Любовные игры по интернету - Елена Логунова

– Запросто! – обрадовался пацан. – Уже можно ехать?

– Давай через час, – попросила я, прикинув, как скоро Ирка доберется до своего офиса.

Я выключила трубку, вернула ее подружке и сказала:

– Вот и вся проблема!

Тут я вспомнила, как ловко решила поутру частную проблему Сереги Лазарчука, и гордо добавила:

– Знаешь, с юными склеротиками разбираться даже легче, чем с возрастными.

– Ты это о ком? – заинтересовалась повеселевшая подруга.

– Поехали пообедаем где-нибудь, и я расскажу тебе один анекдот, – пообещала я. – Только это страшная тайна Сереги Лазарчука, так что ты пообещай молчать.

– Чтоб я сдохла! – жарко выдохнула Ирка и перекрестилась недоеденным батончиком.

Мы поехали в кафе, устроились за столиком на веранде с видом на искусственное озеро с декоративным водопадом, и под шум струй я рассказала Ирке драматическую историю короткой любви Сергея Лазарчука и Татьяны Лариной. Подружка смеялась и фыркала, разбрызгивая окрошку, а потом сказала:

– Зря ты отшила влюбленную бабушку. Может, это была Серегина судьба? Легкомысленные чувствительные девушки у него как-то не задерживаются, а старушка наверняка терпелива и мудра, так что вполне могла прижиться.

– Она старше Лазарчука лет на сорок! – напомнила я.

– Пугачева Киркорову тоже в мамы годилась, а ничего, вспомни, сколько лет прожили!

– Так то Пугачева! За ней в любом возрасте будут юноши ухлестывать! – возразила я, однако призадумалась.

Может, и в самом деле, зря я избавила Серегу от пожилой поклонницы, не дала развиться перспективному роману? Лазарчук, конечно, и сам вырвался бы из подагрических лапок напористой бабушки, но после такого шока вполне мог пересмотреть свое отношение к тихим, скромным девушкам. Глядишь, и женился бы на ком-нибудь с перепугу!

Обед привел нас с Иркой в прекрасное расположение духа, и по дороге в студию мы вдохновенно рассуждали о том, как бы нам устроить судьбу непутевого капитана. Мы совсем забыли о том, что наш грубый и нечуткий опер не заслуживает благодеяний, но Серега сам об этом напомнил.

Ирка высадила меня на повороте к зданию телекомпании и помчалась к себе в офис откупаться стольником от назойливого пацана с дефектами речи и памяти. Я помахала ручкой отъезжающей «шестерке», купила в ларьке на углу пирожков с вишней и зашагала на линию трудового фронта, но вблизи передовой меня атаковал капитан Лазарчук собственной персоной.

Он выпрыгнул из-за ствола старого дуба, выставил одну ножку вперед, упер руки в бока и высоко задрал подбородок. Было похоже, что в следующий момент капитан с поклоном разведет руками, а потом пустится, семеня и приседая, в задорный пляс. Заинтересовавшись, я остановилась, но продолжения танцевального номера не последовало. Лазарчук в нарушение канонов жанра перешел от хореографического упражнения к драматическому монологу.

– Елена! Где твоя совесть? – гневно вскричал он.

– В яйце! – хладнокровно ответила я, почему-то вспомнив Иркин «Киндер-сюрприз». – Яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке, а сундук на дубу, с которого ты, похоже, упал! Чего орешь как резаный? Лучше бы спасибо сказал!

– Спаси-и-ибо тебе, подруженька! – издевательски протянул Лазарчук и отвесил мне глубокий шутовской поклон, вернувшись таким образом от Мельпомены к Терпсихоре. – Опозорила меня на все управление! Теперь я прославился как бессердечный тип, бросивший на произвол судьбы бедную старушку!

– Какой произвол, ты что? – удивилась я. – Мы с Петенькой Беловым милым образом пристроили твою бедную старушку в железнодорожную милицию, там обещали о ней позаботиться и вернуть в семью. А что, не вернули?

– Вернули, а как же, – кивнул он. – Знаешь, кому вернули? Мне! Бабка, кроме моего имени, никаких других не помнит, зато твердо знает, что приехала к больному Сергею Петровичу Лазарчуку. Кто, интересно, выдал ей мое полное ФИО? В Интернете я только именем подписывался. Кстати, почему это я больной?

– Ой как нескладно получилось!

Я виновато потупилась, потом потихоньку огляделась. Вроде бабули Лариной поблизости нигде не было. Это позволяло надеяться, что Серега нашел-таки способ от нее избавиться. Я снова задрала нос, но тут Лазарчук, словно прочитав мои мысли, тоскливо спросил:

– И что мне с ней теперь делать, не скажешь?

Я молча развела руками.

– Что у тебя в кулечке? – неожиданно спросил он.

– Пирожки с вишней, – робко ответила я, торопливо раскрывая пакет. – Хочешь один?

– Хочу, – буркнул Серега.

Взял сразу два и пожаловался:

– Полдня сидел в коробке, как морская свинка, аж укачало!

Я тупо смотрела на него, тщетно пытаясь сообразить, что общего между коробкой, качкой и морской свинкой, не имеющей никакого отношения к морю?

– Я нынче лифтового маньяка взял! – стрескав пирожок, похвастался Лазарчук.

– Молодец! – похвалила я. – Хочешь, пойдем к нам в редакторскую, я тебя чаем напою?

– Лучше бабке чаю дай, – сказал он. – Она тоже небось голодная сидит.

– Где сидит?

– У тебя в редакторской! – Капитан увидел, что я нахмурилась, и снова скроил зверскую физиономию. – А куда мне ее девать? Ключи от квартиры я утром забыл, нервничал очень, так что теперь домой не смогу попасть, пока у Светки дубликат не заберу.

– Не знала, что у Светки есть ключи от твоей квартиры! – Я машинально отвлеклась на новую интересную тему: – У вас с ней серьезно, что ли? Ты жениться не собрался?

– Не морочь мне голову! – зло сказал Лазарчук. – Светка – не твоя проблема, твоя проблема – Татьяна Ларина. Принимай ее на хранение. Я найду Светку, добуду ключи и вернусь за бабкой, будь она неладна! Задачу поняла?

– Чего же тут не понять, поняла, – скорбно вздохнула я и поплелась в подъезд.

Если честно, в тот момент меня больше всего огорчало то, что мне не достанется вкусных пирожков. Я купила всего четыре штуки, и два из них уже слопал Лазарчук, а оставшиеся придется в режиме благотворительности скормить бабушке Татьяне. Как говорил Сент-Экзюпери, мы в ответе за тех, кого приручили!

Самопроизвольно приручившаяся бабушка Ларина царственно восседала на нашем гостевом диване. Зонт она сложила и опиралась на него, как на трость. Редакционный народ посматривал на колоритную старушку с интересом, но с разговорами не приставал, потому что у всех были свои дела. Мне тоже пора было бежать на монтаж отснятого поутру сюжета, поэтому я не стала задерживаться. Сердечно поприветствовала блудную старушку, налила ей чаю, дала пирожков и большую стопку цветных журналов, чтобы не скучала, извинилась и ушла в монтажку.

Монтаж сюжета о нелепом дорожно-транспортном происшествии на Короткой занял два часа. За это время обстановка в редакторской изменилась и состав присутствующих в ней – тоже. Женька, Вадик, Зинка и пожилая редакторша Любовь Андреевна расслабленно трепались о суетном и пили кофе, судя по запаху – натуральный, да еще с мороженым. Видно, Вадик все-таки довел до кондиции новый рецепт.