Любовь по расписанию - Луиза Фуллер

Ее глаза расширились, и Ласло почувствовал, как в паху у него все напряглось от желания.

– Я отклонился от темы. Мне нет необходимости любить искусство, Пруденс. Я просто хочу поддержать своего дедушку и…

– Удачи тебе в этом, Ласло! – грубо перебила его Пруденс. – Поддерживать кого-то подразумевает необходимость выполнять обязательства, быть надежным.

– На что ты намекаешь?

– Что тебя не хватит и на пять минут. – Она посмотрела на него с недоверием. – Пытаться привязать тебя к одному месту – это почти то же самое, что попросить тебя отказаться от своей души, своей сущности.

Уголок его рта приподнялся в дерзкой улыбке.

– По крайней мере, ты признаешь, что у меня есть душа.

В этот момент он напомнил ей Ласло, которого она когда-то любила, Ласло, который мог рассмешить ее до слез. Она не удержалась от ответной улыбки, но тут же посерьезнела, напомнив себе, что этот могущественный человек может навредить Эдмунду и его бизнесу.

– В жизни не всегда возможна импровизация, – сказала она. – Нужно учить роль, вовремя появляться на съемочной площадке и делать другие скучные вещи.

На его щеке дернулся мускул.

– Ты сравниваешь отношения со съемками фильма?

– Да. – Пруденс подняла подбородок. – У нас был незапоминающийся немой фильм с плохим подбором актеров и без сюжета.

Ласло снова улыбнулся и медленно покачал головой:

– Похоже, тебя подводит память. В нашем фильме было несколько незабываемых сцен, достойных кинопремии.

– За лучшую короткометражку? – отрезала она.

Его глаза заблестели.

– Нет. За лучший грим.

– Твой или мой?

– Определенно мой.

После небольшой паузы они оба одновременно рассмеялись.

Пруденс быстро успокоилась и закусила губу.

– Давай, пожалуйста, это прекратим, Ласло. Это жестоко и бессмысленно. Мы просто ходим кругами и оскорбляем друг друга. Все это никак не может изменить того факта, что твой дедушка хочет получить каталог своей коллекции. Позволь мне это сделать, Ласло. Ради твоего дедушки. – Она замолчала на мгновение, отчаянно пытаясь подобрать слова, чтобы его переубедить. – Если ты лишишь меня этого контракта, ты накажешь не только меня. Пострадают и другие люди. Люди, с которыми ты никогда не встречался и которые не сделали тебе ничего плохого. Прошу тебя, Ласло, не позволяй личной обиде повлиять на твое решение. Просто позволь мне выполнить мою работу. После этого я исчезну из твоей жизни навсегда.

Ласло молча смотрел на ее лицо. Очевидно, ей очень нужна эта работа. Но вот как далеко она готова зайти, чтобы ее не потерять? Внизу его живота горел огонь, и он был удивлен тем, что его по-прежнему влечет к этой женщине.

Его грудь болезненно сдавило. Дать ей шанс было бы так просто. Но почему он должен это делать? В конце концов, она не дала ни малейшего шанса их браку. Неужели она на самом деле думает, что посредством эмоционального шантажа сможет заставить его забыть о том вреде, который она причинила ему и, следовательно, его семье. Его бабушка мечтала о правнуках, но так их и не дождалась. Когда Ласло наблюдал за тем, как она медленно угасает, его мучило чувство вины.

Пруденс увидела в его глазах замешательство, и это ее обнадежило. Может, еще не все потеряно?

– Мы не можем простить друг друга и забыть все обиды? – мягко спросила она. – Пожалуйста, Ласло. Я не верю, что ты на самом деле хочешь мне отомстить.

Его черты напряглись. Затем он медленно покачал головой:

– В таком случае ты меня совсем не знаешь, Пруденс. – Его губы сжались в тонкую линию. – Я хочу позволить тебе остаться. Ради моего дедушки, разумеется. Но я не могу. Я наполовину кэлдэрар. Мы не забываем и не прощаем. Ты уволена, – произнес он тоном, не терпящим возражений.

Пруденс охватило отчаяние, а затем к нему добавилось горькое разочарование.

– Я понимаю. Значит, это не твой выбор. – Ее руки сжались в кулаки. – Как удобно винить во всем генетику.

Его глаза сузились.

– Я не виню генетику. Я виню тебя.

– Но не себя самого? Ты никогда ни в чем не виноват, Ласло? Ты просто идешь по жизни, ожидая, что все вокруг тебя будут отвечать за скучные мелочи, которые тебе не интересны. – Горько улыбнувшись, она покачала головой. – Я думала, что мужья и жены должны не только брать друг у друга, но и давать друг другу. Но в нашем браке все не так.

Ласло подошел к ней почти вплотную. Его глаза горели.

– Значит, теперь ты утверждаешь, что ты моя жена. Как интересно. Семь лет назад моего обаяния оказалось недостаточно, чтобы ты признала наш брак. Полагаю, состояние моего дедушки – более веский аргумент.

Пруденс смерила его неистовым взглядом:

– Как ты смеешь? Меня совершенно не волнует богатство твоего дедушки.

– Только моя бедность?

– Нет! – У Пруденс было наготове несколько язвительных ответов, но она лишь покачала головой. – Дело не в богатстве и не в бедности, а в том, что происходит здесь и сейчас. В том, что ты готов заставить страдать меня, Эдмунда и всех людей, работающих в его фирме. И все это из-за того, что тебя ослепила твоя дурацкая гордость!

– А ты была так слепа, что не видела за стенами трейлера живущих в нем людей, – проворчал Ласло.

– Это неправда, – возразила Пруденс. – Если я не видела этих людей, то только потому, что ты ни с кем из них меня не знакомил.

– Ты лицемерка. Ты не хотела быть частью их жизни точно так же, как не хотела быть частью моей жизни.

Пруденс покачала головой:

– Ты не знаешь, чего я хотела.

Похоже, он никогда этого не знал.

Боясь, что вот-вот расплачется, она сжала руки в кулаки.

– Прекрасно. Думай обо мне, что хочешь. Пусть я такая ужасная, какой ты меня считаешь, и даже хуже, – сказала она. – Но это вовсе не означает, что я плохо выполняю свою работу. Ты никогда не узнаешь, как я работаю, если уволишь меня. – Она с вызовом посмотрела на него. – Если ты сможешь найти мне достойную замену, тебе крупно повезет.

– О, с этим у меня проблем не возникнет. В прошлый раз я без труда нашел тебе замену, – мягко ответил он и заметил, что ее лицо побледнело.

– Я не удивлена. Внук миллиардера, живущий в замке, – лакомый кусочек для определенного типа женщин.

Его глаза сузились, и она порадовалась своей маленькой победе.

– Рада слышать, что ты так серьезно отнесся к своим брачным клятвам. – Я не верила, что наш брак настоящий и ты критиковал меня за это, – отрезала она. Кто из нас двоих лицемер? – Она встретилась с ним взглядом. – Мы можем весь вечер стоять здесь и обмениваться оскорблениями, Ласло, но наши с тобой отношения здесь ни при чем. Это дело касается других людей, в том числе твоего дедушки. Разве для тебя не важны его чувства?