Долина дракона - Ванда Алхимова

Лорелея осадила взмыленного жеребца, развернула его и подъехала к поверженному противнику. Она сняла шлем, пристроила его на луку седла и свесилась с коня, приставив острие меча к горлу лорда. Глаза ее горели.

– Лорд Грэди, – тяжело переводя дыхание, спросила Лорелея. – Этого достаточно, чтобы моя нательная рубашка осталась при мне?

– О, Небо, – простонал из шлема лорд. – Вы не леди, вы ведьма из Черного леса, чтобы вам света белого не видеть больше… Мои ребра… Мое плечо…

Лорелея выпрямилась в седле и убрала меч. Лицо у нее было бледно и покрыто испариной. Она подождала, пока подтянется весь отряд. Оруженосцы хлопотали вокруг своих лордов. Грэди стонал от боли, а Гаррэт не подавал признаков жизни.

– Ты сумасшедшая, – сказал Гордый, оглядываясь на побежденных рыцарей. – Зря я тебя послушал – это же просто игра копий. Мужская игра, в которой нет ничего плохого.

– Они меня оскорбили, – процедила сквозь зубы Лорелея. – И я играю только в смертельные игры. Другие не имеют смысла, если только для детей.

– Но чем они тебя так оскорбили? – воскликнул Гордый.

– Они сказали, что не пропустят ее, пока она не отдаст им свою нательную рубашку, – подал голос неслышно подъехавший Бакстер.

Он смотрел на Лорелею с искренним восхищением, если не с обожанием.

Гордый открыл рот – и снова закрыл. Он просто не знал, что ответить.

– На твоем месте я бы их обоих зарубил! – восторженно выдохнул Бакстер.

– Одна рубашка, даже нательная, того не стоит, снисходительно ответила Лорелея. – У меня плечо выбито. Есть у вас кто, чтобы помочь вправить?

– Конечно, конечно, старый Карри умеет, – поспешно ответил Бакстер. – Сейчас приведу его.

Когда он отъехал, Лорелея перевела взгляд на Гордого. Тот спросил:

– Это стоило выбитого плеча?

– Вполне, – ухмыльнулась Лорелея.

– Могло стоить и жизни.

– У меня копье было длиннее, и в искусстве поединка эти двое недалеко ушли от вас, – прищурилась Лорелея. – Готова биться об заклад, никто здесь не убивал столько, сколько я.

– Не надо недооценивать моих людей, – холодно заметил Гордый. – Они показали себя в деле. В горах умеют обучать воинов.

– Учеба – это одно, а настоящий бой – другое, дернула плечом Лорелея. – Часто горцам приходится убивать? Через сколько войн они прошли?

Гордый молчал.

– Даже ты дрался на войне лишь раз, – безжалостно продолжала Лорелея. – И судя по тому, что Эннобар и твой старший брат остались на поле боя, а Таумрат пал, то готовились вы в своих казармах к этой войне через задницу.

Гордый дернулся, как от удара, развернул коня и поехал вперед. Лорелея проводила его взглядом, облизнув губы. Внезапно она услышала жалобный визг: у ног коня ужом вился Хват и просился в седло. Сморщившись от боли, Лорелея нагнулась и подхватила щенка на руку.

– Просто, когда мне больно, я не готова выслушивать нравоучения, – пробормотала она на ухо Хвату. – Учить он меня еще будет, сам пусть сперва научится сражаться.

После того как Лорелее вправили плечо и сделали тугую перевязку, отряд двинулся дальше. Хват вертелся в седле – держать его и при этом управляться с конем было ужасно неудобно. Вконец измучившись, Лорелея вручила щенка Бакстеру. Хват принялся визгливо выражать свое недовольство такими переменами, да еще и попытался тяпнуть Басктера за руку. А зубы у него были уже внушительными.

– Хват, фу, – прикрикнула на песика Лорелея. – Вообще, он уже скоро сам будет с лошадь.

– Горные мастифы – крупные собаки, – подтвердил Бакстер. – Он тебя еще удивит.

– Меня в горах вообще удивляет все, – проворчала Лорелея. – Особенно то, что вы там живете по доброй воле.

Бакстер криво усмехнулся и ничего не ответил.

Замок лорда Кайси стоял в уютной долине, окруженной склонами, сплошь поросшими древними лиственницами. Деревья были настолько огромны, что всадник рядом с ними казался жалким насекомым.

Дикий Ворон задрал голову, разглядывая неохватные стволы и кривые мощные ветви. Сумрак шагал без принуждения – они давно были в пути, день клонился к вечеру, и животное спешило к теплу и корму.

Ворота были закрыты, сверху за нежданным гостем наблюдали стражники. Дикий широко улыбнулся и помахал рукой. Отворилась калитка, и навстречу Ворону, кланяясь и прижимая руку к груди, вышел привратник.

– Как поживает леди Слэйн? – спросил Дикий.

– Хворает, – вздохнул привратник. – С тех самых пор, как пришли черные вести о лорде Кайси. Лежит в постели и все время плачет о том, что ей не довелось даже похоронить его по-человечески. Молодые леди пытаются уговорить ее подняться, но все бесполезно. Болезнь подорвала ее силы.

Дикий сочувственно кивнул и пригнулся, проезжая в калитку. Внутри ждали фении, поспешившие принять его коня. В их компании Дикий отправился к замку, обмениваясь приветствиями со встречными и отвечая на вежливые вопросы про погоду и дорогу.

В главном зале слуги уже поспешно разводили в честь гостя огромный камин, сходились домочадцы, воины и прислуга.

Раньше всех прибежали три дочери лорда Кайси – Файонола, Сонга и Силис. Все они были похожи на отца – высокие для женщин, с черными тугими косами и яркими синими глазами. От них веяло молодостью, здоровьем и пышно расцветающей женственностью, особенно от старшей, от Файонолы, самой пригожей из трех. Ей исполнилось семнадцать, и если бы не смерть отца, то осенью уже бы была сыграна ее свадьба. Но Кайси погиб, а вместе с ним и ее жених – старший из братьев Вепрей.

– Рады тебе, лорд Ворон, – почтительно поклонилась Файонола гостю. – Садись за стол, на почетное место – то, где всегда сидел отец.

Тут голос девушки дрогнул, и все три две сестры захлюпали носами. Дикий осторожно приобнял Файонолу, похлопал по спине.

– Мне жаль, что лорд Кайси не встречает меня сам, как бывало. Но я приехал к вам не просто погоревать о нем. Я привез вам вот это, – Дикий достал из поясной сумы кинжал и два перстня.

Файонола ахнула, прикрыв рот рукой.

– Это кинжал и перстни отца, – вскрикнула средняя сестра, Сонга.

– Я снял их с его тела, – пояснил Дикий. – Привез вам как дорогую память.

Дикий вручил кинжал Файоноле, а перстни раздал младшим дочкам. Было много слез, ахов и причитаний. Наконец все расселись вдоль стола. Дикий обратил внимание, что на блюдах лежат по большей части мясо и рыба, а овощей и хлеба совсем мало.

– Прости, что тебя не встречает наша матушка, сказала сидевшая напротив Дикого на женской скамье Файонола. – Но она больна и слаба. Мы опасаемся худшего.

– Я зайду ее проведать, – ответил Дикий. – Думаю, поговорить с ней насчет вашей судьбы. Следует думать не только о мертвых, но и о живых. Ей еще выдавать вас замуж. Я предложу себя как замену лорду Кайси. Отведу каждую из вас под омелу вместо отца.