Хобби гадкого утенка - Дарья Донцова

Вообще богатый человек узнается по мелочам. Костюм, дажепальто, шляпа могут быть простыми… Но обувь, кошелек, зонт, сумка, перчатки,зажигалка и портсигар всегда окажутся первосортными. Если человек, назвавшийсяпреуспевающим бизнесменом и сидящий перед вами в костюме от Хуго Босс, достанетиз кармана обычный «Ронсон», а часы у него окажутся электронной «Сейкой»,немедленно насторожитесь. Ваш гость врет. По-настоящему обеспеченный мужикпоступит иначе. Нацепит неприметный, но безукоризненно отглаженный прикид, ивозьмет золотое или платиновое «огниво». Так откуда деньги у Каюрова? Хотя,если вспомнить метаморфозы, происшедшие с Верещагиными, то ничегоудивительного. Может, он тоже успешно занялся бизнесом, вылечил жену…

После обеда гостей отвели к конюшням. Там уже ждалиоседланные лошади и пони, приготовленный для Мани. Не успела я ахнуть, как Кешаи Зайка схватили поводья и исчезли, Маруська, покрикивая на толстозадого пони,потрусила за ними.

Такое поведение домашних неудивительно, в Париже у нас естьлошади, и все мои дети довольно ловко управляются с ними, все, но только не я.Честно говоря, я не сидела на коне ни разу и надеялась никогда этого не делать.Нет, я люблю животных, но вот скакунов слегка побаиваюсь… Но не падать же вгрязь лицом перед всеми. Тем более что кобыла, предназначенная мне, выгляделавполне мирно. Пришлось, сопя от напряжения, влезать в седло.

Кое-как умостившись в довольно жестком кожаном седле, япогладила лошадку по голове и сказала:

– Ну, давай, иди вперед.

Животное повернуло длинную морду с большими карими глазами,оглядело меня и шумно вздохнуло. Может, лошади любят деликатное обращение?

– Дорогая, пожалуйста!

Кобыла стояла как вкопанная, и тут появился конюх.

– Хорошая лошадь, – кивнул он, – спокойная, а уж умная, стоочков собаке даст! Чего не скачете?

– Простите, как ее завести?

Парень рассмеялся:

– Просто. Сожмите коленями бока, вперед пойдет, натянитеповодья, встанет.

Я обняла лошадь коленками. Внезапно сиденье подо мнойзаколыхалось, и кобыла тихонечко пошлепала вперед.

– Только галопом не пускайте! – крикнул конюх.

Я медленно двигалась по дорожке к лесу. Эх, забыла спросить,а как она поворачивает, руля-то нет.

Пошатавшись по лесу, я очень устала, когда увидела у однойиз елей двух привязанных коней. Как хорошо, сейчас слезу и узнаю, какразвернуть своего «Буцефала» назад. Натянув поводья, я крикнула:

– Тпру! Стой!

Лошадь прошла еще метров двести, замерла и мигом приняласьвыискивать что-то между корнями деревьев. Кое-как я сползла с седла и,чувствуя, как между ногами что-то мешается, пошла вниз, к оврагу, откудадоносились два голоса: мужской и женский.

Раздвинув кусты, я хотела уже с веселой миной выйти наполянку, но, глянув на залитую холодным октябрьским солнцем лужайку, мигомприкусила язык. Мише и Лене было явно не до посторонних.

Перед прогулкой супруги переоделись и сейчас быличрезвычайно похожи: оба в бриджах, коротеньких курточках и жокейских шапочках.Лена держала в руках хлыст, Миша стек. Даже сапожки у них были идентичны:красные, блестящие, наверно, лаковые. Муж с женой смотрелись очень красиво нафоне увядающего осеннего леса, словно яркие, экзотические птицы, севшие налужайку. Но то, что вырывалось из их ртов, было ужасно.

– Имей в виду, – почти кричала Лена, – я теперь знаю все!Больше тебе не удастся обманывать, подонок, альфонс, негодяй! Да, теперь японимаю, какого дурака сваляла!

Я удивилась, как злоба меняет человека. Какой-то час назадЛена выглядела симпатичной, молодой, вернее, моложавой дамой, довольной собой иокружающими. Теперь же на поляне бесновалась тетка с нездорово-бледным цветомлица и растрепанной прической. Негативные эмоции не красят, милая Леночка разомрастеряла элегантность и респектабельность.

– Сволочь, ну, погоди, – налетала она на Михаила.

Тот весьма раздраженно ответил:

– Прекрати, дорогая, что за базар? Возьми себя в руки, идавай продолжим прогулку! Не знаю, кто тебе наболтал глупостей, но…

– Рита Назарова, – спокойно сообщила Лена, – Ритусенька,твоя ненаглядная Маргариточка!

На лице Михаила промелькнуло плохо скрытое беспокойство, ноон нашел в себе силы засмеяться.

– Господи, родная, да у Ритки климакс в мозгах, и потом, нузачем мне эта старая калоша, когда рядом такая красавица, как ты!

– Нет уж, – взвизгнула Лена, – больше ты меня не обманешь.Говорю же, я все знаю. У Ритки денег немерено, вот и все объяснение еепопулярности. И потом…

– Ну, милая, – забормотал Миша, – не нервничай так.

Лена недовольно рассмеялась.

– Только без ля-ля, чего задергался, а? Нет, помни, ты уменя в руках и теперь будешь унижаться передо мной, как я раньше перед тобой. Изнай, завтра с утра я еду к нотариусу и сделаю новое завещание, понял, хмырюга!Ишь чего придумал, меня надуть.

– Леночка, – спокойно ответил Миша, – возьми себя в руки,пойдем, дам тебе рудотель, в машине лежит. Выпьешь, успокоишься, тогда ипоговорим. Ну кому ты можешь завещать деньги? К чему эти мысли? Ты молода,проживешь еще много лет… И ведь мы уже все обсудили, договорились!

– Если я не буду брать из твоих рук никакие лекарства, тоточно столетний юбилей отмечу, – прошипела Лена, – а насчет завещания неволнуйся. Отпишу деньги первому встречному. Вернее, нет, вот сейчас вернусь кужину и первый, кто ко мне обратится, и получит состояние!

– Дура, – бросил Михаил, очевидно, у мужика наконец лопнулотерпение, – идиотка, только попробуй и…

– Что и? – неожиданно усмехнулась Лена. – Что будет-то?

Выплюнув последнюю фразу, госпожа Каюрова взмахнула хлыстоми попыталась ударить мужа. Михаил успел увернуться, но тонкий ремень все жезадел край его лица, кожа мигом лопнула, и из тонкого пореза быстро-быстропотекла струйка яркой крови.

– Так тебе и надо, – припечатала Лена, – теперь сама будумузыку заказывать!