Эпоха человека: риторика и апатия антропоцена - Эва Бинчик

Восьмая глава посвящена экстренным мерам эпохи антропоцена, прежде всего планам геоинженерии и шокирующему проекту модификации человеческого организма в ответ на риск климатических изменений. Я обозначу технологии и решения в области климатической инженерии, которые сегодня считаются наиболее перспективными и реалистичными. Кроме того, я коснусь поучительной истории прежних планов воздействия на погоду, когда-то тоже заявленных как экстренные меры, принимать которые следует только в исключительно опасных обстоятельствах. Не останутся без внимания и уже проводившиеся эксперименты по удобрению океанских вод железом и распылению серы в стратосфере — эксперименты, противоречащие соглашениям ООН по охране природы.

В девятой главе я рассматриваю риторику контроля, наименьшего вреда и надежного аварийного плана, к которой прибегают сторонники как климатической, так и генной инженерии. В рамках подробного критического анализа обоих проектов я стараюсь выявить их общие черты и отличия. Указывая, какие риторические ловушки нас могут подстерегать, я остановлюсь на возможных сценариях адекватной реакции на риск климатических изменений. Отдельного упоминания заслуживают и не менее опасные философские позиции, такие как унаследованный от эпохи Просвещения сциентизм и технологический императив[56], оправдывающие геоинженерию.

В заключении я систематизирую выводы своего исследования. Они касаются в первую очередь уникального дискурсивного и философского потенциала самой идеи антропоцена и захватывающей дискуссии на эту тему, толчком к которой послужило высказанное Крутценом и Стормером предположение. Я последовательно рассматриваю основные причины, в силу которых разговор об антропоцене может стать одной из важнейших дискуссий нашего столетия. Кроме того, речь здесь пойдет об истоках характерной для антропоцена апатии и главных аксиологических дилеммах этой эпохи.

Изменение климата — проблема, о масштабах которой мы можем судить только по локальным данным: невозможно непосредственно оценить состояние всей планеты. Когда речь идет о таком сложном явлении, мы должны опираться на модели, способные отразить глобальные тенденции. В основе таких моделей лежат данные исследований в разных областях (океанологии, гидрологии, метеорологии, палеоклиматологии), требующие интерпретации, а часто и применения сложных статистических методик. По сути, климатология основана на сотрудничестве представителей разных дисциплин, в ходе которого используются разнообразные исследовательские инфраструктуры, позволяющие произвести измерения. Нас в данном случае интересует, в частности, история измерений температуры, осадков, активности вулканов, а также сведения об атмосфере (ее состояниях, влажности и составе воздуха), погодных явлениях, уровне и состоянии воды в океанах, океанских течениях, поглощении океанами тепла и, наконец, солнечной активности. Измерения могут быть наземными, подводными или спутниковыми.

Общество узнаёт о состоянии климата[58] благодаря научным институтам и методам — другими источниками мы не располагаем. Ученые, применяющие сложное исследовательское оборудование, показали планетарный масштаб проблемы климатических изменений. Этот аппарат — датчики, измерительные станции, средства стандартизации, ее единицы измерения и показатели — обеспечил сопоставимость данных, а компьютеры позволили упорядочить эти данные с помощью моделей и скорректировать сами модели, сравнив их с полученными блоками данных. Осознание и оценка риска дестабилизации климата требовали создания измерительных (и координационных) центров, способных охватить всю планету и множество взаимозависимых уровней. О том, как усилиями наук, изучающих климат, создается целостная картина проблемных климатических изменений, подробно пишет, например, Пол Н. Эдвардс в книге «Огромная машина. Компьютерные модели, климатические данные и политика глобального потепления (инфраструктуры)» (A Vast Machine. Computer Models, Climate Data, and the Politics of Global Warming (Infrastructures))[59]. Климатология — сложная дисциплина, вот почему у специалистов в этой области нет единого мнения по многим вопросам[60]. Все оценки исследователей неизбежно содержат в себе долю неопределенности и оставляют пространство для разных интерпретаций[61]. Кроме того, ученым все труднее оперировать понятием климата как некой стабильной «природной» системы или совокупности находящихся в равновесии факторов, поскольку такая концепция не учитывает ни впечатляющих последствий вмешательства человека, которое продолжается до сих пор, ни обратной связи[62]. Исследования, посвященные влиянию человека на климатические условия в наше время, наводят на мысль, что нам едва ли когда-либо удастся получить более полные сведения о климате, нежели те, какими человечество располагает сегодня[63]. В этом плане уверенность в постоянном расширении наших познаний о климате может оказаться ошибочной[64].