Операция «Джеймс Бонд» - Татьяна Сотникова

Следующий звонок в дверь раздался ровно через тридцать минут.

– Вы думаете, они мне поверили? – встретил Женя Алексея. – Заладили: глупая шутка, глупая шутка. Хотя, смотрите, на всякий случай и для вас кофе приготовили!

– Да я не то чтобы не поверила, – выходя из кухни в прихожую, смущенно сказала мама. – Но ведь можно было все нормально сказать. А то заорал да в дверь застучал! Я не знала, что и думать.

– Вы меня простите, Ангелина Андреевна, что я так вмешиваюсь в жизнь вашего семейства, – добродушно улыбнулся Алексей, – но мне показалось, что вы не будете против моей нехитрой затеи. Понимаете, мне кажется, Женя как раз подходит для главной роли в нашем фильме. Поэтому я предлагаю такой план: мы сейчас все вместе едем в Москву. Пока вы гуляете по городу, наш режиссер смотрит Женю, а вечером я привожу вас обратно в Караваево. Все просто и, по-моему, не так уж утомительно! Тем более что я на машине.

Женя с Тасей закричали что-то нечленораздельное, мама замахала на них руками. Потом она смущенно улыбнулась Алексею и сказала:

– Вы посмотрите на них! По-моему, они уже уверовали в то, что вы добрый волшебник.

Алексей тоже улыбнулся:

– Никогда бы не подумал, что так просто быть волшебником! Просто и приятно.

Блэк, чувствуя, что его собираются покинуть, начал прыгать и заглядывать всем в глаза.

– А вот ты, брат, извини, для тебя роли нет, – засмеялся Алексей, потрепав собаку по загривку.

Увидев стоящий у подъезда красный «Мерседес», Таська чуть не завизжала от восторга. Даже Женя не удержался и присвистнул.

– Что, нравится? – заметил Алексей. – Фирма веников не вяжет!

Женя так давно не ездил в машине – а куда ему было ездить? – что чувствовал не меньший восторг, чем Таська.

День только начинался, а уже принес столько приятных неожиданностей! Даже Караваево казалось каким-то необычным – бешено летело за окном, взбудораженное и веселое.

С переднего сиденья Женя повернулся к маме с Тасей.

– Вы хоть понимаете, что случилось? Посмотрите вокруг – все меняется, происходит смена декораций! И в жизни так много хорошего!

Мама с Тасей переглядывались и улыбались. Наверное, им нравилось, что Женя так непосредственно и ярко может выражать свою радость.

– Я рад, Ангелина Андреевна, что не ошибся, – сказал Алексей. – И режиссер мне спасибо скажет. Такого парня нашел! Из оцепенения не надо выводить, просто хоть сейчас в кадр!

– А вы уже решили, что я себя актером представляю, – сразу насупился Женя. – Настроение от скорости улучшилось, вот и все. Я сто лет на машине не ездил.

– Да понятно, Жень, – кивнул Алексей. – Я тоже, если после перерыва за руль сажусь, аж захлебываюсь от восторга!

И, чтобы доказать, как его радует скорость, Алексей нажал на газ. Стрелка спидометра, и без того показывающая сто, поползла вперед. Скорость стала предельной, как в самолете на взлетной полосе.

Женщины, конечно, начали пищать.

– Алексей, я вас умоляю, не надо так быстро! – воскликнула мама.

– Да-да, я несколько увлекся. – Алексей сразу сбросил скорость. – Мы ведь не опаздываем, я с режиссером на час дня договорился. А давайте в Загорск заедем? – предложил он. – Вернее, в Сергиев Посад. Понимаете, я давно хотел просто так пройтись по Лавре, а времени никогда не хватает. На пять минут – и все.

Мама внимательно посмотрела на Алексея:

– А это тоже для фильма нужно?

– Нет, это для себя, – спокойно ответил он. – А вы против, Ангелина Андреевна?

– Ну что вы! – горячо возразила мама. – Я вообще себя ощущаю не в своей тарелке. Возитесь с нами, как с какими-нибудь иностранцами… И зовите меня, пожалуйста, просто Геля, ладно? Мы же не в школе.

– Ничего не вожусь, Ангелина Андреевна! – весело сказал Алексей. – То есть, извините, Геля. Считайте, что я на работе. Ведь я ищу не только натуру, но и исполнителей.

– А можно, я не буду считать, что вы на работе? – вдруг спросила мама. – А буду все-таки считать, что вы с нами возитесь?

Женя глянул в водительское зеркальце и удивился. Никогда он не видел, чтобы у мамы было такое лицо – смущенное, даже немного растерянное.

– Договорились, – кивнул Алексей, тоже почему-то вглядываясь в зеркальце.

Они на полчаса заехали в Сергиев Посад, молча прошлись по многолюдным дорожкам Лавры. Алексей отстал. Наверное, здесь ему хотелось побыть одному, хотя бы на десять минут.

«Ничего себе, нашел место для уединения!» – подумал Женя.

Ему-то, наоборот, казалось, что здесь все как будто бы выставляют друг перед другом свои чувства. Мол, посмотрите, какой я хороший, задумчивый и верующий!

Он даже сказал о своих мыслях матери и, конечно же, пожалел об этом.

– Женя, если ты чего-то не понимаешь, это не означает, что обязательно надо думать о людях какую-нибудь глупость, – строго сказала мама.

Сама она то и дело незаметно поглядывала на Алексея, как будто он не просто так шел по дорожке, а был занят каким-то очень важным делом.

– А на какой улице находится ваша студия? – спросила мама, когда они уже катили по Москве.

Проплывали мимо «Рабочий и колхозница» у входа на Выставку. Над деревьями медленно крутилось новое огромное колесо оборзения – так сразу же назвала этот аттракцион Таська.

– Конечно, на Мосфильмовской, – сказал Алексей. – На киностудии «Мосфильм». Я вас с Тасей отвезу – ну, скажем, к университету, на смотровую площадку – пока мы с Женей будем на просмотре.

Мама вышла из машины, открыла переднюю дверь, наклонилась к Жене и шепнула:

– Женечка, ты оставайся самим собой. Не пытайся ничего там играть, не старайся понравиться. Понимаешь? Будь таким, как всегда.

Женя кивнул. Когда мама говорила таким голосом, в котором слышалось что-то волнующее и знакомое еще с детства, он ее понимал сразу и без всяких слов. Достаточно было им глянуть друг другу в глаза.

Машина въехала в одни ворота, во вторые, остановилась. Дверь – охранник, дверь – охранник.

«И где столько охранников берут? – удивленно подумал Женя. – Целый день на месте стоять, проверять документы…»

– Я бы умер от скуки, если б был охранником, – сказал он.

– Это почему же? – удивился Алексей.

Женя замялся. Он вспомнил слова, которые мама сказала в Сергиевом Посаде. Может, он и сейчас глупость ляпнул?

– Ну-у, все же хочется что-то делать – в смысле, создавать, а не… сторожить, – неуверенно пробормотал он.

– Что ж, пойдем, будешь творить, – как-то суховато произнес Алексей.