Клей - Ирвин Уэлш

Билли скоро уйдёт из дома. Сейчас ему шестнадцать, и через пару лет у него уже будет свой дом. Он так был похож на своего отца в молодости, хоть и волосы у него были посветлее, как у неё. Билли – человек закрытый и свою частную жизнь охраняет ревностно. Она знала, что вокруг вьются какие-то девушки, однако не могла перебороть его нежелание выражать свои чувства. Что расстраивало её, даже когда она восхищаслась его бескорыстной добротой не только по отношению к ней, но и к родственникам и соседям. Его можно было увидеть в саду Дома ветеранов, где он косил траву и твёрдым кивком коротко остриженной головы категорически отказывался от любой оплаты. А ещё был её Роберт: стройный мальчишка рос не по дням, а по часам. Мечтатель, в нём нет той целеустремлённости, как у Билли, но делиться секретами, которые держит в своей голове, он тоже не желает. А когда уйдёт и он, что станется с ней и её мужем Вулли, что спит рядом? И что она будет делать? Будет ли жизнь после них такой же, как жизнь до них? Может, она снова будет, как Сандра Локхарт до замужества?

С ума сойти, что стало с Сандрой Локхарт? Симпатичная блондинка, она и в школе хорошо училась и поступила в Академию Лейта, тогда как все её родственники – Локхарты с Теннент-стрит, все учились в Д.К. – Дэвид-Килпатрикс-колледж, иди «Дебил-колледж», как зло шутили местные. Сандра была самой младшей в этом клане обутых на приходские пожертвования разбойников, которые теперь, похоже, разлетелись по всему свету. Она была бойкой, живой, избалованной девчонкой, казалось, она уже переросла своё окружение. На всех обитателей домов возле старого порта, откуда было её семейство, она смотрела свысока. На всех, кроме одного, и он лежит рядом с ней.

Пьяницы ушли, и отголоски их песен доносились уже из ночного далёка. Однако их снова сменил бичующий ветер. Ещё один яростный порыв врезался в окна, как таран. Он поманил её мыслью о ночном переполохе, какой мог бы подняться из-за выбитого стекла. Только такое происшествие наверняка бы разбудило её беспробудного мужа и заставило бы его действовать, сделать что-то. Хоть что-нибудь. Чтоб она увидела, что они ещё вместе.

Сандра посмотрела на него, он спал так же крепко, как и мальчишки за стенкой. Он погрузнел, и волосы у него стали редеть, однако он не распустил себя, как некоторые, и всё ещё походил на Рока Хадсона в «Написано по ветру», а это был первый настоящий фильм, который она посмотрела ещё девчонкой. Она стала думать о том, как выглядит сама, и, пробежавшись руками по дряблостям и целлюлиту, утешилась и содрогнулась от отвращения одновременно. Едва ли теперь кто-нибудь скажет, что она похожа на Дороти Мэлоук. А ведь раньше её так и называли, «голливудская блондинка».

Мэрилин Монро, Дорий Дэй, Вер Эллен; изменяя причёску, она уподоблялась каждой из них, однако больше других была похожа на Дороти Мэлоук из «Написано по ветру». Вот так шутка. Конечно, об этом прозвище она до поры до времени не знала, хотя на вечеринках за глаза её называли именно так. А если б узнала, стала бы невыносима, призналась себе Сандра. И только Вулли спустя немного времени после того, как они стали встречаться, рассказал ей, что ходит на свидания с девчонкой, известной всем парням как «голливудская блондинка».

Внезапно кали дождя так жестоко застучали в окно, будто посыпался град камней, да с такой силой, что сердце Сандры разорвалось пополам и одна половинка подступила к горлу, а другая бухнулась на дно желудка. Было время, подумала она, когда всё это не имело значения: ветер, дождь, пьяницы на улице. Если бы только Вулли проснулся и обнял её, и прижал к себе, и любил бы её, как бывало, всю ночь. Если б она могла сократить расстояние между ними, растормошить его, попросить, чтоб он её обнял. Но отчего-то таких слов от неё не ждут ни он, ни она.

Как получилось, что несколько сантиметров, их разделяющих. Превратились в такую пропасть?

Она лежала, уставившись в белый потолок, и паника накатывала на неё волнами, а в сознании разверзлась ослепительная трещина. Через трещину выскальзывал в бездну её здравый смысл, и ей оставалось только зомбифицированная скорлупка. Она уже была на грани того, чтобы принять подобную ситуацию и успокоиться, как её муж Вулли, который всё спит, и спит, и проспит так до утра, какая бы вокруг ни творилась катавасия.

Соки

Стиви Банцерман иногда ведёт себя как сука. Может спокойно просидеть весь день в кабинете, пока я прыгаю в любую погоду с этими грёбанными ящиками, тягаю их из кузова под дождём и растаскиваю по пабам и клубам, а потом по квартирам здесь на районе. Хотя и жаловаться мне не на что, заметьте; вокруг столько телочек, а ты тут на свежем воздухе, зацениваешь их, вот она – соль жизни. Точняк.

Меня хотели оставить в школе, говорили, что я могу вытянуть пару предметов на отлично, если займусь хорошенько. Но на хера оставаться в школе, если ты уже оттарабасил практически всех тёлок из тех, что интересуются вопросом? Пустая трата времени. Надо донести эту мысль до моего друга – Соломенной Головы.

С утра дрын прямо дымится. Впрочем, как всегда после вечера в «Классике» с порнухой. Я хотел пойти после этого к Люси, но её старик не оставляет меня ночевать. Типа, только помолвились и всё такое. Вот женишься – будет и время, и место, вот так отмочил старый пердун. Ага, будто они с Люсиной мамашей так и жарятся целыми днями.

Вот это был номер.

Мы приехали на район, и Стив притормозил на пустыре. К нам подрулила пара стариканов. Их беззубые рты похожи на пару сношенных ботинок, что валяются у меня в шкафу, такие – с оторвавшейся подмёткой. С первой же зарплаты я купил новые шузы, но никак не соберусь выбросить старые на помойку.

– Две бутылки апельсинового сока, сынок, – попросила старушка.

Я вытащил пару банок из верхнего ящика, взял фунт и выдал сдачу. Простите, миссис, вижу я, какого вам сока – который закачивают вовнутрь, а не разливают в бутылки.

От меня вы его уже точно не получите, сорри.

Они пошли своей дорогой, а я приметил птичку, у которой есть все шансы меня подоить. Эту мордашку я знаю, её зовут Мэгги Орр. Она идёт со своей подружкой, тоже вариант, я её видел, но лично не знаком. Ну, пока, во всяком случае.

– Бутылку лимонада и колу, сказала малышка Мэгги.

Она училась на год младше в моей школе. Тоненькая, тростинкой перешибёшь. Помню, приходилось кормить её, когда я был дежурным по столовой. Мой дружбан Карл, Соломенная Голова, он к ней неровно дышит, ещё как. Думаю, он там уже побывал, ведь она тусуется с этой типа рок-группой, которую они с Топси замутили, и с фанами «Хартс» тоже. Слыхал, что в прошлую субботу он перед ними немножко облажался. То-то он так вдруг захотел пойти с нами на «Хибз» в эту субботу. Вычислить, чего он там себе думает, – раз плюнуть. Тот ещё перец.

– Ты, говорят, колу любишь пососать, – подкатываю я.

Она молчит, даже вроде шутки не поняла, но всё равно немного раскраснелась. Подружка-то всё просекла, но сделала вид, будто жмурится от солнца, и закрыла лицо руками. Длинные чёрные волосы, карие глаза и красные полные губы. Эх…