Скандал в Дуате - Алекса Богунова

Тот единственный, который задержался бы в этом трепетном сердце достаточно долго, чтобы дозреть до официального оформления отношений, все не появлялся. «Единственный» отсутствовал даже в более или менее реальных прожектах, его тень не маячила даже на горизонте. Он не имел имени, должности, профессии, роста, веса, цвета глаз и окраса шевелюры, он не говорил, не ходил, не спал и не ел, ничем не увлекался − словом, моя подруга молилась на один скелет того единственного, которого искала в каждом следующем временном воздыхателе. Черты Единственного были размазаны по многим и многим мужчинам, которые единственными для Иры быть не пожелали, хоть и подавали надежды.

Ира искренне не понимала, почему с ней все это происходит?

Она была мила, образована, начитана, сексуальна, хозяйственна, сама себя отлично обеспечивала, занимая должность начальника отдела продаж в компании, поставлявшей в страну оборудование для переработки мяса в колбасу (я это так называла для простоты понимания, когда расписывала качества подруги очередному холостяку из моего окружения). Я не забывала подчеркивать, что потребность в колбасе у нашего населения никогда не переведется, а значит, подружка купается в стабильности, как Клеопатра в своих знаменитых ваннах.

Позже, когда Ире перевалило за тридцать, я начала догадываться, что зря напираю на отсутствие у подруги материальных проблем, когда рекламирую ее мужчинам.

Правильно было бы про банковские счета Иры вообще промолчать. Такие вещи как хорошая должность и материальная стабильность, особым и, на мой взгляд, неверным образом ориентируют мужчин. Они начинают видеть в Ире не женщину, которую надо спасти от житейских бурь и одиночества, а свинью-копилку. Такая женщина сама кого хочешь спасет − даст стартовый капитал на открытие бизнеса, новый автомобиль, ремонт в квартире, айфон, другой понтовый аксессуар, выручит из безнадежного кредита, да и просто займет денег без отдачи, если у избранника есть на то срочная необходимость.

В итоге, несмотря на то, что обильные достоинства моей подруги, как вишенка на тортике, украшала ее бескомпромиссная женственность, мужчины эту вишенку замечали в последнюю очередь, а кушали исключительно сам торт материальных возможностей Ирины.

Между тем ей стукнуло тридцать пять. Не Бог весть какие лета, но Ира вдруг озаботилась проблемой «биологических часов» и женской самореализации. Ей бы включить голову и рационализировать технологии контактов с сильным полом. В конце концом, тридцать пять − не девяносто пять, нет необходимости бросаться в каждый попадающийся на пути омут с головой и с воплем «Где наша не пропадала!» или того лучше − «Какая теперь разница, все равно скоро помирать».

В тридцать пять с омутами обращаются иначе. Достаточно просто помочить ноги в том омуте и топать дальше, если вода слишком холодная или мутная. Нет, Ира предпочитала бросаться в каждый омут непременно с головой, словно путешествует по Сахаре, и на ближайшие двести миль это единственный источник жизни.

«Хорошо, − вздыхала я, в очередной раз реанимируя ее израненное сердце, − теоретически женственность и наивное мировоззрение должны правильно действовать на мужчин. Но, очень прошу, больше не признавайся в том, что у тебя есть деньги. Иначе весь эффект насмарку. Пусть для начала кандидат зарекомендует себя самостоятельным, щедрым и состоятельным самцом. Пусть озвучит свои счета, подарит что-то ценное. Не смотри на меня так. Ведь ты даришь им очень дорогие вещи, пусть и кандидаты дарят. Пусть в загс отведет что ли. Потом признаешься ему о своих банковских заначках. Нет, потом тоже не стоит признаваться. Ира, ты умеешь торговаться − я в курсе. Ты начальник отдела продаж, в конце концов. Торгуйся! Продавай свои драгоценные качества так же, как продаешь свои станки для производства колбасы. Что-что? Говоришь, что это проституция? Тогда и станки для производства колбасы − проституция. Про оборудование для коптильных цехов вообще молчу. Их продажу надо запретить законом. Мясная промышленность − вообще один разврат. Почему ты не раздаешь эти станки бесплатно? Вот и сокровища своей души, а тем более другие сокровища не раздавай просто так, за фальшивые комплименты и пустые обещания. Торгуйся!».

Нет, я не циничная и прожженная хапуга, не хищница. Я догадывалась, что мои речи звучат зловеще для тонкого слуха и нежной души. Но в данном случае это было то, что доктор прописал. Я видела, что подруга маниакально хочет замуж. При этом подает в стан свободных мужчин неправильные сигналы и руководствуется в поиске и отборе кандидатов в мужья не подходящей к случаю концепцией «великой любви, возможно, единственной в мире».

Сплошные противоречия. Так не ищут мужей. Так ищут и находят приключения на свое всё.

Во-первых, брак − это брак, то есть деловое, рациональное предприятие, юридический факт со всей вытекающей из факта ответственностью. А великая любовь не всегда заканчивается браком, даже, как правило, именно браком и не заканчивается. Краткое изложение аргументов, почему это так, займет страниц триста. Лучше перечитать «Анну Каренину» и получить ясное представление, что происходит, когда великое чувство пытаются «забраковать».

Во-вторых, если речь идет о великой любви, к чему кидаться на шею всем подряд мужчинам и нести крупные материальные потери, расплачиваясь за каждый знак внимания с их стороны? Великая любовь приходит сама, не требует совета и подмоги. Она сама все знает и одновременно не знает ничего. Это стихия и взаимная растерянность перед фатумом. Великая любовь не требует от тебя поучаствовать в возврате ее кредита на квартиру, не намекает подарить на юбилей иномарку или − на худой конец − планшет. Великая любовь − это взаимное выключение калькуляторов. Все и всё отдают не глядя, потому как не могут не отдавать. А когда перед фатумом теряется и, не глядя, отдает только одна сторона, другая же сторона фатум в упор не видит, а бесстыдно тащит все, что удается стащить, − это, дамы, не великая и не любовь. Мошенничество и развод на денежки − вот как это называется. Использование секса (или обещания секса, что смешнее) в целях хищения средств, иногда в особо крупных размерах.

В Ирэн уживались акула продаж оборудования для производства колбасы, с одной стороны, и романтическая простушка в личной жизни, с другой. Она смешивала свои роли, но не взбалтывала их. Возможно, зря. Возможно, ради эксперимента стоило и взболтать.

Впрочем, «внутренний продавец» Иры иной раз влезал на территорию наивной дурочки, чтобы оценить урон от очередной «великой любви». Это были тяжелые для подруги дни и ночи. Ее «внутренний продавец» проводил беспристрастную ревизию потерь. Пелена падала с глаз. Ира сразу видела, что мужчины ее используют, и тут же клялась себе в качестве ответной меры использовать мужчин. Даже что-то делала в этом направлении, а выходило неуклюже, смешно, истерично. Отталкивало нормальных ребят. Не добившись результата, Ира впадала в тяжелую депрессию, и дня два лила слезы в алкоголь. Для некоторых научиться торговать станками для производства колбасы проще, чем освоить науку использования мужчин.

Правда и то, что, отругав себя за наивность, Ира возвращалась к привычному поведению. Она была из счастливой породы птичек Фениксов, которые не помнят падений. Жизнь представляется им вечным подъемом к недоступным небесам, вверх, вновь вверх, пока все перья в крыльях не поседеют.