Первая Мировая. Война между Реальностями - Сергей Переслегин

Социопиктограмма «Серебряного века» носит довольно благостный характер. Картина меняется, если сменить масштаб и перейти к анализу локальных противоречий мира 1910-х годов.

Эти противоречия образуют несколько отдельных узлов.

Самым опасным и «долгоиграющим» был европейский узел, основу которого образовывало жесткое и неразрешимое противоречие между Германией и Францией. Франция, хотя она была сама виновата в войне 1870 года, а может быть, именно поэтому, не могла забыть военного поражения, не оставляла мыслей о реванше и превратила аннексию Эльзаса и Лотарингии в своего рода национальную паранойю. Германия же прочно выучила урок: для того, чтобы добиться чего-либо, например, пресловутого «места под солнцем», обязательно нужно разбить Францию.

По мере развития германской промышленности и роста германского военного и торгового флота обострились противоречия между Германией и Великобританией. Марксистская историография считает эти противоречия главной причины войны, что сомнительно. Похоже, у этой войны не было одной главной причины, и она могла разразиться в совершенно иной конфигурации. Хотя бы так: «Война будет, это как пить дать. Сербия и Россия в этой войне нам помогут. Будет драка!

В момент своего пророчества Швейк был прекрасен. Его добродушное лицо вдохновенно сияло, как полная луна. Все у него выходило просто и ясно.

– Может статься, – продолжал он рисовать будущее Австрии, – что на нас в случае войны с Турцией нападут немцы. Ведь немцы с турками заодно. Это такие мерзавцы, других таких в мире не сыщешь. Но мы можем заключить союз с Францией, которая с семьдесят первого года точит зубы на Германию, и все пойдет как по маслу. Война будет, больше я вам не скажу ничего».

Я. Гашек, конечно, издевается, но его шутка геополитически вполне осмысленна.

Политическая картина сложна. Германия находится в союзе с Австро-Венгрией и Италией, но Италия конфликтует с двуединой монархией из-за Далмации. Кроме того, Германия и Австро-Венгрия делят влияние в немецком мире, и не следует думать, что этот вековой спор был решен одной только битвой под Садовой. Великобритания находится в союзе с Францией и Россией, но против России она ведет «большую игру» в Афганистане и Тибете. Кроме того, Англия категорически против перехода Черноморских проливов в руки России, что представляет собой одну из базовых внешнеполитических целей династии Романовых. Наконец, Англия, будучи союзником Японии, оказала последней немалую помощь в проигранной Россией войне, построив и вооружив ее флот. Друг моего врага – мой враг…

Отношения Великобритании и Франции осложняют старые колониальные споры в ходе африканской колониальной гонки.[19]

Франции с Россией особенно нечего делить – Наполеоновские походы и Крымская война стали достоянием истории и, в общем, забыты. Но Франция относится к внутренней политике царизма примерно так же, как современная Европа к внутренней политике Путина. В свою очередь русские элиты подозревают Францию в финансировании революции и укрывательстве революционеров. Это кажется не слишком серьезным, тем не менее нельзя забывать, что французский государственный гимн был в России официально запрещенной «революционной песней».

Но противоречия внутри Антанты образовывали баланс, да к тому же каждая из стран «Сердечного согласия» имела все-таки больше претензий к Германии или Австро-Венгрии, чем к другу, и «европейский узел» пришел к зафиксированной международными соглашениями ситуации «Антанта против Тройственного союза».

В рамках этого базового конфликта сформировались еще два узла – Российский и Балканский, сцепленные между собой союзом России и Сербии. Россия конфликтует, как уже говорилось, с Францией и Великобританией. С Японией, английской союзницей, она неудачно воевала. Порт-Артур и половина Сахалина, конечно, не Эльзас-Лотарингия, но потеря территории остается в политической памяти надолго.

Россия постоянно воюет с Турцией – за период 1568–1914 гг. таких войн насчитывается одиннадцать. Россия не скрывает, что целью ее восточной политики являются Черноморские проливы и Константинополь – крест на Святой Софии.

Весьма неприязненными являются отношения России и Австро-Венгрии. Россия поддерживает чешский сепаратизм и претендует на Западную Украину (Галицию). Вена поддерживает украинский сепаратизм и претендует на включение в свой состав части украинских земель. Кроме того, Россия поддерживает антиавстрийски настроенную Сербию.

Русский узел чреват серьезной войной, даже несколькими войнами – на западе и на востоке. И эти войны будут. Но как раз с Германией у Петербурга нет особых противоречий и проблем. Разве что пресловутые «хлебные пошлины», о которых в 1914 году едва ли кто-нибудь вообще вспомнил.

Балканы представляли собой клубок локальных противоречий всех против всех, причем структурообразующей стороной оказался Белград. Сербия против Турции (Первая балканская война). Сербия против Болгарии (Вторая балканская война). Сербия против Австро-Венгрии (Боснийский кризис). Поскольку Турция все еще оставалась полуколонией, ее конфликт с Австро-Венгрией по тем же делам Боснии и Герцеговины был погашен денежными перечислениями. Зато с Турцией успела повоевать Италия, отобравшая у Блистательной Порты Ливию.

Италия входит в Тройственный союз, но у нее нет разногласий ни с Англией, ни с Россией. Италия, конечно, не отказалась бы от некоторых кусков Французской Ривьеры, но ее гораздо больше занимает австрийская Далмация – «неискупленная Италия» в официальной пропаганде Рима.

Италия оказывается вне системы узлов, что означает наличие у нее выбора в июльские дни 1914 года.

В принципе этот расклад исчерпывает европейскую систему противоречий. В то время США не было принято учитывать в европейских делах и разборках. «Америка для американцев», – сказал Дж. Монро. А «на другом конце стола кто-то серьезным тоном говорил: «Америка в войну вмешаться не может. Американцы с англичанами на ножах. Америка к войне не подготовлена».

Но Америка была экономической и политической реальностью, ее армия не представляла еще серьезной силы, но флот уже был третьим в мире: 10 дредноутов на август 1914 года. И уже сформировался тихоокеанский узел противоречий: США против Великобритании на Атлантике, Уолл-стрит против Сити в мире финансов, США против Японии на Тихом океане.