Свинцовый бриз - Владимир Григорьевич Колычев

Самолов оба торопились в отделение, вдруг там на столе еще что-то осталось. Оба отдали Игнату честь, и он поднес правую руку к голове, но только для того, чтобы показать им кулак. По стопке выпить можно, но не больше. А если вдруг, Игнат всегда может пройтись по маршрутам и проверить, как патрульные несут службу. Да и люди все видят, кто-то промолчит, а кто-то нет.

Замков и Самолов прошли мимо, и взгляду открылась парочка, которая скрывалась за их спинами. Игнат едва не остановился, увидев Оксану. Она шла под ручку с высоким брюнетом в дорогой шелковой рубашке. Волосы у девушки уложены, матовые тени вокруг глаз, губы призывно блестят, облегающее с блестками платье такое короткое. И босоножки на высоченном каблуке.

И у брюнета волосы… на груди. Три пуговицы сверху расстегнуты, жарко ему. Или Оксану своей волосатой грудью соблазняет? Но в то же время, что ему остается делать, когда голова плешивая. Лысина в свете фонаря блестит, как и его лакированные туфли.

Игнат усмехнулся, глядя на мужчину. А ведь он узнал этого типа. Ставридис его фамилия, кличка Ставрида. Дружок Анастаса, тоже грек, как и он. Но если Анастас мужчина серьезный, то Ставридис его полная противоположность. Большого роста мелкий проходимец. Пару раз привлекался за тунеядство, под нажимом быстро находил работу, но так же скоро ее терял. В последнее время занимался коммерцией. Челночил, ездил в Турцию, в Румынию мотался, в Новороссийске шмотками приторговывал, Игнат не знал, насколько успешно шли его дела, но цепь у него на шее золотая, звенья крупные. Но возможно, это латунь в позолоте. И с виду солидные часы на руке могли оказаться дешевой подделкой.

На Ставридиса Игнат глянул мельком и снова переключился на Оксану. Время уже позднее, половина десятого, а она дама свободная, познакомилась с кавалером, посидела с ним в кафе где-нибудь на набережной и домой. Только вот не он провожал ее, а наоборот. Прошли они улицу Кочубея, вверх по Курортному проспекту, идут домой к брюнету продолжать начатое. Как только скроются от посторонних глаз, так и продолжат. Платье на Оксане короткое, даже подол задирать не надо. Нагнулась слегка… А она может. Ну а Ставрида своего не упустит.

— Стоять! — Игнат ткнул пальцем в брюнета.

Тот улыбнулся, взял под воображаемый козырек.

— Ставридис!

— Так точно!

— Обидишь Оксану, я тебе глаз выкручу. Сказать откуда?

Дожидаться ответа он не стал и, еще раз окинув Оксану взглядом, продолжил на одеревенелых ногах путь. Чувствовал себя Игнат оплеванным. Он-то думал, что Оксана к нему приехала, не зря же она Сашку отшила. А оказывается, Сашка всего лишь рылом для нее не вышел. А Ставридис, надо отдать ему должное, весь из себя. На второй день Оксана и снялась. А может, и на первый. Вчера Игнат вернулся домой поздно, свет в ее окнах не горел. Лена сказала, что Оксана ушла гулять, но Игнат ей не поверил. Подумал, что устала с дороги, спать пораньше легла. Заставил себя так думать. В то время как Оксана уже, возможно, изучала особенности волосяного покрова на теле доморощенного казановы.

Ну и черт с ней, если так! Игнат махнул рукой и продолжил путь.

Дом не спал, в кафе у летней кухни играла музыка, одна парочка сидит, другая танцует, на столе вино, все как положено. Со сбытом у отца все в порядке. Но Игната это сейчас почему-то не раздражало. Сейчас его мог злить только Ставридис. И Оксана вместе с ним.

Лена подошла к нему без Любы, но глянула на свою руку так, как будто держала на ней ребенка.

— А папочка наш солдат… Э-э, поддат! — сказала она, будто обращаясь к дочке.

— У папы день рождения!

— Чабанова, — кивнула Лена.

— А чем он тебе не нравится?

— Не нравится. Мне нравится только его начальник!

— И мне Чабанов не нравится. Коньяка у него много.

— На розлив.

— Все-то ты знаешь?

— А что тут знать, мать у него в винсовхозе работает.

Игнат кивнул. Не так давно винсовхоз перешел на выпуск коньячной продукции, кому, как не Игнату, это знать. Коньяк, между прочим, хороший. Хотя и молодой. Что, в общем-то, и настораживало.

— И коньяк у них игривый!

— И с кем это ты хочешь поиграть! — Лена выразительно глянула на дом, в котором могла находиться Оксана.

— Да я бы спать. А Чабанов может заиграться и напоить патрули.

— А что, в патрулях кони служат?

— Ну не кони… Но яками стать могут. После конияка. Часа через два пойду, прогуляюсь. Ты вместе со мной!

— Ну да, — кивнув, усмехнулась Лена. — Через два часа.

— Я серьезно, — строго глянул на жену Игнат. — Я всегда серьезно!

Но Лена ему не верила. Видела, в каком состоянии он находился, и не верила. Устал Игнат, спать охота, ляжет и заснет до утра. А если сказать ей, что завтра надо рано вставать, в Краснодар ехать, так она еще и фыркнет.

О завтрашней поездке Игнат не сказал, а слово свое подтвердил. Доказал жене, что не шутит. Ровно через два часа после разговора с ней вышел во двор дома.

Свет горел только в одном окне, столики под навесом свободны, музыка не играет. Лена там, на кухне, мокрые тарелки полотенцем протирает. Кафе закрыто, посуда вымыта, но поздно уже, а завтра с утра снова за работу. Непросто ей в таком режиме, да еще и с ребенком, но так она сама вцепилась в этот гуж. Нравится ей такая жизнь. Игнат мог ее за это только уважать.

— Что, правда пойдешь? — спросила Лена, недовольно глядя на Игната.

— Говорю же, опасения у меня… Ты со мной? Прогуляемся под луной!

— Да что-то замоталась я сегодня.

Честно говоря, Игнат не очень-то хотел брать с собой Лену, но и без нее нельзя. А то замучает потом подозрениями. Впрочем, он знал, как ее подстегнуть.

— А вдруг Оксану встречу!

— Поверь, она тоже замоталась, — усмехнулась Лена. — Спит, четыре ноги под одеялом.

— Привела кого-то?

— Нет, тебя дожидается! Когда же ты наконец осчастливишь ее!.. Хочешь к ней, иди! Третьим будешь!

— Может, я лучше один? В отделение и по первому маршруту.

— А я пока душ приму… — сказала Лена. Немного подумала и добавила, кокетливо поведя глазами: — И буду тебя ждать!

— Тогда я быстро, — поправив оружие в кобуре, сказал Игнат.

Уже через десять минут он входил в отделение. Тихо там все, спокойно, дежурный на месте, глаза, правда, сонные и легкий запашок. Один патруль готовился к выходу, другой на маршруте. Поселок уже спал, но набережная еще