📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыГастролеры и фабрикант - Евгений Сухов

Гастролеры и фабрикант - Евгений Сухов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 60
Перейти на страницу:

Африканыч налил в стаканчик кофей и со смаком глотнул. Потом еще и еще. На его лице растеклась блаженная улыбка. А потом… Потом началось пиршество. Засада засадой, но Африканыч не должен оставаться голодным ни при каких обстоятельствах…

Неофитов любил вкусно и плотно покушать. Поэтому он успокоился только тогда, когда от отварной телятины не осталось даже воспоминания, пироги с капустой и грибами тоже приказали долго жить, банки с гусиной печенкой и севрюжьей икрой опустели, а от копченой грудинки осталось только ребрышко, чистое и белое, как только что выпавший снег.

Вот когда по-настоящему стало тепло. Африканыч запил свой «завтрак» кофеем из вакуумной фляжки (кофей и по сию пору оставался горячим) и тут услышал стук копыт. В воскресное утро, когда в городе пустынно, топот конских копыт о мостовую доносится особенно громко. Скажем, едет экипаж по Большой Красной, а слышно аж в Мокрой слободе. Или, к примеру, въезжает в город со стороны Сибирской заставы крестьянская телега, так громыхание ее колес по мостовой можно услыхать и на Купеческом бульваре, что возле Крепости…

Заслышав подъехавший экипаж, Африканыч занял смотровую позицию и весь обратился во слух и зрение. Из его секрета хорошо просматривался дом Наталии Георгиевны и высокое парадное крыльцо. Стук копыт стих, скрипнула калитка, и через несколько мгновений на крыльцо дома ступил степенный господин с большой окладистой бородой а-ля великий князь Михаил Николаевич. Только у ныне здравствующего Его Императорского Высочества, Председателя Государственного Совета Российской империи имелась такая роскошная борода. Ну, и еще у казанского мильонщика Ильи Никифоровича Феоктистова.

Как только сей господин ступил на крыльцо, двери дома наполовину открылись, и господин Феоктистов прошел в образовавшийся проем как к себе домой.

«Не ошибся Ленчик, – подумал про себя Самсон Африканыч. – Захаживает наш фигурант к хозяйке особнячка. Не без того…»

Выждав минут сорок, Неофитов решил перенести свою позицию ближе к дому. Короткими перебежками, пригибаясь и стараясь быть незамеченным, Африканыч подобрался к дому и заглянул в ближайшее оконце. Но это оказалась гостиная.

«Они быстрые, уже прошли в спальню!» – отметил для себя Неофитов, полагаясь на собственный опыт, и не ошибся. Парочка, и правда, оказалась в спальне. Африканыч приблизил свое лицо к оконному стеклу и через щель неплотно сдвинутой занавески узрел такое, от чего у него стало прохладно в животе и ослабли ноги.

Мать честная! Разумеется, что подобное отношение женщины к мужчине ему приходилось видеть и ранее. Впервые – на французских порнографических открытках. Их как-то принес в гимназию Семка Голохвастов, которому их вручил вместе с противуправительственной литературой какой-то горбоносый народник-землеволец, называвший себя «бланкистом». Открытки эти перевернули все мировоззрение молодого Самсона Неофитова. Оказывается, женщина есть не только божественное создание, каковому следует преклонять колени и посвящать стихи и сонеты, но и средство или объект для получения чувственного наслаждения. Такого чувственного, что аж дух захватывает! И так можно с нею… И эдак. А на одной из этих открыток и было изображено то, чем как раз занималась в настоящий момент Наталия Георгиевна с мильонщиком Феоктистовым. Старик стоял перед ней со спущенными портками и, запрокинув голову и прикрыв глаза, тоненько постанывал от удовольствия. Рот его был приоткрыт в блаженном оскале, а борода торчала вбок и параллельно земле. Голова Наталии Георгиевны ходила ходуном, а сама она стояла на коленях с оголенной грудью. Время от времени Феоктистов открывал глаза и смотрел вниз, на эти груди и совершаемое действо, а потом снова запрокидывал голову в несказанном наслаждении и щерился еще больше. В общем, посмотреть было на что…

Потом старик изогнулся и заорал так, что Африканыч пригнулся и едва не распластался на земле. Выглянув через минуту, он увидел, что все закончилось, любовники, как ни в чем не бывало, сели пить чай с малиновым вареньем и бубликами.

Самсон Африканыч потоптался малость под оконцами и пошел прочь. То, что он увидел, Неофитов пробовал и сам. Впервые – в заведении купеческого сына Кеши Симонова на Маросейке. Двадцатилетний Иннокентий Симонов не захотел связывать себя какими-либо купеческими делами и открыл подпольный игорный дом, в скором времени ставший самым популярным местом «отдыха» для московской золотой молодежи, под завязку пресыщенной балами, раутами и прочими светскими развлечениями. Здесь, помимо игры в карты, естественно, на крупный интерес, что ощутимо щекотало нервы, можно было выпить хорошего выдержанного вина, а кухня и вовсе была отменной. После же карточной игры и хорошего обильного стола – добро пожаловать в апартаменты к девочкам! Неофитов был в числе первых московских кутил, кто стал завсегдатаем этого заведения Кеши Симонова. И то, что он увидел в домике Наталии Георгиевны, у Кеши Симонова впервые проделала с Африканычем девица по имени Поленька.

Сделать это она вызвалась сама.

– Хочешь, я тебе сделаю нечто такое, от чего ты испытаешь высшее блаженство, какового еще никогда не испытывал? – спросила она, лаская прохладными пальчиками его опавшее естество после второго соития. – Ты просто улетишь на небо!

Африканыч, как звали его остальные завсегдатаи заведения Кеши Симонова, высшее блаженство испытать, естественно, захотел. О, это было ни с чем не сравнимое ощущение! Он просто окунулся в море неги и блаженства, и мир с его пространством и временем перестал для него существовать. После этого случая он стал порой практиковать с дамами подобную ласку, хотя одержимым ею не был, как некоторые иные мужчины.

Собственно, в этом заведении Кеши Симонова и открылся клуб «Червонные валеты». И одним из основателей клуба был Самсон Африканыч Неофитов…

* * *

– Рассказывай, – без обиняков сказал Сева Долгоруков, когда Африканыч пришел к нему в особняк на Старогоршечной. – Чего удалось накопать?

– Да есть кое-что, – усмехнувшись, произнес Неофитов. – Оказывается, этот наш престарелый фигурант-мильонщик – большой любитель одной интимной ласки…

– Какой же? – с любопытством поинтересовался Всеволод Аркадьевич.

Африканыч, не зная как сказать, немного замялся:

– Ну… этой… когда лижут… его…

И он опустил свой взгляд на низ живота.

– Что ты говоришь! Мать честная! – воскликнул Сева. – Ай да старичок! А он у нас, оказывается, большой затейник!

– Представь себе, – произнес Африканыч. – Своими глазами видел.

– Сла-авно, – протянул Сева. – Итак, что нам это дает?

– Надо посмотреть Уложения о наказаниях, – посоветовал Самсон Африканыч.

– Да что их смотреть, ежели я их почти наизусть знаю… – Сева подумал малость, а затем процитировал: – Раздел «О преступлениях против чести и целомудрия женщин». Статья об установлении ответственности за растление девицы, не достигшей четырнадцати лет… Нет, не подходит… Об изнасиловании лица женского пола… Не подходит… – Долгоруков собрал лоб в морщинки. – Вот: похищение и обольщение женщины или девицы!

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 60
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?