываю руки в кружевные рукава. Морщусь, чувствуя отголоски боли во всём теле.

— Я хочу побыть одна. — шепчу, смотря на своё отражение в зеркале.

Няня понимающе кивает:

— Я позову, когда всё будет начинаться.

— Хорошо.

Она словно испаряется из комнаты, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Смотрю в зеркало и вижу девушку в безумно дорогом платье и туфлях. Визуально нет ни каких следов от побоев. Наряд удачно маскирует почти всё тело. Словно кукла на витрине. Но вот лицо… глаза, в которых читается безысходность и боль… портят весь этот прекрасный образ.