Две девочки в голубом - Мэри Хиггинс Кларк

Энджи склонилась над Кэти. — Солнышко, не плачь. Мона будет хорошо за тобой ухаживать. Мона тебя любит.

Она сердито посмотрела в сторону стола, где сидела Келли с гамбургером, потом поцеловала Кэти в щеку.

— Мона любит тебя больше всех, Кэти. Ты лучше своей сестренки. Ты моя маленькая девочка, правда?

В зале заседаний совета директоров «Си-эф-джи-энд-уай» на Парк-авеню председатель и генеральный директор Робинсон Алан Гейслер с нетерпением ожидал, пока приехавшие директора подтвердят свое присутствие на совещании. Теперь, когда его работа оказалась под угрозой из-за штрафа, наложенного Комиссией по ценным бумагам, Гейслер понимал, что позиция, которую он собирается занять в сложной ситуации с близнецами Фроли, может оказаться роковой ошибкой. Проработав в компании двадцать лет, но лишь одиннадцать месяцев на руководящей должности, он знал, что его по-прежнему порицали за близкое знакомство с бывшим генеральным директором.

Суть вопроса была простой. Если «Си-эф-джи-энд-уай» предложит заплатить восьмимиллионный выкуп, явится ли это эффектной пиар-акцией или, по мнению некоторых директоров, руководством к действию для других похитителей?

Именно такую позицию занял главный бухгалтер Грег Стэнфорд.

Конечно, это трагедия. Но если мы заплатим деньги, чтобы вернуть близнецов Фроли, то что мы станем делать, когда похитят жену или ребенка другого сотрудника? Мы всемирная компания, и с десяток городов, где у нас есть офисы, станут потенциально горячими точками для такого рода вещей.

Гейслер знал, что по крайней мере треть из пятнадцати директоров разделяют ту же точку зрения. С другой стороны, как будет выглядеть компания, только что выплатившая штраф в пятьсот миллионов долларов, если она откажется выплатить небольшую часть этой суммы для спасения жизней двух маленьких девочек? Именно этот вопрос он собирался задать на совещании.

«Но если я ошибаюсь и мы выплатим деньги, а на следующей неделе похитят ребенка другого служащего, то мне, и никому иному, придется идти на плаху», — мрачно подумал он.

В свои пятьдесят шесть Роб Гейслер получил наконец вожделенную должность. Будучи худощавым мужчиной небольшого роста, он вынужден был преодолеть неизбежную предвзятость, которую мир бизнеса питает к невысоким людям. Он достиг вершин, потому что был признанным финансовым гением, который продемонстрировал, что умеет укреплять и контролировать власть. Однако по пути наверх он приобрел бесчисленных врагов, и сейчас с ним за столом сидели по меньшей мере трое из них.

Наконец отчитался последний прибывший директор, и все взоры устремились на Гейслера.

— Все мы знаем, зачем собрались, — отрывисто произнес он, — и я вполне разделяю чувства, владеющие некоторыми из вас, — будто мы идем на уступки похитителям, предлагая выплатить требуемый выкуп.

— Именно это чувство испытывают многие из нас, Роб, — спокойно произнес ГрегСтэнфорд. — Наша компания и так снискала весьма дурную славу. Не стоит даже и рассматривать такой вариант сотрудничества с преступниками.

Гейслер взглянул на коллегу с пренебрежением, даже не пытаясь скрыть явную неприязнь к нему. Внешне Стэнфорд был телеверсией корпоративного руководителя. Сорока шести лет, ростом шесть футов четыре дюйма, он был необычайно красив со своими выгоревшими на солнце рыжеватыми волосами и безупречными зубами, то и дело сверкавшими в улыбке. Стэнфорд всегда безукоризненно одевался и отличался неизменно обворожительным обхождением, даже когда всаживал другу нож в спину. Своими браками он проложил себе путь в мир корпораций. Его теперешняя, третья по счету, жена была наследницей, семья которой владела десятью процентами акций компании.

Гейслер знал, что Стэнфорд домогается его должности и, если ему удастся сегодня отстоять свою позицию против выкупа, именно на него, Гейслера, обратят внимание средства массовой информации, когда компания публично отклонит предложение о выплате выкупа.

Он кивнул секретарше, ведущей протокол совещания, и она включила телевизор.

— Хочу, чтобы вы все это посмотрели, — сказал Гейслер. — И поставьте себя на место четы Фроли.

По его распоряжению заранее были подобраны видеоматериалы, иллюстрирующие эпизоды похищения детей: внешний вид дома Фроли, отчаянные призывы родителей с экрана телевизора, звонок во время передачи Кэти Каури и последний звонок на Си-би-эс. Видеопленка заканчивалась тоненьким голоском, говорившим: «Мы хотим домой». Затем послышался испуганный плач близняшек и угрожающие требования похитителей.

— Большинство из сидящих за этим столом — родители, — сказал Гейслер. — Мы могли бы, по крайней мере, попытаться спасти этих детей. Может быть, у нас не получится. Расходы могут быть возмещены, а может, и нет. Но я не понимаю, как можно, сидя здесь, проголосовать против выплаты этого выкупа.

Он смотрел, как люди поворачивают головы, чтобы увидеть реакцию Грега Стэнфорда.

— С кем поведешься, от того и наберешься. Я хочу сказать, что ни в коем случае не следует сотрудничать с преступниками, — сказал Стэнфорд, глядя сверху вниз на стол заседаний и поигрывая ручкой.

Следующим свое мнение высказал директор Норман Бонд.

— Я отвечал за прием на работу Стива Фроли, и выбор был сделан удачно. Хотя это и не имеет отношения к данной дискуссии, но думаю, Стив добьется успеха в нашей фирме. Предлагаю собрать деньги для выкупа и настаиваю, чтобы решение совета было единогласным. Хотелось бы напомнить Грегу, что несколько лет назад Дж. Пол Гетти отказался платить выкуп за одного из своих внуков, но передумал, когда ему по почте прислали ухо ребенка. Эти дети в опасности, и чем скорее мы примем меры к их спасению, тем больше шансов, что похитители не станут паниковать и не навредят детям.

Эта поддержка пришла с неожиданной стороны. На заседаниях совета директоров Гейслер и Бонд часто соперничали. Бонд нанял Стива Фроли, когда на эту должность претендовали трое других сотрудников компании. Для правильно выбранного человека это был бы короткий путь на более высокий уровень руководства. Гейслер предупреждал Бонда, чтобы тот не выходил за пределы компании, однако Бонд оставался непреклонен в отношении Стива.

— У него степень магистра экономики и управления плюс юридическое образование, — говорил тогда Бонд. — Фроли умен и надежен.

Поначалу Гейслер был наполовину уверен, что Бонд в свои без малого пятьдесят, разведенный и без детей, проголосует против выплаты выкупа. Тот мог считать, что, не найми он Фроли, компания не оказалась бы в такой ситуации.

— Спасибо, Норман, — сказал Гейслер. — А тем, кто все еще желает обсуждать целесообразность отклика компании на отчаянную мольбу одного из служащих, я предлагаю повторно просмотреть видео, а потом мы проголосуем.

Без пятнадцати девять четырнадцать из пятнадцати директоров проголосовали за уплату выкупа. Гейслер повернулся к Стэнфорду.

— Мне необходимо единогласное решение, — промолвил он ледяным тоном. — Потом, как обычно, вы сможете с помощью какого-либо анонимного источника сообщить средствам массовой информации, что считаете выкуп угрозой для детей, а не средством спасения. Но пока я, а не вы занимаю это кресло, мне нужно единогласное решение.